Скорый поезд «Новосибирск – Адлер» (две книги в одной)

– Нет-нет… – я категорично замотал головой. – …Более никаких историй с моей стороны. Давайте лучше в карты поиграем? В подкидного…

От излишней назойливости моих попутчиков, пожалуй, меня спасла лишь очередная остановка. Не успели мы выпить по стакану пива, как запищали тормозные колодки нашего вагона. Увиливая от всевозможных просьб, я и поспешил к выходу.

Правда, быстренько покинуть вагон, мне так и не удалось. Проход перегородила чересчур грузная женщина, никак не решавшаяся ступить за открытую вагонную дверь на крутые ступеньки. Уже на перроне, Геннадий не упустил случая отпустить в адрес той толстухи несколько шуток, рассказав при этом парочку сальных анекдотов. На том собственно, наш перекур и окончился – больно короткой оказалась нынешняя стоянка поезда.

Возвращаясь в своё купе, я вновь машинально поглядывал на открытые купейные двери. Каких-либо принципиальных изменений, здесь не наблюдалось. Наш вагон по-прежнему был полупустым. На «Алатыре» зашли двое мужчин. И, похоже, далее Саранска они ехать не собирались, потому как примостились с краю, сразу у выхода. Чисто мужскую компанию нашего вагона, несколько разбавили две девушки, так же пристроившиеся в голове вагона. Всё та же пара солдатиков, скучавших возле своего металлического ящика, да полупьяные лица нашей компании, собранные в конце вагона. Вот и все пассажиры. Остальные купе, так и оставались безлюдны.

Мы попытались поиграть в карты. Но «дурак», как-то не пошел. С самого начала перессорились Генка с Катей, игравшие в паре. Потом Василий поймал на мухлеже Владимира. В конце концов, Генка принялся резаться с прапорщиком на деньги в «очко». Тогда как все остальные, несколько заскучали.

Шебутной Владимир вдруг решил отправиться «в свободное плаванье», то есть познакомиться с теми самыми девушками, что расположились в голове вагона. Прихватив с собой бутылку пива, он покинул купе. И так уж вышло, что я фактически остался с Катей один на один.

Хочешь, не хочешь – а будь другом, развлекай даму.

– Может, в ресторан сходим?.. – подмигнув девушке, я предложил ей первое, что пришло мне на ум. – …Нормально пообедаем горячим.

– Знаешь? Если бы вагон-ресторан был совсем рядом, я бы с удовольствием приняла твоё предложение… – с какой-то лукавой и таинственной улыбкой ответила Катя. – …Однако, как только представлю, что для этого мне предстоит пройти полсостава.… При этом не дай-то Бог узнать, что свободных мест в нём нет. Уж лучше и вовсе никуда не ходить. Может, мы займём с тобой одно из пустующих купе. Закроемся ото всех. Посидим, поболтаем. На «Красном узле» ты раздобудешь шампанское или лёгкое вино. Ну а пока, можно обойтись и Генкиным пивом.

– Никакого пива… – возразил я. – …Да, и очередную остановку мы, пожалуй, ждать не будем.

От столь неожиданного предложения, грех было отказаться. Ведь она сказала: «Закроемся в одном из пустых купе». Ну, чем не тонкий намёк на толстые обстоятельства. При этом я был абсолютно уверен в тои, что раздобуду вино и здесь, в поезде. Более того, в нашем вагоне. Потому и первым делом я метнулся к проводникам.

– О-о, вы только гляньте… Кажись, ещё один страдалец… – заслышав мою просьбу, усмехнулась Фая.

– В каком смысле: «ещё один»?

– Минут пять назад, с тем же самым вопросом к нам обратился Владимир. Никак, со вчерашнего перепоя, всех мужиков нынче на женщин потянуло? Так глядишь и нам с тобой, Светик, чего обломиться. Ты кого предпочтёшь: Ваську прапорщика или Генку из Новосиба?

– Так есть шампанское или нет? – я повторил свой вопрос в более настойчивом тоне.

– Есть. Да, ни про вашу честь.

– Эт ещё почему? – удивился я.

– А зачем ты вчера, после моего ухода продолжил рассказывать свою историю?.. – насупилась Фая. – …Ведь я просила тебя немного обождать. Сегодня с утра, все значит в курсе; только и делают, что обсуждают твоё ночное повествование о людоедах. Одна я, как дура.

– Не переживай. Вечером, я повторю ту историю именно для тебя, – хоть таким образом, при помощи безобидной лжи, я попытался несколько успокоить проводницу.

– Обещаешь?

– Обещаю, и торжественно клянусь перед лицом своих товарищей…

– Я буду ждать… – впервые улыбнулась Фая. – …Если, конечно, тебя не опередит кто-то из ваших мужиков. К примеру, тот же Вовчик. Сдаётся мне, что эти дамочки, к которым он собирается подбить свои клинья, очень скоро нашего нефтяника обломают. И придётся искать ему новую «скважину». Ладно, шутки в сторону. Давай, говори: чего нужно?

– Пару бутылок шампанского и коробку конфет.

– Если кто спросит, скажешь, что купил это всё на перроне… – и Фая полезла в потайные закрома своего купе, которые имеются у любого, уважающего себя и своих пассажиров проводника. – …И обо мне, чтоб ни слова.

Глава 9

– И сколько же в той сумке было денег? – отпив немного шампанского, поинтересовалась Катя. Очевидно, мой вчерашний рассказ, так и не давал девушке покоя.

С разрешения проводницы мы заняли пустое купе, чуть ближе к середине вагона. Разместились у самого окна, друг напротив друга.

– Порядка ста тысяч долларов. И золотых побрякушек, примерно на ту же сумму… – нехотя ответил я. Ответил ради того, чтоб завязался меж нами хоть какой-то последующий разговор. – …Принято считать, будто бы деньги не пахнут. При этом мне всегда хочется опровергнуть данное выражение. Потому как мои деньги, уж точно имели стойкий и несмываемый никакой химией запах. Запах затхлого и застоявшегося болота.

– На что ж, ты их потратил?

– Купил квартиру, машину. Остальное вложил в свой будущий… Точнее, в свой нынешний бизнес. Кое-какой коммерческий опыт у меня уже имелся, потому и не составило мне особого труда заниматься тем же, чем собственно я и занимался. Правда, работал я уже не на «чужого дядю», а на самого себя. По сути, я и стал тем самым «дядей», на которого работают мои подчинённые.

– То есть, ты «поднялся» с этого самого людоедского добра?

– Примерно так. Бытует мнение о том, что первичный капитал невозможно накопить собственным трудом. Как правило, его воруют или у кого-то отнимают. Короче, без криминала тут не обойтись. Грех отрицать и то, что именно с этого, самой элементарной кражи, раскрутился и я.

Впрочем, в своё оправдание я могу смело заявить о том, что деньги бандитов, стали своеобразной компенсацией, за причинённый мне моральный и физический ущерб.

– Не нужно оправдываться… – усмехнулась девушку. – …Никто и не думал обвинять тебя в чём-либо.

– Если ж быть с тобой абсолютно откровенным, то первоначально я планировал потратить те деньги на нечто иное… – продолжил я, чуть задумавшись. – …Имеется у меня одна, почти несбыточная мечта.

– Интересно, какая?.. – чуть захмелевшая Катя, вплотную наклонилась ко мне. – …Скажи мне на ушко. Почему-то, я уверенна в том, что она будет весьма романтичной.

– Отчасти ты права… – аккуратно пересадив девушку рядом с собой и чуть приобняв её за талию, я продолжил. – …В прошлом я был профессиональным лётчиком, потому и нет для меня ничего более романтичного, чем свободный полёт. Об авиации я мечтал с самого детства. Поэтому и поступил в Саратовское училище, впоследствии став военным лётчиком. Кто ж тогда знал, что начнётся Перестройка, и я тотчас же попаду под сокращение.

– Обожди-обожди. По-моему, я что-то упустила… – попыталась уточнить Катя. – …Ты же сам сказал, что лётчиком ты уже стал. Выходит, твоя мечта осуществилась. Почему же тогда, ты считаешь её несбыточной?

– Так ведь меня списали. Причём, на мне поставили крест, в самом начале моей карьеры.

– А-а! Тогда понятно. Ты собирался дать какому-нибудь высокопоставленному генералу крупную взятку, чтоб тот записал тебя в какую-то лётную часть?

– Нет… – усмехнулся я девичьей наивности. – …Время для восстановления на лётную службу, давно упущено. Да, собственно и у меня самого уж нет никакого желания исполнять чужие приказы, как и быть от кого-то зависимым. Потому и решил я обзавестись собственным легкомоторным самолётом или вертолётом.

И в принципе, сейчас я могу себе это позволить. Однако просчитав всевозможные затраты на аренду и обслуживание, я очень скоро пришёл к выводу, что один единственные самолёт – это весьма убыточная затея. Уж лучше, организовать нечто похожее на собственный аэроклуб, с несколькими единицами авиатехники. Чтоб и самому получать удовольствие от полётов и «отбивать» затраты, организуя прогулочные полёты, платное обучение пилотированию или арендой лётного парка. Как раз эти самые затраты, для меня пока что непосильны. Поэтому и остаётся моя призрачная идея, лишь мечтой.

– Эх, везёт тебе… – тяжело вздохнула девушка. – …У тебя есть некая жизненная цель. Ты движешься по реке, под названием: жизнь. Ну а мы живем, как в некоем застоявшемся водоёме. Спроси у того же Генки: о чём он мечтает? Могу поспорить, что ответ будет известен заранее. И прозвучит он, примерно так: скорей бы наступили выходные или отпуск, чтоб нажраться до одури. Работу свою, он не любит. Ходит на неё, как на каторгу. Да и я, если разобраться, от своих служебных обязанностей вовсе не в восторге. Так и влачим мы своё серое существование: от зарплаты, до зарплаты; от одной субботы, до другой. Ни на год, на десятилетие уж всё известно и заранее расписано. Скукотища. А хочется чего-то яркого, незабываемого, каких-то невероятных приключений, авантюр, головокружительных перемен.

Быть может и в эту, свою нынешнюю командировку я и напросилась лишь ради того, чтоб вырваться из того замкнутого круга. Ты только не подумай, будто бы я навязываюсь или напрашиваюсь на что-то. Просто решила, хоть с кем-то поделиться, рассказать о своих внутренних переживаниях.

Я взял Катю за руку.

– Честно сказать, не вериться мне, чтоб в жизни твоей было всё так уж тоскливо и настолько пессимистично. Быть может, поддавшись стуку колёс и ночным рассказам, ты и накрутила себе невесть что. Ведь если разобраться и чудь подкрасить мою нынешнюю жизнь тёмными тонами, то и её запросто можно свести к тяжкой рутине. Всевозможные договора, обязанности, бесконечная бухгалтерия и бумажная нервотрёпка. Мне и самому иногда хочется удрать от этого нудного постоянства. И кто знает,… Возможно, именно поэтому и появилась у меня некая мечта, которая нет-нет, да и согреть душу. Однако всё это, сиюминутно.

Вот увидишь. Стоит тебе вернуться домой, где всё родное и знакомое. И ты, наверняка скажешь себе: да и пошли они куда подальше, все эти перемены и приключения.

– Ошибаешься. Чувство некой обречённости для меня вовсе не сиюминутно. Всё у меня именно так, как я тебе и описала. Скорее, это уже диагноз.

– Прекращай нагонять тоску. У тебя всё ещё впереди. Какие твои годы?

– Вот именно: годы. Мне уже двадцать пять. Или ещё двадцать пять, а в жизни моей уж всё предопределено.