На ИВС прекрасная погода

И вот наступил долгожданный момент. Полковник, скользнув взглядом на содержимое тревожной сумки, поднял глаза.

Возле сумки никого не было. Толстый испарился.

– Чья сумка? – произнес с недоумением в голосе проверяющий.

Сумка с пакетами конопли и зековскими трусами стояла одна-одинешенька, а молчание личного состава было гробовым.

Полковник недоуменно пожал плечами и пошел дальше вдоль шеренги.

Из-за угла же гаражей вырисовывалась свинообразная, дрожащая тень.

Личный состав, прослушав пятиминутную речь о повышении боевой готовности, разошелся по рабочим местам, и только дорожная сумка тоскливо стояла на середине плаца.

Полковник еще раз посмотрел на это диво и окрикнул скромно стоящего в сторонке толстого прапорщика:

– Унесите, пожалуйста, кто-то забыл.

– Это не мое! – округлив от ужаса глаза, выпалил старшина ИВС.

– Я знаю, что не ваше. Унесите в дежурную часть.

– Это не мое! – повторил Толстый, дрожа от животного страха.

– Чье же тогда? – злясь, повысил голос полковник.

– Это майора Барсукова, – залепетал старшина.

– Передайте Барсукову, что я объявляю ему благодарность за добросовестное отношение к экипировке тревожного чемодана!

– Не понял? – совсем потерялся в догадках старшина.

– Вы посмотрите, сколько он табака положил!

– Это не табак! – с видом честного человека выпалил старшина.

– А что же? – удивился проверяющий.

Старшина помялся и тихо произнес:

– Анаша!

– Ха! Ха! Ха! – заржал довольный шуткой полковник. Работник штаба, стоящий за куратором, побагровев от гнева и страха, рявкнул из-за спины представителя УВД прапорщику:

– Бегом убрать!!!

Старшина трусцой поскакал к злополучной сумке и, схватив ее за ручки, исчез за углом.

Прапорщик, поставив сумку между ног, присел на краешек стула.

Олег посмотрел на Толстого и тихо произнес:

– Ну ты и клоун! Я хренею, дорогая редакция!

– Я сам охренел, – произнес старшина ИВС дрожащим голосом.

– Я уже тебе солнечную сторону по блату приготовил, – подал голос Юрка.

– Какую сторону? – не понимая, переспросил герой дня.

– Камеру, баран, с южной стороны, – улыбнувшись, проговорил Юрик.

– Да уж, – промычал прапорщик.

– Мы-то и в тюрьме выживем с Юркой, а вот тебя, тыловая крыса, в первую же ночь задушат! – ошарашил майор и без того перепуганного прапорщика.

– За что? – удивленно спросил Толстый.

– За то, что храпишь! – расхохотался от своей же шутки кум.

– Как брата прошу! Сожги! – показывая на мешки с коноплей, проговорил, поднимаясь со стула, Барсуков, давая понять, что разговор окончен.

Старшина, взяв пакеты, прошел на прогулочный дворик и путем сжигания уничтожил содержимое тревожного чемодана.

Утром на имя майора Барсукова поступило порядка тридцати заявлений от содержащихся в ИВС. И каждый вызываемый считал своим конституционным долгом по секрету доложить, что вчера вечером дежурный наряд курил анашу.

Все уверяли майора, который делал вид, что верит каждому слову собеседника о том, какой вкусный духан стоял всю ночь на продоле.

Значит, разведка в ИВС была поставлена на должном уровне.

Поднявшись в кабинет начальника ИВС, Барсуков узнал от Юрика, что звонил прокурор и просил Барсукова прибыть к 12 часам в прокуратуру.

«Я не Павлик Морозов, молчать не буду», – сказал Олег притихшему старшине, который наконец-то отмыл губы от зеленки.

В прокуратуре прокурор долго разговаривать не стал, а, отдав жалоб у адвоката Приходько, попросил разобраться и доложить в письменном виде.

Жалоба была написана по поводу необоснованного отказа в свидании с арестованным.

Это являлось наглостью.

К адвокату Приходько, как к бывшему следователю, отношение со стороны руководства ИВС было лояльное. Он часами мог пропадать в следственной комнате, в то время как другие адвокаты скромно стояли в очереди.

Посоветовавшись с возмущенным Юркой, майор принял решение поставить «зарвавшегося» юриста на место.

Быстро был составлен план мероприятий, распределены обязанности, и уже при проведении вечерней оправки появились первые всходы.

Юрка, проводя оправку, шутил с арестованными и рассказывал, как адвокат Приходько в Хантах проиграл процесс, в результате чего всем подсудимым навесили срока от семи до двенадцати лет.

Старшина на вопрос «Почему не приносят передачки?» посоветовал обратиться к Приходько, который загрубил начальнику РОВД.