Часовщик. Зима

Стоп-стоп-стоп. Ника села на край кровати. Глаза сияли. Спина распрямилась струной. Она чувствовала всё тело. От кончиков пальцев ног. Через ступни, голени, грудь, затылок. От кончиков пальцев рук, через длинные перегоны, пути, пролившиеся по плечам, вдоль гибкой шеи к недосягаемой вытянувшейся макушке, приклеившейся к потолку.

Ника. Что ты делаешь? Не распускайся. Ты не сможешь работать. Нужно сосредоточиться. Мужик тут ни при чем. Нужно просто забрать часы. Будет глупо и стыдно, если он поймет. За версту видно, что у тебя никого нет. Дергаешься от любого взгляда. По цеху ходить не можешь. Поговорить нормально. От любого слова вспархиваешь. Так и хочется прижаться. Щетину потрогать. Необласканная. Грубо как. Но так же.

Проблема. Надо как-то решать. Через уши уже лезет. Ника грустно посмотрела на ноги. Да что тут такого? Она просто наденет пальто! И сережки с белым стеклом. С ними глаза ярче. Она порылась в комоде, вытащила коробки с бижутерией, шпульками и батарейками. Нарыла среди булавок сережку.

Дверь распахнулась:

– Где утюг?

Она растерялась.

Тоня странно глянула на пальто. Обвела глазами бардак в комнате: выдвинутые ящики, шарфы, майки, носки, домашние трико и футболки, – но ничего не спросила.

Вероника смутилась:

– Это я порядок навожу. Ты не видела вторую? – она показала Тоне найденную сережку.

– Нет.

– Совсем закрутилась, ничего найти не могу.

Вероника засуетилась и затолкала вешалку с пальто в шкаф. Потом опять вытащила.

– Тоня, посмотри, пожалуйста, это шарф не очень старомоден? Можно надеть? Мы завтра с коллегами встречаемся. Я не совсем уверена, что такие сейчас носят.

– Я не знаю, – Тоня закрыла дверь.

Вероника погасла. Посидела немного с вешалкой. Повесила на место. Залезла в телефон, набрала: "Модные шарфы". Полистала ленту. Да нет, вроде, ничего, носят.

Легла, крутилась, не могла заснуть. Уткнулась в подушку. Засунула руки под футболку. Провела по груди, обняла себя за плечи – стало теплее и легче. Немножко полежала, потом тихонько встала и плотнее закрыла дверь в комнату. Подумала, снова порылась в коробке с металлическим хламом, нашла колокольчик с Тониного выпускного и попробовала прикрепить на ручку двери. Он оглушительно звякнул. Ника вздрогнула и быстро зажала ему рот ладонью. Засунула палец в пространство рядом с язычком и осторожно положила назад в коробку.

Ей стало неловко за явную глупость. Нашарила в темноте стул, подперла им дверь. Посуетилась и поставила на него еще настольную лампу на длинной ножке. Только бы самой утром не забыть и не врезаться в это. Снова забралась под одеяло. Секунду колебалась. Стянула пижамные брюки, подтянула коленки, обхватила, погрела руками пальцы ног, погладила уставшее тело. Засунув руки под мышки, обняла себя, свернулась калачиком и уснула.

Глава 5. Альпы

Утром, одеваясь, Вероника спохватилась про колготки. Как можно было не вспомнить! Снова выдвинула ящики, нашла мешок с разноцветной синтетикой. Время поджимало. Черные, наверно. Одни были с затяжками, на вторых – дырка. Вытряхнула новые из пачки. Тонковаты, конечно. Потянула – за пальцем побежала длинная стрелка. Да нет же! Безумно жалко. Так ни одни до вечера не доживут.

Она схватила большой пакет. Затолкала туда юбку, мешок с колготками, чистые носки. Что ещё, что ещё? Бросила пакет у выхода. Стянула с волос резинку и метнулась в ванную. Вода перебивалась с горячей на холодную. Кое-как вымыла голову – жутко замерзла и сильно обожглась. С полотенцем на голове залезла в джинсы, попрыгала. Подсушив, быстро накрутила концы волос.

Спирали шелково свивались. Она покрутила головой – локоны гладили и щекотали кожу. Приятно и провоцирующе. Хотелось открыть плечи, чтобы чувствовать упрямые упругие прикосновения целый день. Времени не было. Она опаздывает! Но спущенная с заржавевшего крючка дремавшая непокорность неотвратимо разжимала мозг и дыхание. Сопротивляться было невозможно. Только пытаться притормозить, чтоб не снесло. Ника схватилась за плечики и быстро, как костяшки счетов, начала их перекидывать. Нет, нет, нет. Сколько раз говорила: вешай каждую вещь отдельно. Она задирала верхние, пытаясь догадаться, что там внизу. Запуталась. Стала выбрасывать проверенные на кровать. Нет, нет. Вот! Порылась под слоями, вытащила футболку с длинным рукавом и вырезом лодочкой. Подгладить. Утюга на месте не было. Ладно. Ладно. Не психуй. Нормально. Не сильно мятая. Немножко небрежности. Это неплохо. Лучше, чем прийти в накрахмаленной. Свободней. Не слишком официально. Натянула. Не удержалась и снова повела головой – локоны вспорхнули и лизнули плечо. Уф-ф. Ника улыбнулась.

Глянула на руку, схватилась за телефон. Боже мой, уже должна была выйти. Выудила из контейнера тушь. Хотя бы немножко. Тоню бы разбудить. Рука промазала, оставив на веке жирную черную кляксу. Ну как всегда! Вот что теперь? Один глаз накрашен. Выдавила на ватный диск крем, прилепила к ресницам с краской и принялась стирать, вторым глазом и рукой разыскивая и кидая в косметичку помаду, кисточку с румянами, крем, насыпала ватных дисков. Что ещё? Сунула пару коробок какой-то пудры. Разлепила стертый глаз, переложила диск с кремом на размазанный, засунула косметичку в сумку. К Тоне заглядывать не стала. Та не разбудила ее, конечно. Из метро позвонит. Проверила бутерброды в холодильнике, лицо – в зеркале в коридоре и побежала вниз по лестнице.

Многолетняя тренировка не подвела. Метро, развозка, турникет. Можешь, когда захочешь. Вероника, улыбаясь, залетела в кабинет. Джинсы подтягивали. Кудряшки прыгали.

– Привет.

Ирина, изучавшая себя в зеркале пудреницы, выглянула из-за него:

– Привет, – оглядела: – Ты чего такая?

– У Тони собрание.

– А-а, – Ира снова недоверчиво и оценивающе глянула: – Ну ничего так.

Ника повесила пальто в шкаф, быстро размотала шарф, сунула пакет в тумбу стола, села, мотнула головой, счастливо зажмурилась, придвинулась ближе к экрану, скрестила под столом лодыжки и, радостно вздохнув, включила монитор.

Ирина поглядывала на неё.

– Вероника Сергеевна, ты бы объект закончила. И возьми вот, отработай, – она протянула Нике папку. – Я всё-таки начальник твой по должностной, хоть и формальный.

– Конечно, сделаю, – Ника, не глядя, положила папку на стол.

Ира скептически покосилась:

– Ну смотри, там срочное. После обеда я должна сдать.

– Хорошо. Я успею.

Все утро Ника молотила по клавишам, отрабатывая заказы. Потом спохватилась, вытащила телефон: "Тоня, доброе утро. Я там вещи разбросала. Приду – уберу. Суп в холодильнике. На столе новая пачка с лекарствами. Я сегодня задержусь".

– Добрый день, коллеги, – дверь открылась, и зашла Елена Марковна. Как всегда бодрая, подтянутая, элегантная.

– Добрый день, – Вероника искренне тепло улыбнулась, бросила телефон в ящик стола и подалась вперед.

Она испытывала искреннее уважение к заму. Та не говорила лишних слов, была собрана, работоспособна, обладала коммерческой жилкой и при этом была невероятно женственна. Мужчины компании её боготворили. Она умела широко смеяться и кокетничать, увольнять и покровительствовать, привлекать инвесторов и низвергать зарвавшихся партнеров. Ника хотела быть на неё похожей. Идеальный порядок в документах, и свобода выбора и передвижений. Идеальное спокойствие. Не увольняла декретниц, выписала матпомощь уборщице, у которой заболел муж, выбивала премии к новому году и женскому дню, лично приглашала охранников на корпоративы, шла навстречу. Ника любила её и была рада встречам.

– Коллеги, хочу вас поздравить. Ваша идея с открытием отдела по подготовке проектов для крупных организаций нашла отклик в дирекции. В понедельник прошу быть готовыми выступить на встрече. Руководство намерено вас выслушать. Десять минут на юридическое обоснование необходимости сопровождения вам, Ирина Александровна, и десять минут вам, Вероника Сергеевна, как автору идеи, – кивнула зам, взглянув на обеих по очереди. – Я рада за вас, – и, выдержав нужную паузу, повернулась к Нике: – Надеюсь, Вероника Сергеевна, вы используете свой шанс.

Ника видела, как через стеклянные внутренние стены коллеги из соседних отделов с интересом наблюдали за тем, что у них происходит.

– Елена Марковна, мне по кредитам и долгам можно будет вопросы согласовать?  – быстро спросила Ирина, пытаясь поймать уникальную возможность урегулировать проблемные моменты на личной  встрече с администрацией.

В этот момент раздалось мычание и треск – все повернули головы в сторону Ники. Она сама вздрогнула и обернулась в сторону гудения. Все смотрели на неё. "Телефон", – поняла она прежде, чем увидела, и схватилась рукой за стучащий от вибрации ящик.

– Простите, простите, звук не выключила.

Елена Марковна тактично замолчала. Ирина смотрела на Нику с явным отвращением.

– Так что, Елена Марковна, будет у меня возможность задать вопросы по долгам предприятия и поставщикам? Информация нужна до конца года. Я не сумею отработать все до дедлайна без предварительной встречи.

Зам все так же ждала, глядя на Нику. Та вытащила телефон и копалась с кнопками, переключая его на беззвучный режим. Телефон издавал всхлипы и несколько раз проиграл, убавляя в настройках, мелодии.

Наконец Ника засунула его обратно в ящик:

– Простите.

– Руководство выделило полчаса на встречу. Двадцать минут на представление проекта и десять на обсуждение, – завершила, выждав секунду, Елена Марковна. – Ирина Александровна, ваши вопросы мы согласуем позже, – и, обернувшись у двери, добавила: – Вероника Сергеевна, зайдите, пожалуйста, ко мне через десять минут.