Терранавты. Роман о разумных осьминогах

– А-а, больно, больно!

Это голос Виктора Сергеевича? Разбитое тело пустышки лежит у окна. Опять как будто стрекочет то насекомое? Но в щелчках различались знакомые интонации, слова:

– Отстань от меня, не ешь, фу!

Как она может понимать осьминога? Или тут как с дельфинами: устройство связи, ниетта, работает?

В коридоре зажёгся свет – провода починили, ура! Мира заглянула под шкаф. Из темноты с отчаянием смотрел, поблёскивая, голубоватый глаз, горизонтальный зрачок расширился и пульсировал. Мира потянулась к нему, но существо вжалось в стену, хлестнуло по руке холодной струйкой.

Со второй попытки удалось ухватить бугристую голову, вытащить на свет. Та была красной от негодования, щупальца отчаянно били запястье. Очередью неслись щелчки:

– Нет-нет-нет, не кусай! Хочешь рыбу, рыба вкуснее? Я помогал тебе, с дельфинами, помнишь?

Мира встряхнула кисть, осьминог повис, словно тряпка, только дёргал культёй. Он весь побелел – испугался.

– Виктор Сергеевич? – не веря, прошептала Мира. – Ты был внутри него, всё время?

– Это скафандр, – щёлкнуло в ответ. – Мы вырастили такие. Исследуем вневодное пространство…

Город осьминогов, о котором говорила тётка! Теперь понятно, почему Виктор Сергеевич так странно себя вёл. Получается, они решили выйти на сушу?

– Ничё се! – присвистнула Мира. – Кому же я глазки строила?

Её разобрал нервный смех. Пленник зажмурился, цокнул:

– Ну и зубы!

Мира закрыла рот. Осьминог вздрогнул всем телом, как будто чихнул. Щелчки казались стоном:

– Пыль. Мурена, как здесь сухо! И не добраться до моря. Учитель запретил заходить дальше, чем смогу проползти. Провалил миссию, без меня ребята не справятся… – послышалось слабое бульканье, словно всхлип. – Всё из-за ниетты, она заставила почувствовать, как тебе страшно, и я поддался.

Не зря Виктор Сергеевич не хотел идти к пансионату!

Рискнул, значит, решил помочь девчонке – а теперь сам оказался в беде.

Осьминоги набирают воду под мантию и так могут дышать на суше, но недолго. Растерянный, беспомощный, отрезанный от родной среды…

Мира подавила жалость и спросила строго:

– Где Ютавич?

– В соседней комнате. Проспит до утра, в пальце скафандра есть шип с парализующим секретом. Отпусти!

Осьминог снова «чихнул». Похоже, без защиты ему совсем несладко. Где взять воды?

Мира выскочила из комнаты, помчалась по тёмному коридору, по лестнице вниз. Холодные щупальца оплетали локоть, осьминог пытался вывернуться из пальцев, причитал:

– Куда ты меня тащишь, не надо!

Мира поддерживала второй рукой и успокаивала:

– Не дёргайтесь, Виктор Сергеевич. Вот и столовая, сейчас смоем пыль.

Она опустила осьминога в раковину, включила воду. Тот аж подпрыгнул, плюхнулся на кафель и завопил:

– Кисло!

Он отчаянно кувыркался в луже на полу, одними конечностями пытаясь очистить другие.

Точно, вода же пресная! Оглянувшись, Мира увидела трёхлитровую банку. Опорожнив её в раковину, подставила осьминогу:

– Забирайся!

Он заполз в убежище, уместившись целиком. Через стекло затравленно глядел бирюзовый глаз, розовые присоски утрамбовались похлеще квашеной капусты. Изнутри послышались приглушённые щелчки:

– Мы в месте приёма пищи? Ты собралась меня готовить?

Утром Виктор Сергеевич видел, как Мира пыталась прожевать морепродукт, и теперь ждёт той же участи для себя.

Мира поставила банку на стол, села рядом и улыбнулась успокаивающе.

– Виктор Сергеевич, вы не волнуйтесь. Я не ем осьминогов на самом деле, а на пляже мы с девчонками просто поспорили. Вам к берегу надо, да?

– Надо. Меня команда ждёт, у скафандра Араума рука оторвана, у Эниека с Тиэрой скафандры совсем пришли в негодность. И мой…

– Мальчик, рыбак, турист, все эти пустышки – ваши осьминоги были? – догадалась Мира, рассматривая существо в банке.

Из горлышка высунулось щупальце, Мира погладила шёлковую мягкую кожу, и оно спряталось обратно. Осьминог сжался сильнее. Спросила:

– А людей вы зачем воровали? Чтобы новых пустышек наделать?

– Это не мы, – донеслось из банки. – Скафандры выращивают с помощью специальных полипов, а за образец берутся тела людей, которые погибли.

– Куда тащили Славика тогда? Кто украл электрика, Любашу, Нюру, остальных?

– Люди. С далёкой суши, очень далёкой. Глубинный корабль проплыл к этим берегам. Мы следили. И здесь же был запах Рины, у неё метка, микрогрибы на коже. Мы пришли к Рине спросить, почему люди нарушают запрет. Она сказала, чужие явились за ней, хотят утащить, надо спрятаться. Просила проследить за ученицей. Я мог охранять тебя только возле моря. Сюда зря поднялся.

– Так вы меня подстраховывали? – поняла Мира. – А тот турист?

– Тиэра очень волновалась, подавала сигналы вернуться, но я боялся свистеть в ответ при людях. Тогда она решила, что у меня барахлит скафандр и надо тащить его на буксире. Бедная Тиэра! Я передал, чтобы сюда больше никто не ходил, опасно.

– Иностранцы ищут тётю? Но зачем она им сдалась? И ведь пять лет уже по морю никто не плавает, а в глубины тем более запрещено лезть. Неужели из-за Рины решили нарушить все соглашения?

Мира задумалась, пытаясь понять: иностранная подводная лодка идёт в сторону России. Осьминоги замечают корабль и воспринимают как угрозу, приходят к человеку, с которым уже контактировали – к Рине. Она бежит и прячется, оставляя племянницу на «Виктора Сергеевича». Иностранцы, не найдя нужного объекта, устанавливают слежку за домом, крадут и допрашивают всех, кто знаком с Риной. Возможно, и провода они перерезали, чтобы оставить посёлок без связи.

– Дышать… – слабо щёлкнул осьминог.

– Погодите, Виктор Сергеевич, отнесу вас!