По уши в земле

И тут мне в голову пришла одна мысль.

– А что, если и она не магическая?

– Нет, это именно та самая шляпа, – задумчиво произнёс профессор. – Иначе ты не смог бы вернуться обратно. Странно.

Он склонился над столом и начал перечитывать пророчество, но неожиданно стукнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

– Вот я болван!

– Что такое? – насторожился я.

Впрочем, Джону Тёрнеру и Вивьен тоже было интересно узнать это.

– В пророчестве также сказано, что искать артефакты должны два гостя, непохожих друг на друга, как небо и земля. Мне-то казалось, что речь идёт о тебе и обо мне, что ты ищешь в прошлом, а я помогаю тебе здесь. Но теперь я понимаю, что ошибся.

Он ненадолго прервался, поочерёдно глядя то на меня, то на агента ФБР, а затем продолжил:

– Именно о вас двоих и говорится в пророчестве. Это вы – гости из будущего: один с неба, другой с Земли.

– Получается, здесь написано обо мне? – нахмурился Джон Тёрнер. – Что всё это значит?

– Что вы вдвоём должны отправиться обратно в 1812 год и одновременно прикоснуться к шляпе, – объяснил профессор. – Только тогда она перенесётся во времени вместе с вами.

– Ты чего это удумал? Хочешь, чтобы я тоже участвовал в поисках этих двенадцати артефактов, да ещё и с инопланетянином?

– Другого выхода нет. Только так всё вернётся на круги своя, как сказано в пророчестве. И только так можно спасти Землю и всех её обитателей.

– Да плевать я хотел на всех! – разозлился Тёрнер. – Меня же в прошлом наверняка убьют. Если не в 1812 году, то во время одного из следующих перемещений. Лучше уж я прямо сейчас отправлюсь с этим инопланетянином на базу.

– Сейчас, то есть в 1951 году? – профессор покачал головой. – Вас ведь там не знают, так что никто не воспримет Ваши слова всерьёз. Начнут пытать, а потом избавятся от ненужных свидетелей. Уж мне можете поверить, я там столько лет провёл.

– Ты был на базе? – удивился агент. – Погоди-ка, а ты, случайно, не профессор Генрих Ланге?

Профессор кивнул.

– Теперь понятно. Надо было расспросить о тебе твою дочь. Я слышал, что в 1947 году ты сбежал оттуда, тебя искали, но не нашли.

– Да, так всё и было. Но Вы должны знать, что именно та база и станет причиной уничтожения Земли. Вернее, созданный на ней луч, которым они уже начали сбивать корабли пришельцев. В конечном счёте пришельцам станет это известно, и они начнут действовать агрессивно. Вот Вы говорите, что Вам нет до этого никакого дела, но ведь и Вас тогда тоже не будет, как и ничего живого на планете.

На некоторое время в кабинете стало тихо. Все думали о том, что сказал профессор. На лице Джона Тёрнера я прочитал внутреннюю борьбу с самим собой. Наконец, он принял для себя какое-то решение и произнёс:

– Как я понимаю, другого выхода у меня нет, и я вынужден буду отправиться в прошлое. Только давайте без фокусов, раз уж мы делаем одно дело. В наше отсутствие не надо никого звать на помощь. Вы ведь хотите спасти Землю?

– Конечно, – кивнул Генрих Ланге.

– Хорошо, и какие следующие шаги?

– Вам вдвоём придётся вернуться в 1812 год, – ответил на его вопрос профессор и посмотрел на меня. – Сэйлак, есть ли какие-то мысли насчёт того, как добыть шляпу? Ты был там и лучше нас представляешь обстановку.

– Мы отправимся в прошлое примерно за сутки до того, как я войду в палатку Бернара за шляпой. Думаю, двадцати четырёх часов нам должно хватить.

– Этого может быть недостаточно, – покачал головой профессор. – Вдруг вы появитесь далеко от лагеря и не успеете добраться до него?

– Хорошо, тогда за сорок восемь часов, – согласился я с ним. – Затем мы отправимся на место, дождёмся, когда тот я, который уже будет находиться в том времени, войдёт в палатку, и через пару минут войдём следом. Я уже должен буду исчезнуть, а шляпа останется лежать на земле. Мы схватим её и перенесёмся вместе с ней обратно к вам.

– Вроде бы не очень сложно, – сказал Джон Тёрнер.

– На самом деле, на пути может возникнуть множество непредвиденных обстоятельств, поэтому нужно быть готовыми ко всему, – возразил профессор. – Думаю, что вашу отправку в прошлое мы отложим на завтра, а до этого времени нужно будет как следует отдохнуть, продумать кое-какие детали и собрать вещи.

На том и порешили. Для начала собрали припасы, в том числе на всякий случай и порох с пулями, поскольку мой мешок остался в палатке. Из вещей мне удалось сохранить только заткнутый за пояс пистолет и, естественно, одежду, в которой я находился.

– Жаль, что нет второго комплекта одежды из того времени, – вздохнул профессор, скептически оглядывая чёрный костюм агента ФБР. – Придётся вам уже на месте что-нибудь придумать.

Когда со сбором вещей и обсуждением плана действий и карты местности, куда мы собирались отправиться, было покончено, профессор накормил всех ужином и показал комнаты, в которых нам предстояло ночевать. После этого он и Вивьен устроились в гостиной и просидели там до позднего вечера. Что касается Вивьен, то она была счастлива видеть отца живым и таким молодым. Да и профессор чувствовал в ней родного и близкого человека, так что им было о чём поговорить.

Утром после завтрака пришла пора отправляться в пещеру. Мы с Тёрнером несли за плечами по вещевому мешку, в которых кроме провизии, пороха с пулями и прочих необходимых вещей лежало ещё по небольшому одеялу, чтобы нам не спать две ночи на голой земле. Также профессор дал нам несколько монет, чтобы, если появится такая возможность, мы могли купить коней.

– Как и в прошлый раз, при постановке задачи я скажу, что вам нужно будет вернуться через три дня, – произнёс он, когда мы уже стояли перед машиной времени. – За это время мы с Вивьен постараемся проработать план по добыче второго артефакта из списка.

– Это при условии, что нам удастся достать первый, – вздохнул я.

Настроение у меня было так себе, поскольку путешествовать вместе с агентом ФБР представлялось мне весьма сомнительным удовольствием.

– У вас всё получится, – ободряюще улыбнулся профессор. – Главное, будьте одной командой и действуйте сообща.

Затем он подошёл к машине времени и начал вносить необходимые параметры, но внезапно откуда-то сверху донёсся шум, а через секунду с потолка пещеры прямо рядом с профессором упал камень, причём довольно приличных размеров. От неожиданности он отпрыгнул в сторону, а Вивьен вскрикнула.

– Нужно быть крайне осторожными, – сказал я с тревогой в голосе. – Так может машину времени повредить или того хуже – камень попадёт Вам в голову, покалечит или убьёт.

– Не должно, – немного подумав, ответил профессор. – По вашим словам, меня завалит камнями в 1961 году, а до этого времени ничего не случится.

– Тоже верно, – согласился я с ним. – Но всё равно лучше будет с помощью монахов укрепить потолок в пещере пораньше.

– Да, отец, он прав, – подтвердила Вивьен.

– Хорошо, – кивнул профессор. – Как только всё закончится, так сразу и займусь. А теперь заходите в капсулу, пора отправляться в путь.

Мы с Тёрнером так и поступили, дверь за нами закрыли, и мы остались одни в темноте. Потом послышался далёкий голос профессора, который наговаривал задание в специальную трубку для нашего возврата. А затем, спустя ещё несколько секунд, уже громче:

– Запускаю!

И опять засветились линзы, потом замигали, отчего зарябило в глазах. Вокруг закружился вихрь, который подхватил нас и перевернул вверх тормашками. Ещё через какое-то время все чувства исчезли, а затем раздался резкий хлопок. Снова всё заволокло густым туманом, как и в прошлый раз, только теперь я ощутил, что проваливаюсь под воду. По крайней мере, именно так мне показалось. А когда в следующий миг моё тело полностью погрузилось в воду и я начал задыхаться, до моего затуманенного сознания дошло, что я тону.

Глава 21

«Я же не умею плавать», – вот первая мысль, которая пришла мне в голову, когда водная пучина принялась затягивать меня в свои сети, из которых невозможно было вырваться. И ещё я пожалел, что так и не научился этому, хотя провёл на Земле довольно продолжительное время. А между тем мои лёгкие готовы были лопнуть от нехватки воздуха, и я понял совершенно ясно, что жить мне осталось считанные секунды.

Внезапно чьи-то сильные руки схватили меня и потянули наверх, а уже в следующее мгновение я очутился над поверхностью воды и задышал с такой жадностью, о которой раньше только лишь читал в книгах, а на себе никогда не испытывал.