Часовщик. Зима

Бросив его в сумку, быстро вернулась на кухню, захлопнула в холодильник оладьи, повернула налево вентили кранов, отопнула тапочки под диван, на секунду задержалась с носками с прилипшими листьями и всё же запихнула их в таз. Колготки, брюки, лифчик, свитер – всё, как оставила: на стуле. Пара секунд на чистые носки в комоде.

Роясь в сумке, она выкидывала чеки и фантики. Нога привычно искала ботинок. Проездной, карты, вытрясла ключ от кабинета, куртка, ключи. Верхний, нижний.

Нижний, верхний. Она вернулась, написала записку, прислонила к сахарнице: «Поешь, пожалуйста. В холодильнике котлеты и салат. Яблоки нужно помыть». Перешагнув порог, снова вернулась, открыла холодильник, достала пару яблок, кинула в мойку, закатала рукава, тщательно вымыла зеленое и красное, вытерла салфеткой и положила красиво на тарелку посередине стола. Вычеркнула из записки «нужно помыть», дописала рядом: «Помыла. Целую, мама", оперла записку о яблоки и выскочила из дома.

Выбежав из подъезда, посмотрела на часы. На месте циферблата зияла голая кисть. Перчатки забыла. Она посмотрела ещё раз, пытаясь поймать информацию. Время шло, времени не было. Сморщившись на запястье, вспомнила: метро! Часов нет. О Боже. Последний заряд батареи потрачен на сообщение.

Закинула ремень сумки повыше, подхватила за дно, плотнее прижала к боку и, не в силах бежать, придерживая, чтобы не оборвать ручки, тяжело дергающую плечо ношу, припрыгивая, мелко засеменила в сторону метро, на ходу оценивая время, которое ей придётся потерять, если она остановится.

Навстречу гуляли пенсионеры с собаками, тётечки на лавках, мамы с колясками. Наступая в лужи и грязь, она крутила головой, просчитывая возможную скорость реакции прохожих. В конце дорожки показался парень с телефоном в руке. Она выпустила в его сторону: «Подскажите, пожалуйста, который час». Он недоуменно поднял глаза.

– Ничего, простите, – она не имела возможности останавливаться.

– Сколько времени, скажите, пожалуйста? – сложно было задать более дурацкий вопрос в переполненном в утренний час-пик метро. – Я телефон дома забыла.

– А…, – понимающе протянула девушка.

Вероника мысленно переложила озвученную цифру на циферблат, закрыла глаза и попыталась вспомнить, что обычно ощущает и делает, когда стрелки стоят в таком положении.

Давление в вагоне резко подскочило, ее схлопнули и придавили справа и слева. С облегчением прижав к груди сумку, она дала себя вынести. Оттолкнувшись от твердого мрамора станции, вынырнула из толпы, как могла, увеличила шаг, автоматически свернула налево и попала во встречный поток, спускавшийся с лестницы. О нет. Это была другая ветка.

Быстро сдавила мгновенно вспучившуюся под ребрами волну, чтобы та не успела ударить в уши. Тихо-тихо-тихо – резко развернулась и встроилась в обратную реку, бурлящую по направлению к платформе, на которой вышла. Раз-два-восемь, раз-два-восемь. Это всего лишь две минуты. Я потеряла всего один поезд. Не больше четырех минут. Всё нормально.

Люди копились. Поезд не шел. Она крутила руку с несуществующим механизмом так, что ей слышалось, что пружина начала проскальзывать и щелкать.

– Скажите, пожалуйста, сколько времени?

Эскалатор не давал двигаться быстрее. Не было сил обходить пассажиров и обгонять поднимающиеся ступени. Шапку. Использовать время, чтобы надеть шапку. На выходе через две – брюки не позволяли перешагивать больше чем через два порожка.

Корпоративная развозка от метро к терминалу останавливалась за углом. Вероника прибавила шагу. Быстро светлело. Обычно, когда появлялась видимость, они уже выгружались у офиса. Чтобы не терять время, она сразу повернула на дорогу к складам. Ноги разъезжались по жидкой грязи. Две остановки – пятнадцать минут. Обгонявшие сзади грузовики обдавали душным теплом. Надо перейти. Она повернула голову и увидела выворачивающий из-за угла микроавтобус с красным «Строим вместе!» на лобовом стекле. Развозка! Рука бесконтрольно замаячила на максимальной амплитуде.

Она поймала ручку притормозившей газели, на ходу захлопнула за собой дверь и, угадав свободное место, провалилась в кресло. Тяжело дыша, стянула шапку, сунула в сумку. По очереди открывая карманы, разыскала пачку разовых салфеток и, развернув в узком проходе ногу, стала счищать засохшие брызги с низа брюк.

– Это мы её ждали? Весь график сорвался. Я на совещание опаздываю!

Пятна не оттирались. Вероника скомкала салфетку и затолкала в боковой карман сумки. Там было уже несколько таких же, оставивших на подкладке белесые разводы. На обратном пути. На обратном пути наведу порядок. Она вытащила телефон и попыталась включить. Максимализм подростковый. Когда уже он закончится. Девочка нервничает, я нервничаю. Главное, чтобы таблетку не забыла выпить. Телефон не отзывался.

– Почему мы должны всех ждать? В конце концов, есть рейсовый автобус. Если отделы не способны соблюдать, нужно выделить для руководства отдельную машину. Я подниму сегодня этот вопрос.

Сквозь дырку между креслами Вероника видела два блондинистых профиля в завивке и уши с длинными камнями. Бухгалтерия. Методично нажимала на боковую кнопку, пытаясь вызвать заветные тридцать секунд свечения.

– Естественно, компания не должна оплачивать проезд опоздавших, – выступило левое кресло.

Экран вспыхнул, она судорожно начала набирать текст – и он тут же погас.

– Премии нужно лишать за опоздания.

Палец продолжал давить на клавишу включения. Плоский ненужный пластик!

– Тогда неповадно будет.

Вероника поняла, что экран больше не загорится.

– Люди просто не хотят у нас работать.

– Вы не меня ждали! – крикнула она в пространство между сидениями впереди и бросила телефон в сумку. – Автобус не меня ждал.

Правая дама медленно повернулась к другой и сделала круглые глаза. Вторая, многозначительно кивнув, показала ей в ответ взгляд, полный ледяного презрения настолько, что было невозможно донести его до Ники, не расплескав. Они даже не повернули к ней головы.

"Господи, премия. Просто промолчи", – она сцепила пальцы и отвернулась к окну.

Расписываясь в журнале на проходной, посмотрела вниз: брюки грязные. Охранник тянул через трубочку жидкость из большого кофейного стакана с крышкой, глядя, как она по очереди перебирает свободные турникеты, пытаясь найти работающий.

В лифте сняла пуховик, поднявшись на этаж, притормозила перед входной дверью в офис, пропуская инженеров, поднимавшихся с производства, поздоровалась, поддерживая беседу о погоде сочувственным киванием, дофланировала в общей группе до кабинета и, попрощавшись, шмыгнула за дверь. Стараясь не оборачиваться, повесила вещи в шкаф, включила компьютер, взяла маркер и, подойдя к доске у стеклянной стены, написала на ней пару длинных красных чисел. Разворачиваясь, глянула украдкой по сторонам. Из соседних боксов на неё смотрели. Она вернулась к столу, села, не отводя взгляд от экрана, придвинула к себе стопку бумаг и так же, не поворачивая головы, улыбнулась краешком рта в сторону соседнего стола:

– Привет.

Молодая женщина, мелодично жужжавшая маникюром по клавиатуре, перебросила взгляд на следующий файл в стопке открытых:

– Добрый день. Что за совещание с утра?

– Никакого. Пристроилась, чтоб одной по коридору не идти.

– Ясно. Дома что?

– Часы сломались. Можно я зарядку возьму?

– В ящике под принтером. А что за цифры тогда?

– Скорость света. В метрах и километрах. Спасибо.

Благодаря Ириной хозяйственности в кабинете было все, в том числе пара длинных переходников.

– А-а. Забавно. Тебя Марковна спрашивала.

– Давно?

– Пару минут назад.

– Надо же. Пойду покажусь.

– Расчеты пришли. Блок с распашными, два – с глухими.

– Сейчас, – значок заряда замигал; Вероника нажала на кнопку – экран неуверенно поморгал и загорелся. – Слава Богу.

Она быстро набрала: «Как ты? Не сердись, выпей таблетку. Нам ехать скоро». Отправила. В туго набитой правой колонке переписки висело восемь её непрочитанных сообщений. Она удалила все предыдущие вместе с "люблю тебя", оставив только последнее, про таблетку и поездку.

– Камеры, убери телефон, – Ира переживала за нее, это было приятно.