Злая память

Сомневаетесь? Тогда поинтересуйтесь у своих более опытных сослуживцев. У того же Рудяева или Литвиненко. Спросите у них: с каким диким взглядом и нечеловеческим ором, ходили они в атаку в начале своей службы?.. – усмехнувшись, дембеля утвердительно кивнули. – …В общем так, бойца. Приказываю каждому из вас, без какого-либо героизма, тупо отстрелять не менее двух «рожков». Справитесь – считайте свою боевую задачу, на сегодня вы выполнили.

Казалось, Валерий обращался ко всем первогодкам, однако увидев в глазах именно Цымбала искорки новой жизни, он понял, что слова его нашли-таки нужного адресата.

– Товарищ майор, кажется, началось! – тихо выкрикнул Бутаков, до сего момента наблюдавший за внешней обстановкой.

Приподнявшись, Князев осмотрелся. И уже сам заметил, как от противоположной северной стороны аула, мелкими перебежками к селению приближаются бойцы российского спецназа.

– Быстро рассредоточится. – приказал он. Для себя ж с некоторой ностальгией, Валерий успел подметить: «Сдаётся мне, что с боевым крещением наши пацаны сегодня обломаются.»

Потому как вовсе не понаслышке майор знал об уровне профессионализма офицеров штурмового взвода. Потому и был Валерий абсолютно уверен в том, что засевших в домах боевиков – они и сами, без чьей-либо поддержки, положат мордой в землю практически не напрягаясь.

И тем не менее Князев ошибся.

Бойцы подразделения спецслужб только-только приблизилось к окраинам селения. Они ещё толком не успели пересечь открытую для обстрела зону, как из окон практически всех уцелевших хибар на них обрушился шквал прицельных автоматных очередей. В туже секунду основная группа бандитов, достаточно организованно ринулась в обратную от линии огня сторону.

Внезапность штурма на которую собственно и рассчитывали федералы – не сработала. Атака захлебнулась, так толком и не начавшись. Не оставалось и доли сомнений, что экстремисты знали о штурме. Более того, они заранее были к нему готовы. При этом чеченцы, лишь определялись с направлением основного удара.

«Интересно, догадывается ли та тварь, которая за бесценок „сливает“ врагу секретную и служебную информацию, как гибнут сейчас их соотечественники?.. – мелькнуло в голове Валерия. – …Эх! С каким же наслаждением я выставил бы сейчас перед „чехами“ ту сволоту, оповестившую террористов о предстоящем штурме.»

Меж тем, действо вокруг аула развивалось достаточно стремительно. Ситуация усугублялась с каждым новым мгновением. Небритые горцы, без малейшего намёка на обещанный майором страх или сомнение, уже во всю свою прыть неслись на юг. Туда, где оцепление держалось всего-навсего на восьми бойцах взвода складской охраны, трое из которых и вовсе не нюхали пороха.

– Огонь! – тотчас взревел Валерий.

«Разряжая» один «рожок» за другим, своим боковым зрением майор ещё и успевал отслеживать ситуацию на подведомственном ему оборонительном рубеже. Он заметил, как с первыми «хлопками» боя всё тот же Цымбал, обхватив голову руками и сжавшись в комок, скатился в земляное углубление.

– Слабак, твою мать!.. – сплюнув, ругнулся про себя Валерий.

А впрочем, растерялся нынче не только Цымбал. Похоже, «поплыли» и остальные необстрелянные бойцы. Рудяев лишь чудом успел ухватить за ногу Пасюкова. Тот, отупев от грохота перестрелки, чуть было не рванул в свой полный рост прочь, подальше от поля боя.

«Стой, придурок!.. Куда?.. Ты ж сам под смерть свою, чуть было не подставился!..» – прижав к земле первогодка, Рудяев пару раз тряхнул его за ворот, дабы тот хоть чуть-чуть пришел в себя.

Благо, не подвели майора «дембеля». Каждый из них с остервенением принялся «окучивать», приближавшихся к их позициям головорезов. И, тем не менее, перевес сил (невзирая на яростность обороны), был на стороне врага. Более того, почуяв своё численное превосходство боевики заметно активизировались. Рассчитывая на то, что авось, кто-то из них, да и проскочит, бандиты постарались максимально растянуться вдоль князевской обороны. И неизвестно, чем бы закончилось то чеченское «восхождение» если бы (пусть и с лёгким запозданием, но всё же весьма кстати), не очухались «соседи», организовавшие нечто похожее на атаку с флангов. Своим перекрёстным огнем, на какое-то время им удалось поостудить раж боевиков, поприжать их к камням.

Повторюсь: лишь на какое-то, очень короткое время.

Потому как быстро осознав реальную угрозу быть полностью зажатыми в огненное кольцо, пренебрегая каким-либо инстинктом самосохранения, экстремисты предприняли свой последний и отчаянный рывок на князевские позиции. Одним решительным ударом они попытались прорвать-таки окружение. Причём, в самом (как им очевидно тогда казалось), непрочном и должно быть уже частично ослабленном боем месте.

И по началу расчёты чеченцев на стремительный блиц-крик, как будто бы, начали оправдываться. Не заставил себя ждать и тот момент, когда наиболее рьяные бандюки поравнялись с передовыми рубежами оцепления. Накал сражения достиг своего апогея.

Боевики уже реально могли видеть путь к своему спасению. Причём, каждый из них был абсолютно уверен в том, что именно ему удастся вырваться к предгорью, чтоб тут же скрыться в густой лесополосе. Потому и была эта неуправляемая толпа более целеустремлённой и более непредсказуемой, нежели какое-либо организованное вражеское подразделение.

– Хватай автомат, мать твою!.. – взревел Князев и что было силы пнул скрючившегося на земле Цымбала. Уж что-что, а любой дополнительно стрелявший ствол, был нынче на вес золота.

Как не странно, но обезумевший и выключившийся было из боя солдатик, вдруг приподнялся. Он сгреб брошенный ранее АКМ и выпустил-таки очередь, казалось бы, в абы куда. И тем не менее, к величайшему удивлению майора, та шальная и безотчётная очередь нашла-таки свою «цель». Боец-первогодок почти в упор, взял да и завалил сдуру, неизвестно откуда возникшего прямо перед ним крепкого боевика.

– Так держать, Андрюха! – подбодрил солдатика Князев.

Неожиданный успех, да ещё и похвала командира, могут воодушевить даже самого безнадёжного неудачника. Потому и появилась в движениях Цымбала некая осмысленность и твёрдость. Ну, а взгляд его был в данную минуту уже переполнен оптимизмом. В общем тот самый пехотинец, который пару мгновений назад, казался абсолютно аморфен, на сей раз, как ни в чем ни бывало, плавно «влился» в вовсю бушующее сражение. Будто бы эта стихия всегда была его родной средой обитания.

Валерий с удовлетворением отметил и тот факт, что в бой «вклинились» и остальные «новобранцы». А куда, собственно, им было деваться?

И дело тут было даже не в том, что если не будешь стрелять ты, то будут стрелять в тебя. Скорее всего, подсознательно, никто из «молодых» просто не желал быть впоследствии объектом всеобщих насмешек и подколов. Потому как рядом с ними, сейчас в кровь «рубились» острые на язык их старшие товарищи. И будьте уверены: дембеля ни в коем случае не упустили бы момента, дабы не поведать сослуживцам, оставшимся на складах о (скажем так) не самых адекватных реакциях «юных пехотинцев» в самые напряжённые минуты смертельной сечи. А этот публичный позор, прошу поверить на слово, мог быть гораздо страшней чеченской пули.

Впрочем, в поведении салаг всё ещё сквозили нотки прежней нерешительности и явного чувства неукротимой дрожи. Как ни крути, а убить себе подобного, на практике оказалось не так-то и просто. Ведь далеко не каждый способен нажать на курок, целясь в живого человека. Особенно в том случае, когда делаешь это впервые.

Прежде чем попасть в армию, любой из нынешних «новобранцев» безусловно видел, как крутые герои многочисленных экшенов и блокбастеров «мочат» своих врагов направо и налево. При этом каждый из них, наверняка, мысленно представляя себя на месте тех самых культовых Шварценеггеров и Брюсов Уиллисов. И, по большому счёту, был абсолютно уверен в том, что и он так сумеет. Дело-то нехитрое, заряжай и «поливай». Однако в реальной жизни, отправить людскую душу (пусть и вражескую) на тот свет, по каким-то внутренним, подсознательным или интуитивным барьерам чрезвычайно сложно. А подчас и вовсе невыполнимо. Потому и боролись сейчас парни, вовсе не с боевиками, а сами с собой; переламывали свою мирную психику, снимая незримые внутренние запреты, присутствие которых и отделяет человека разумного, от зверя-хищника.

Не ускользнуло от внимания командир и то неприятное обстоятельство, что на левом фланге, где оборону держали лишь двое: Литвиненко с Бутаковым, положение было близко к критическому. Боевиков там отчего-то скопилось слишком уж много. К тому же действовали они наиболее агрессивно. Потому и поспешил Валерий сместиться поближе к неожиданно возникшему «пожару». Вот только предпринял он тот маневр (как выясниться позже) с некоторым опозданием.

В самый неподходящий момент, у Литвиненко вдруг «переклинило» автомат. Пытаясь вернуться в бой, он безуспешно передёргивал затворную раму, при этом Сашка оставался по сути безоружным на почти открытом для боевиков пространстве.

Бандитов, уже готовых форсировать князевский плацдарм неожиданно отвлек Бутаков. Беспрерывно осыпая противника свинцом автоматных очередей, Славка встал на ноги. Прикрывая собой товарища, безуспешно боровшегося с затворным механизмом, он-то и принял на себя основной огонь чеченского штурма.

– Не смей!.. – Князев спешивший на выручку, попытался остановить Бутакова. Однако было уже слишком поздно. Славкино тело, изрешеченное пулями, как подкошенное рухнуло на землю.

Ну, а финальную точку в противостоянии «федералов» с чеченским бандформированием, поставили именно те, кто и должен был это сделать. Заглушив огневые позиции противника, подразделение спецназа вышло в тыл, пытавшихся скрыться боевиков. Скоротечное сражение, длившееся не более пяти минут, завершилось так же внезапно, как и началось. «Зачистку» закончил быстро. Пленных отконвоировали в заранее подготовленный транспорт.

После чего, пришло время собирать тяжёлые и непосильные «камни»…

Пока занимались телами погибших Валерий поднялся на пригорок. Закурил. Хоть на короткое время, но требовалось майору побыть в одиночестве. Отвык он, знаете ли, от войны. Как и два года назад, нынче на душе Князева скребли кошки. Не по себе ему было. Как-то паскудно и чересчур погано всё вышло.

– А я смотрю, вроде как, фигура знакомая. Валерий Палыч, ты ли? – со спины к майору приблизился командир спецподразделения. Его голос был Князеву достаточно знаком.

– Здорово, Муханов!.. – не оборачиваясь ухмыльнулся майор. – …Отчего ж, такой радостный? Лично я, повода для веселья вовсе не вижу

– Тебя увидел, и настроение сразу же улучшелось.

– Злорадствуешь? Небось, приятно видеть своего бывшего командира среди пехоты. – Князев, наконец-то, обернулся к собеседнику. – А у тебя, Муха, как я посмотрю, всё на мази. За какие-то два года, успел скакнуть из «старлеев», сразу в майоры. У меня на данное восхождение, ушло куда больше времени.

– Так ведь война, Палыч. Кто погиб… Кто-то на «гражданку» сквозанул… Вот и подтянули моё звание к занимаемой должности. – неуверенно, словно извиняясь, ответил Муханов.

– Муха, ты сам-то себе веришь? Уж говорил бы прямо: не «подтянули», а за уши до командирской должности кое-как доволокли. При этом, разогнали половину подразделения, дабы расчистить тебе, любимому, дорогу. – язвительно подметил Князев, намекая на прямые родственные связи Муханова в Главном Управлении. – В Чечне оно, конечно, проще. Ещё пару-тройку лет и до генеральских погон дослужишься. А там… Там тёплое место в Москве, дом на Рублёвке, бесплатная «кормушка» и обеспеченная старость.

– Коль тебя, Князь, это устроит, то пусть так и будет. Все мы не безгрешны. Помнится мне, как кто-то зарекался навсегда «завязать» с этой никчёмной и дурацкой войной… – пробурчал Муханов. – …А кроме того, попрошу учесть, что я не в штабе отсиживаюсь, а участвую в боевых операциях наравне со своими бойцами. Что рискую я жизнью не меньше других.

– Так ведь и в штурмах, можно по-разному участвовать. – хитро подмигнул командиру Валерий.

– Намекаешь, на ту злополучную операцию?

– Не намекаю, а говорю открытым текстом. Именно по твоей вине мы тогда людей потеряли. И самое главное, упустили полевого командира!.. – процедил сквозь зубы Князев. – …А что касаемо моих прошлых зароков, о коих ты давеча заикнулся. Так тут, всё просто. Изменились мои жизненные обстоятельства, потому и вынужден я был вновь окунуться в это поганое дерьмо.

– Так почему же в пехоту? Почему, не к нам?

– Муха, я чё-то не пойму!.. – перебил командира спецподразделения Валерий. – …Ты идиот? Или меня принимаешь за некоего сибирского дурачка? Подзабыл что ли, как два года назад меня, чуть ли не в измене Родине обвинили? Всего-то на трое суток угораздило меня попасть тогда в плен. Да и то, в бессознательном состоянии. Тем не менее, командование оценило тот эпизод максимально жестко.

Можно предположить, что я действительно переступил некую запретную черту или не угодил я им чем-то, коль столь суровым был тот «приговор». Однако, более правдоподобным видится мне несколько иное объяснение. Просто-напросто, наше руководство грамотно воспользовалось предоставленным ему случаем, освободить командирскую должность под кого-то иного. Вот и втоптали меня в грязь, как говориться, по полной программе. Благо, проводили меня «по-хорошему», без снятия погон и всего прочего, без судов и следствий, ограничившись приказом о «неполным служебном соответствии». И после всего этого, ты спрашиваешь меня: почему я ныне не в спецназе? Да меня, считай, уволили по компромату, чуть ли не как предателя.

– Валерий Палыч, ты бы не горячился. Что было, то прошло. Сам ведь только что говорил: мол, всё меняется. И жизненные обстоятельства, да и сама наша жизнь вовсе не стоит на месте. Давай-ка, я похлопочу о твоем переводе. Ты пойми. Мне сейчас позарез нужен опытный инструктор. Молодых бойцов у нас, как никогда много. Учить их ещё, и учить.