Я тебя не ждала, или 5 месяцев любви

Решила сделать перерыв и попить чаю.

– Да, но я не доучила.

– Пятнадцать минут и выключу, – дедушка мгновенно нажал кнопку на пульте. Позади меня раздалась знакомая мелодия начинающихся девятичасовых новостей.

* * *

На следующий день Игнат ждал меня возле восьмого корпуса. Стоял в сторонке от кучки моих одногруппников. Сокурсники не обращали внимания до тех пор, пока я не подошла к нему.

– Привет, – улыбнулся он, дёрнулся по направлению ко мне и приобнял за плечи. Снова смутилась. Ничего такого, но я не привыкла к подобным манерам от тех, кого знаю по церкви.

– Привет, – спрятала смущённый взгляд.

Сколько у тебя пар сегодня?

– Три.

– Погуляем?

– Э… – замялась. Сразу не поняла, что он мне предлагал погулять после моих пар или во время. С него станется и прогулять предложить!

– Я подойду сюда к шести, – пояснил Игнат, заметив моё замешательство. – Сегодня четверг. Меня тётя раньше отпустит с работы.

– А тебе разве на спевке не надо быть? – я помнила, что по четвергам в шесть вечера в церкви города N* проходит спевка хора. Игнат – один из ведущих басов.

– Ну ради такого случая пропущу, – улыбнулся он.

Я неодобрительно покачала головой.

– Ну, я приду?

– Приходи, если тебя ругать не будут.

– А я никого не боюсь, – посмотрел на группу моих сокурсников. Взгляд Игната при этом сильно изменился. Сделался злым и острым, как лезвие бритвы. Он не смотрел, он резал их на куски.

Рыжий и Золотников то и дело поглядывали на нас и громко над чем-то смеялись, но когда столкнулись взглядами с Игнатом, резко замолчали.

– Твои что ли? – как-то зло процедил он.

– Угу, англичане, одногруппники.

Я так и не поняла, что вызвало такую перемену в Игнате. На меня он смотрел по-другому, глаза лучились ярким голубым светом, таким голубым-голубым, небесным. У меня самой тоже светлые глаза, и многие отнесли бы их к голубым, но по сравнению с Игнатом, они, скорее, серые, а не голубые. С какой же уничижительной жестокостью он смотрел на Рыжего и Золотникова. Желваки заходили на лице.

– Игнат, – позвала я.

– Да, – вернул мне внимание.

– Ты чего?

– Не нравятся мне они, – со злобой выплюнул слова. – Смотрят…

– Ну и пусть…

– Дебилы какие-то. Так и хочется врезать…

Спорить не стала. И сама не особо высоко ценила их интеллектуальное развитие. Конечно, мальчишки в церкви и мальчишки, близко не подходящие к ней, отличаются, как небо и земля. Курят, матерятся, плоско шутят, делают намёки, которые я совсем не понимаю, из-за этого меня называют «монашкой». Но меня такая репутация устраивает.

– Да ладно тебе, связываться ещё, – успокоила Игната.

Он перевёл взгляд на меня. Синева глаз перестала резать, начала согревать.

– Ну, до вечера? – подмигнул он.

– До вечера.

* * *

– Орлова, тот чел, – Золотников кивнул в сторону удаляющегося Игната, – типа твой знакомый, который не бойфренд.

– Он самый, – подтвердила.

– Чего светишься, как начищенные ботинки? – уточнил Рыжий.

– Не твоё дело, Платон.

– Фу-у, как грубо, – заныл Улиткин. – Я, может, интересуюсь тобой.

– Мной? Интересуешься? Не смеши!

– Чего сразу «не смеши»? Девушка ты свободная…

– Платон, подрасти сначала. Я с малолетками не встречаюсь. Сколько тебе? Семнадцать?

– Шестнадцать, – надулся Рыжий.

– А мне двадцать, если забыл. Зачем я тебе такая старая?

Золотников заржал по-козлиному:

– А ему, может, с опытом нравятся.

– Тогда тем более подрасти нужно. Кстати, опыта у меня нет. Я же монашка, сектантка. Забыли?

– А этот твой, – вспылил Рыжий, – тоже сектант?

– Ага! Он самый! Игнат – просто друг, понятно?

– Имя дурацкое, – Улиткин обиделся.