Преодоление времени. Эпизод 1. Классическая механика четвертого измерения

Искорки света, пробивающиеся сквозь щели между «хорошо» и «плохо», поддерживают огонь жизни.

Оставив идею самоубийства, Гоген продолжил писать картины, а люди – вкатывать камень повседневных дел на гору бытовой неустроенности. Камю написал по этому поводу эссе «Миф о Сизифе», а народная молва сочинила анекдот про туповатого старшину.

Анекдот про старшину.

Ученые проводили опыты над обезьянками, пытаясь экспериментальным путем определить в приматах черты и навыки, подтолкнувшие последователей Дарвина объявить нас наследниками этих милых животных.

Повесили на ветку банан, рядом положили палку. Обезьянка попрыгала, попрыгала, – до банана не достать. Она осмотрелась по сторонам, обнаружила палку и сбила ей вкусный плод.

Наступило время обеда. Ученые повесили еще один банан, а сами пошли в столовую. Наука, наукой, а обед – по расписанию!

Тут проходит мимо старшина. Видит – висит банан. Попрыгал – не достать. Начинает трясти дерево.

А тут ученые возвращаются с обеда: сытые и довольные. Добрые чувства распространяются из переполненного желудка по всему организму, достигая даже и до мозга. Ученым неудобно за старшину, который не обращает внимания на палку.

– Может Вы подумаете, посмотрите по сторонам, – намекают ученые старшине. – Возможно, есть более эффективное решение проблемы…

– Что думать! – отвечает старшина. – Трясти надо!

Хороший анекдот, как старое вино. Чем больше времени прошло от «первого исполнения», тем лучше. Вроде, и смеяться не над чем, и все известно заранее. А все равно – смешно.

«Смех без причины – признак дурачины», – говорят в народе.

Но разве люди – дураки? Конечно, нет! Значит, смеются не без причины, а по какой-то причине.

Вывод? Причина есть! Зачем-то это все устроено именно так.

Осталось узнать – зачем?

Второе начало как первопричина

Начало времен скрывается в дымке времени. Причины не любят являть себя свету, оставляя нам возможность судить о них по следствиям. Знание доходит до определенного предела, а дальше упирается в барьер, кажущийся непроходимым.

– Дальше дороги нет, – говорят знатоки. – Дальше надо торить путь самому, разгадывая направление по намекам, «разведпризнакам» и неясным указаниям, которые в сути своей – символы, указывающие направление и намекающие на то, как все обстоит на самом деле.

Знание – символично, образно, афористично и гиперболично. Человек может попытаться понять, что к чему, – через символы.

Но… абстрактные категории и запутанные рассуждения сложно воспринимаются сознанием обычного нормального человека. На языке народных сказок подобные закидоны описываются выражением «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

В плане «пойди туда, не знаю куда…», народная практика решительна, непосредственна и лишена амбивалентности, то есть неопределенности. В критические моменты напряжения человек склонен действовать решительно.

«Икс, игрек и еще какой-то математический знак», – шутил Райкин, изображая иностранца, который принял надпись на заборе за математическую запись результатов размышлений пытливого ума.

Юмор – мощное средство познания, потому что смех показывает обратную сторону вещей и событий. Это касается даже тех ситуаций, когда «предмет исследования» отсутствует.

Народная присказка продолжает пассаж о «математических знаках на заборе»:

«На заборе написано „икс“, „игрек“…, а на самом деле – там ничего нет».

В школах и университетах ученикам повторяют:
«В науке – отрицательный результат, это – тоже результат».
Если ничего нет, то нужно ли, чтобы бы было?
Если ничего не видно, вы уверены, что хотите увидеть?

«Видишь суслика?» – спрашивает герой фильма «ДМБ[22 - ДМБ – «дембель» на армейском жаргоне – солдат срочной службы, которому до возвращения домой осталось полгода или меньше.]».

«Нет».

«И я не вижу. А он есть».

«Понял», – отвечает другой герой.

Оба участника диалога – военные, а военные сами про себя говорят:
«Кто в армии служил, тот в цирке не смеется».
Что это значит?
Вы бы хотели послужить в армии? Протестировать себя на пределы прочности тела и духа?

«Некоторые любят погорячее»[23 - Кинокомедия «Some Like It Hot – Некоторые любят погорячее» вышла на советский экран в сокращённой версии под названием «В джазе только девушки».] – такое бывает только в кино. Большинство предпочитает джаз[24 - Джаз обладает значительным образным потенциалом – и сам по себе, и в качестве метафоры. Светлана Владимирская: «Дави на газ, Давай, мой мальчик, дави на газ! Всё будет джаз, я знаю точно, всё будет джаз!..» Борис Гребенщиков, «Аквариум»: «Держи меня, будь со мной/ Храни меня, пока не начался джаз/ Веди меня туда, где начнется джаз». И так далее…]…

Утыкаясь в границу, доступную ля непосредственного восприятия, некоторые говорят о «таинстве».

Другие рассуждают о «чудесах», жонглируя понятиями «познаваемое» и «непознаваемое».

Понятно, что когда речь заходит о не вполне понятном, – без метафизики не обойтись. Или – без философии. Это почти одно и то же. Разве что проповедники одного и глашатаи другого ходят на работу в разные здания, хотя говорят примерно об одном и том же, путь и разными словами.

Слова, как известно, запутывают. Чем больше слов, тем больше путаницы.

«Слишком много нот, мой дорогой Моцарт», – говорит император Австро-Венгрии композитору в фильме «Амадей».

Фильм современный (1984 г.), поэтому согласно нынешним воззрениям на менеджмент, император задействует «метод бутерброда». Как и положено хорошему руководителю, он сначала хвалит Моцарта за гениальное произведение (устанавливает контакт), затем высказывает корректирующую обратную связь. Затем снова хвалит музыканта. Похвалил – поругал – похвалил. В идеале – «ругань» не должна превышать 25—30% объема общения.

Моцарт еще юн и пытается протестовать, но император непреклонен. Он говорит об ограниченности человеческих возможностей, о том, что ухо за один вечер может воспринимать только определенное количество нот. Император советует композитору убрать часть нот, чтобы гениальное произведение превратилось в идеальное.

Напряжение между музыкантом и монархом нарастает, но все спасет случай. В кадр врывается другой герой, и сцена счастливым способом разрешается.

Кино, оно и есть кино. Однако, некоторым сильным мира сего не откажешь в проницательности. Иначе, они вряд ли бы достигли «мест силы» нашего мира. Свято место пусто не бывает, потому что конкуренция за ресурсы и рычаги влияния всегда была довольно большой, а сейчас, кажется, приобрела характер всеобщей глобальной нетерпимости.

Что касается случая, то он спасает нас в таком количестве ситуаций, что мы перестаем обращать на это внимание.

Попытки внести ясность – что к чему – никогда не прекращались. По мере продвижения из прошлого в будущее, мысли обретали форму, приобретали структуру и видимую прочность.

Содержание менялось мало. Постоянство тем и «проклятых вопросов»[25 - Помимо «вечных вопросов» о том, «кто мы?», «откуда мы?», «куда идем?», есть и локальные проявления глобальной проблематики. Это, например, вечные вопросы русской истории: «кто виноват?» и «что делать?»] как будто бы намекает на справедливость восточных воззрений о том, что «мир состоит из пустоты».

Началось, как водится, с мифов.

В учебниках по «Окружающему миру» для 2 и 3 классов начальной школы, а также в учебнике по «Истории древнего мира» для 5 класса средней школы пишут о том, что, вот, первобытный человек ощутил в себе признаки разума. Появились палка-копалка, камень, с заточенными краями и так далее… Ну, вы знаете… Проходили…

Как это произошло?