Под покровом угольной пыли

Тем самым «одним человеком», о котором только что обмолвился Сергей в телефонном разговоре с директором станции, являлся ни кто иной, как начальник ночной смены Александр Сидоров.

Для майора уж давно было понятно, что сегодняшняя «операция», на которую он возлагал определённые надежды, давно и с треском провалена. Увы, но ничего он так и не сумел добиться от упёртых работяг. Он им попросту проиграл. Потому и держать людей в раздевалке, как и своих сотрудников, не имело уже никакого смысла.

Да, оставался недопрошенным ещё один сотрудник, о котором Шаталов «знал» многое и который отработал на данном предприятии более сорока лет. Наверняка он был посвящён во внутреннюю цеховую ситуацию получше кого бы то ни было. Ещё не поздно было «раскрутить» Сидорова на откровенный и доверительный разговор, авось и «наскребёт» Сергей хоть что-то, с чем не стыдно будет показаться на вечернее совещание сводной оперативной группы. Однако этим своим последним допросом, майор уж вовсе не рассчитывал отыграть ситуацию в свою пользу, скорее он надеялся на некий «гол престижа» на фоне общего поражения с разгромным счётом.

– Надо полагать, ты предпочёл оставить меня на закуску? Дескать, если с остальными у тебя ни черта не выгорит, то уж на этого, бывшего уголовника я всех своих собак и свешаю… – будто читая мысли майора, сходу поинтересовался Сидоров. – …Только ты, гражданин начальник, шибко не обольщайся. На простой «понт» ты меня не возьмёшь. В своё время, хорошую школу мне пришлось пройти по данному предмету.

– Да тут, похоже, не школа, а целый университет. Мне такого, уж точно не расколоть. Прям, профессор… – присвистнул Шаталов. После чего, цинично добавил. – …Да, кому ты на хер тут нужен, с твоим-то малолетским зековским багажом и примитивной феней?

– Чего же тогда всех отпустил и лишь меня одного оставил? А впрочем, можешь не отвечать. Я и сам знаю: почему. У меня же судимость. Значит, замаран и неблагонадёжен. Потому, если где-то, что-то случилось, первым делом подтягивают Сидорова.

– Да, успокойся ты, Сидоров. Никто «колоть» тебя здесь не собирается… – майор предпочёл прервать гневный и предвзятый тон начальника ночной смены. – …Между прочим, вместе с твоими подчинёнными, я распустил и всех своих. Тебя же оставил лишь для того, чтоб мы могли с тобой спокойно поговорить по душам, один на один.

– Знаю я, чем подобные разговоры с операми обычно заканчиваются… – пробурчал Сидоров. Однако на свободный стул, он всё же присел. Под его весом та деревянная конструкция неистово заскрипела. Казалось ещё чуть-чуть и от подобной нагрузки стул рассыплется на мелкие составляющие.

– Один общий знакомый у нас с тобой имеется… – как бы мимоходом подметил Шаталов.

– Имеешь в виду, кого-то из своих «ссученных»?

– Нет. Я говорю сейчас об Артёме Скороходове. Слыхал о таком?

– Не тренди, начальник… – искренне рассмеялся в ответ Сидоров. – …Когда Тёмка погиб, ты и под стол пешком ещё не ходил. Тоже мне: нашёл, мля, знакомого.

Шаталов мысленно ругнул себя за поспешность и непродуманность в своих высказываниях. При этом он всё же попытался достойно выйти из неудачно сложившейся для него ситуации.

– Конечно, я значительно моложе вашей былой компании. И всё же, очень хорошо помню: как дядю Артёма, так и тебя дядя Саша. Помню я и ваших друзей. Юрку Потапов, Фролова… Потому как жили вы все, считай, по соседству. Тот же Артём на Байкальской. Ну, а я через огород, на улице Озеро Хасан… – опасаясь того, что Сидоров может начать расспрашивать его о чём-то ещё, связанном с былыми временами и теми самыми улицами, Шаталов поспешил дополнить. – …Я даже помню ваши взрослые разговоры и твоё, дядь Саша, дворовое прозвище. Слон, если не ошибаюсь. Ведь вы, гражданин Сидоров, по причине своей юношеской неуклюжести, многим дамам на танцах ноги поотдавили.

Судя по багровому от злости лицу, данная подробность начальнику смены по вкусу вовсе не пришлась. Однако необходимый эффект, она на него всё же произвела. Потому как стал он в последующем разговоре с Шаталовым более миролюбив и благодушен.

– Нашёл чего вспомнить, когда же это было?.. Почти сорок лет прошло с той поры. Многое подзабылось. Я вообще, не имею ни малейшего представления, о чём мы можем с тобой говорить и на какие темы.

– Да, собственно, я и не собираюсь ворошить былое. Лишь хотел попросить тебя, дядь Саша, помочь мне по старой памяти кое в чём разобраться… – Шаталов заговорил с Сидоровым, чуть ли не по-приятельски или по-родственному, намереваясь перевести диалог в удобное для него русло.

В ту же самую секунду, как назло и совсем некстати, зазвонил телефон.

«Твою же мать. Ведь разговор почти наладился», – вздохнул Сергей и, смирившись с данностью, поднял трубку.

– Шаталов!.. – тотчас услышал он в трубке. – …Ты людей отпустил?

На противоположном конце провода, был непосредственный начальник майора. Голос полковника, Шаталов узнал бы из тысячи, потому как слышал он его чуть ли не ежедневно на протяжении последних десяти лет. Сергею было понятно, что командир уже в курсе его нынешних «манёвров». Судя по тону звонившего, предстоящий разговор обещает быть суровым и малоприятным.

– Если не трудно, то обожди пару минут за дверью… – зажав рукой трубку и как можно корректней, майор обратился к Сидорову.

Начальник ночной смены кивнул головой, всем своим видом показывая, что понимает конфиденцианность предстоящего разговора. После чего, он молча покинул комнату.

– Отпустил… – вернувшись к телефонному диалогу, Сергей уж приготовился к самому для себя худшему.

– Эх, майор-майор… Ну, почему ты такой упёртый?.. Почему никак не желаешь прислушаться к мнению командиров и старших по званию коллег?.. – к удивлению Сергея характер речи полковника был нынче мягче обычного. – …Вот скажи, что же вам мешало «списать» те трупы на обычных бомжей?.. Так нет, каждый из вас полез в какие-то непроходимые дебри. И, в конце концов, все вы допрыгались.

Короче, так. После сегодняшних, вновь обнаруженных останков, дело по золоотвалу передано в федеральный следственный комитет. «Москвичи» уже в городе. Сейчас они беседуют со всеми, кто входил в ваш долбаный оперативный штаб. Желали они и с тобой встретиться, пообщаться… Да только я, взяв грех на душу, предпочёл «отмазать» тебя от этого непредсказуемого и шаткого мероприятия.

Твоё отсутствие я объяснил гостям тем, что узнав о роспуске штаба, я отправил тебя в срочную командировку. Дня на три, четыре. Так что получай, майор, свои законные отгулы, по поводу которых ты неоднократно ко мне обращался. Отдыхай, набирайся сил и ни в коем случае не вздумай «засветиться» в Управлении. Когда всё закончиться, я сам тебя найду.

– Но, товарищ полковник… Какой-либо усталости я, вроде бы за собой не чувствую… – попытался было, возразить Сергей.

– Ты, может, и не чувствуешь. А мне тут сообщают: будто бы, мой подчинённый гоняется на территории ТЭЦ за некими вовсе несуществующими людьми. Кое-как перед генералом за тебя оправдался.

Я сказал, чтоб ты неделю сидел дома и не мозолил мне глаза, вот и исполняй. Кучеренко и без тебя справиться. Всё. Разговор окончен. Не хватало, чтоб ещё и перед Москвой мы выглядели полными идиотами.

Короткие телефонные гудки подтвердили окончание разговора, однако Шаталов так и продолжал неподвижно сидеть с зажатой в руке трубкой. Он не знал, как трактовать столь неожиданное распоряжение полковника. Что это было? Некий намёк на отстранение? Первый шаг к неполному служебному не соответствию, либо ещё что-то более худшее?

На Сергея вдруг навалилась непонятная тоска и настойчивое желание выпить.

– Уже можно? – в кабинет заглянул Сидоров, о котором майор несколько подзабыл.

– Заходи, – кивнул головой Шаталов.

– Ты, гражданин начальник, никак «втык» получил?.. – усмехнулся котельщик. – …На тебе прям лица нет. За этот «подарочек», пожалуй, ты можешь смело благодарить Жителева. У нашего директора свояк в Областной администрации работает. Уж очень высокий пост там занимает. Наверняка успел настучать наш директор своему родственничку о твоих выкрутасах. Да, ты особо не расстраивайся, в жизни всякое бывает.

Ну?.. Так ты всё ещё желаешь поговорить со мной «по душам»?.. Или отбило начальство, все твои былые порывы?

– От чего же не поговорить… – как-то неуверенно согласился Сергей.

– Тогда, пойдём в раздевалку. Выпьем, потолкуем.

– Выпьем?.. – удивился Шаталов. – …Тебе же скоро на смену заступать.

– Ерунда… – махнул рукой Сидоров. – …Мне котлом не «рулить». Подремлю в своей биндейке пару часиков и буду свежее прежнего.

Пожалуй, это был тот самый весьма редкий случай, когда внутреннее желание человека вдруг полностью совпадало с выдвинутым извне предложением.

Глава 7

Шаталов вовсе не ожидал от начальника ночной смены подобной запасливости. В его шкафчике обнаружился настоящий бар из дюжины разномастных алкогольных напитков.

Поначалу, разговор как-то не особо клеился. Будто бы говорили собеседники на абсолютно разных языках. И именно алкоголь, в конечном итоге, и стал тем самым универсальным переводчиком, который был необходим в данной ситуации им обоим. Неприятные мысли, крутившиеся в голове Шаталова, очень скоро отошли куда-то вдаль. За рюмкой водки, а потом и коньяка, он, открыв рот, слушал Сидорова, гораздого на всевозможные байки, преимущественно из своей былой станционной жизни.

От уголовного дела Шаталова, по сути, отстранили. Потому и сидел теперь перед ним вовсе не подозреваемый и даже не свидетель, а обычный работяга, на которых по большому счёту, и держится наша Россия.

– Серёга, ты знаешь, почему я и вовсе не хотел с тобой разговаривать?.. – в процессе распития вдруг поинтересовался начальник смены. На «ты» они перешли сразу после третьей рюмки, когда чины, должности и возраст уж успели потерять всякий смысл. – …Да потому, что в прошлом январе мне новую судимость впаяли. Дружище, ты только представь. Меня, чуть ли, не заслуженного пенсионера котельного цеха, как нашкодившего пацана затаскали по кабинетам следаков, да ещё и на трое суток «закрыли» в КПЗ!

– Случилось-то, что? – будто не понимая о чём собственно идёт речь, перебил его майор.

– Случилось?.. – в недоумении и гневе переспросил Сидоров и сам же ответил. – …Ещё бы не случилось. Тут целая история.

Года два тому назад, ко мне случайно попал стартовый пистолет, переделанный под «мелкашку». С твоим, к примеру, табельным оружием его, конечно же, не сравнить. Не более чем «пукалка», забавы ради, потому и оставил. Иногда постреливал из него по каркающим и надоедливым воронам. И, в общем-то, всё бы у меня было с тем пестиком в порядке, если бы не юбилей супруги.

За праздничным столом собралась куча гостей. Тут-то и вынул я своего «переделка» из «загашника», дабы прихвастнул им перед мужиками. Те, естественно давай уговаривать меня показать, как он бьёт. Ну а я, дурак, возьми да и согласись. Вышли во двор, расставили на заборе пустые пивные банки, малость по ним постреляли и вернулись обратно за стол…