Фальшивая невеста

Королева выглядела ослепительно. Глубокого тона зеленое платье из бархата, расшитое золотом и камнями, подчеркивало ее стройную фигуру, темные волосы были собраны в высокую прическу и увенчаны диадемой, довершавшей образ, а взгляд, прошедшийся по лицам всех участниц, был цепок, хотя на губах играла едва заметная улыбка.

Король милостиво подал девушкам знак подняться и направился к столу. Но стоило только монаршей чете занять свои места, как наступила неловкая пауза. Виновника этого безобразия с правителями не было! Опаздывать на свидание с тринадцатью девушками – дурной тон, я скажу!

– Дорогие гостьи! – голос его величества показался мне немного осипшим. – Мы рады приветствовать вас в королевском дворце! Принц Эдмунд немного задержится, так как занят важными… гхм… делами для королевства…

В этот момент двери резко распахнулись, обрывая приветственную речь правителя. Только один маг мог позволить себе такую наглость.

В зале воцарилась гнетущая тишина. Напряжение, повисшее в воздухе, можно было ножом резать. Я замерла, затаив дыхание. Сердце билось о ребра, а кончики пальцев занемели от нетерпения.

В коридоре послышались тяжелые гулкие шаги. Секунда, и он появился в дверях. Молодой, темноволосый, высокий, широкоплечий, он решительно ворвался в зал с высокомерным видом победителя. И первое, что бросалось в глаза – серебристая маска. Она скрывала половину лица, добавляя образу его высочества загадочности. Темно–синяя мантия с серебристыми каплями вышивки, развевавшаяся за его спиной и искрившаяся в приглушенном свете люстр, напоминала крылья. В каждом движении – сила, в каждом взгляде темных глаз – холодная решительность. Он… внушал странные чувства.

И… мне показалось, что на короткое мгновение наши взгляды встретились. Тонкие губы чуть дрогнули, а темные, как ночь, глаза будто в душу смотрели. Под его взглядом я чувствовала себя несколько… хм… неуютно. Кто знает, может, он мысли читать умеет?

Да уж! Жених, о котором только мечтать можно было… Высокомерный сноб, которому, по всей видимости, плевать на все, что тут творится. Устроил себе развлечение! Ничего, Роксана де Торренс так просто не сдастся в храм Всех Богов!

Глава 7

Эдмунд

Сверкание украшений, пестрые наряды, смесь насыщенных благовоний… Раздевающие, вылизывающие взгляды претенденток на победу в отборе направлены на его высочество. Фальшивые улыбки и невыносимое внимание, от которого хотелось бежать прочь.

Эдмунд скользил равнодушным взглядом по конкурсанткам и чем дольше на них смотрел – тем больше разочаровывался. Все на одно лицо – белила, помады, краски… маски. И принц подумал, что в чем–то они с ним схожи – все стараются спрятать себя настоящего за масками.

Тринадцать кукол, не имеющих собственного мнения, готовых угождать ему, даже если он попросил бы пройтись по дворцу нагишом. Скучно. И предчувствие подсказывало – этот кошмар снова впустую.

Боги не послали ему избавления предыдущие шесть раз. С чего в этот раз должно быть иначе?

Правда, для него в этот раз действительно все совершенно иначе. Одна из этих кукол все же станет его супругой перед богами, матерью его сыновей… Проклятье! Хотелось взвыть, отказаться от трона и бежать куда глаза глядят, лишь бы не удостаиваться подобной чести.

И все же ни жестом, ни вздохом принц не выдал своих чувств. Воспитание, манеры, вбитые железным стержнем в его натуру, – не позволяли выказывать эмоций. Пусть даже их все равно скроет от чужих глаз маска. И только самообладание порой подводило его высочество. Но слава богам, никого пока не снесло ураганом и не испепелило на месте.

Принц отвернулся, уделив внимание королевской чете.

Отец выглядел получше, чем в прошлую их встречу. Была догадка, что его сносное состояние – заслуга придворных целителей и лекарей. Ну и упрямство и гордость, присущие его величеству. Другое дело королева. Вот кто получал истинное удовольствие от этих отборов. Лучшие платья, фамильные драгоценности, горящий взгляд, предвкушение и довольная улыбка на лице. Словно это ей жену выбирали, а не Эдмунду.

Король опустился в высокое кресло, затем семья последовала его примеру. Принц занял кресло по правую руку от правителя, Альвиана – по левую. И только после этого, шурша юбками, расселись конкурсантки. Короткий знак короля, и глашатай дает разрешение начать обед.

Эдмунду есть не хотелось. Ему хотелось пить. И что–нибудь покрепче, чем разбавленное вино, которое разносили слуги.

Снова заиграла легкая музыка.

– Вы так невеселы, ваше высочество, словно все здесь собрались к похоронам, а не грядущей свадьбе, – прошелестел Сигурд, стараясь не привлекать внимания короля. – Взгляните, какой цветник! Как вам рыженькая? Кажется, это младшая дочь лорда Керлига, леди Лейла. Едва достигла совершеннолетия. Прелестна, как рассвет!

Эдмунд наградил друга тяжелым мрачным взглядом, и Сиг умолк. Принц был не в духе больше обычного и сейчас пугал даже привычного к мрачности наследника престола Сигурда. Сын первого советника понимал причины, чувствовал его боль, отчаяние, неверие и даже искренне надеялся, что в этот раз все будет куда лучше, чем в предыдущие шесть. Ведь кому как не ему знать, какую боль ежедневно испытывает его высочество.

Постепенно обстановка за столом становилась не такой напряженной. Порой можно было услышать не только жеманные вежливые фразы, но и тихий мелодичный девичий смех.

– А там сейчас будет драка! Кажется, любовь моей жизни сейчас подерется с дамой в красном.

А вот это уже что–то новое. Эд нашел упомянутую даму в красном, и взгляд мгновенно переметнулся на вторую девушку. Боги, откуда любовь к такому количеству краски? Лица рассмотреть невозможно! Но все же что–то в этой девушке приковывало внимание. Может, горящий взгляд, с которым она отвечала на шипение леди Милены. Может, осанка и манера держаться. А может, сила, которая скорее угадывалась в хрупком теле юной леди.

– Ты не знаешь, кто это? – нахмурившись, спросил Эд.

– Леди Оливия де Торренс. Племянница лорда Торренса, градоправителя нашей прекрасной столицы. Их семья несколько лет тому лишилась кормильца: отец скоропостижно скончался. А дядя, похоже, особой любви к семейству брата не питает. И вот… Две дочери, маленький сын. Неудивительно, что она оказалась здесь! – Сиг улыбнулся, не сводя взгляда с невесты его высочества. – Она украла мое сердце.

– Интересно, сколько у тебя сердец, если каждый раз по одному воруют точно! – проворчал Эдмунд.

Леди Милена снова что–то прошипела, заметно задев Оливию, и та, положив в тарелку приборы и промокнув уголки губ салфеткой, нарочито медленно повернулась к соседке и, очаровательно улыбнувшись, отрезала довольно громко:

– Вы слишком много внимания уделили мне, что мне несказанно льстит. Если бы вы ежедневно уделяли столько же времени книгам, нам с вами было бы о чем поговорить!

Девушка в красном сравнялась цветом лица со своим платьем. За столом послышались сдавленные смешки. А Сигурд выдохнул: «Женюсь!»

И только Эдмунд молча наблюдал, как разъяренная леди Сильвия выводит из зала собранную Оливию.

Все же что–то было в этой девушке…

***

Эхо тяжелых шагов раздавалось в коридоре третьего – королевского – этажа. В такт им вздрагивали тени, ползущие вдоль стен следом за высокой мощной фигурой его высочества.

Этажом ниже даже за толстой кладкой ощущалось движение, жизнь, казалось, слышны девичьи голоса. Или, может, он просто напридумывал себе чего–то не того? Здесь, в крыле наследника престола, было безлюдно. Так решил сам Эдмунд.

Ранее по этому коридору сновали слуги, пажи, привратники, служанки, отпрыски благородных семейств, которые в будущем должны были стать ближайшими соратниками нового короля… Так длилось ровно до того момента, как принц начал понимать, как они на него смотрят. Со смесью жалости и отвращения.

Теперь в крыле наследника престола жилыми были лишь две комнаты – его и Сига. Сигурд – единственный, кого он подпускал к себе, даже пытался приоткрыть душу. Не всегда получалось, но Эдмунд пытался. Но даже Сиг не видел лица его высочества.

Когда–то Эдмунд хотел прогнать и его. Еще тогда, когда принцу было десять, а Сигурду – около семи. Но ежедневно, открывая дверь, чтобы выйти к завтраку, принц встречался нос к носу с сыном первого советника.

– Почему ты здесь? Я велел тебе ступать вон! – не выдержал Эд однажды. – Я велю тебя пороть… розгами…

– Если я уйду, ты останешься совсем один. А людям нельзя оставаться в одиночестве.

Эдмунд улыбнулся, вспомнив, с какой серьезностью и чистотой на него смотрел семилетний мальчик. Только спустя годы он осознал, как много в тот день сделал для него единственный друг. Он не позволил ему провалиться во тьму одиночества и отчаянья, замкнуться в себе.

Неровный росчерк слишком яркого света, падавший из двери его покоев в коридор, заставил принца остановиться. Он точно знал, что дверь в его комнаты должна быть затворена. Об этом знали все обитатели замка, его слуги, Сигурд… даже королевская чета, которая редко посещала наследника. Мать чаще, отец – никогда.

Эдмунд нахмурился, приблизился ко входу в покои и толкнул дверь. В левой руке мгновенно сформировался огненный шар. И принц сцепил зубы, молясь богам, чтобы дар его не подвел. В чем–то отец был прав – Эдмунд гораздо лучше знал цену короны, даже если она еще не на твоей голове.

В нос ударил сладкий, немного едкий запах женского парфюма. Эдмунду никогда не нравились такие сладкие ароматы. Они казались ему слишком ненастоящими. А в его жизни и без того хватало иллюзий.

Эдмунд быстро, даже как–то нервно пересек гостиную, распахнул дверь в спальню и просто застыл на пороге. И только теперь стиснул кулак, словно раздавив огненный шар.

По покоям пополз противный запах паленой шерсти.

Опять! Опять… Демоны бы их всех побрали.

Подобным принца уже было не удивить, но даже он не ожидал, что претендентки на его руку и корону начнут действовать так рано.