Долгая дорога к тебе

– Я на это очень рассчитываю – сказал он и придвинул меня к себе. Разговор состоялся в предбаннике, возле приёмного покоя, где мы бессовестно дымили в маленькое окошко.

– Я, когда буду тебя любить, буду стонать как тысяча кошек, ожидающих марта. Оно тебе надо, главному потом объяснять, почему вместо работы, ты эксплуатировала подчинённого в другой ипостаси? – смеясь в голос говорил он мне в ушко.

– Уговорил! Поехали – сказала я и зажмурилась. Так нестерпимо хотелось залезть в койку вместе с ним, что никакие аргументы мира, никогда не заставили бы меня повернуть от своего решения вспять.

III.

Уже в такси, который вёз нас по ночному городу ко мне домой, я расслабилась и отдалась рукам Платона. Он очень опытно и нежно раскрывал во мне то, что давно замёрзло.Я не могла даже представить, что мой организм настолько быстро начнёт привыкать к его коже, запаху, и хотеть того, о чём он мне шептал на ушко. Короче – я пропала.

В лифте мы снимали с себя всё, что прилично было снять. В квартиру попали с четвёртого раза, потому что руки дрожали и ключ не хотел поворачиваться. В коридоре нас встретила Мишка, но мы, пообещав ей долгую прогулку позже, закрылись в спальне.

Он сразу бросил меня на кровать, не дав раздеться и задёрнуть эти пресловутые шторы. Пастель осталась заправленная, мы её позже расстелили. Платон зарычал, прижал к себе и зубами снимал эти уже никому не нужные тряпочки, которые ужасно мешали. В тумане сознания, я приметила очень важную деталь. Он совершенно не думал о себе. Только я. Только для меня. Только так.

Наорались мы знатно. Когда Платон входил в моё тело, я была настолько раскалена, что не могла сдерживать себя. Он же, со своей стороны, своё обещание сдержал. Про тысячу кошек это он очень мягко сказал тогда. Кровать предательски скрипела и стонала нам в унисон. Когда мы закончили, она вздохнула вместе с нами. Тело ныло и просило ещё. Я попросила его заткнуться, но оно не унималось. Подождав пять минут, пока мой любовник приведёт в порядок дыхание, я ринулась в атаку. Не имело смысла спать. Время было – час ночи.

Включив в ванной свет, я настроила воду. Платон подошёл сзади, поцеловал в шею и выключил свет. Мы протиснулись в душевую кабину и согревались в струе тёплой воды, снимая дневную усталость, вместе с остатками страсти и её биологии. Но отдохнуть он не дал. Взяв гель для душа, он так меня мыл, что я вообще не могла себе даже представить, что так оказывается можно и нужно…Легко, как пушинку, он взял меня на руки, и прижав к стенке душевой кабины, с силой снова меня взял. Я рыдала от удовольствия и стонала в такт его хриплого дыхания. Нас качало и штормило, заставляя двигаться быстрее. На долю секунды, мне даже показалось, что я отключилась. Он, закончив начатое, опустил меня аккуратно на ноги, и помыв ещё раз, завернул в пушистое полотенце. Потом поставил на плитку, вытерся сам, и взял на руки. Придя в спальню, он расстелил одним движением руки постель, и положил меня туда. Крепко прижав к себе, он накрыл нас одеялом, и дальше я не помню. Только краешек сознания подмечал, что он поцеловал меня в шею, и сказал несколько ласковых слов. Мы уснули.

IV.

Утро выдалось снежным и белым. Я аккуратно встала с постели, с удовольствием взглянув на спящего мужчину, выскочила на кухню голышом. Очень хотелось есть. Открыв холодильник, я обнаружила, что там есть продукты. «Мама заходила» – подумала я, наливая себе сок в стакан. И пройдя к кухонному столу, наступила пяткой в лужу.

– Мишка, прости меня! – в ужасе воскликнула я и побежала за половой тряпкой. Моя собака не выдержала наших страстей и написала мне на кухне возле стола. Поймав её в коридоре, я прошептала ей на ушко:

– Так иногда бывает с непутёвыми человеками. Они ищут, ищут, а потом, когда находят, про всё забывают. Не сердись. Твоя хозяйка счастлива.

– Кто у нас там счастлив? – спросил Платон, выходя так же нагишом из спальни.

– Я счастлива – сказала я и покраснела. Он подошёл ко мне и обняв, поцеловал в затылок.

– Многоуважаемый начмед. Вы вчера со своего подчинённого все соки вытянули, какие только могли. Организму срочно нужно подкрепиться. Есть что ни будь в этом доме съестное, или завтракать сексом будем? – смеясь, спросил он.

– Конечно есть! Мама вчера приходила, оставила в холодильнике продукты. Я сама мало что по хозяйству могу, только работать умею – ответила я и одев майку, побежала готовить. Платон ушёл в душ.

Через двадцать минут, мы как семейная пара, сидели за кухонным столом и завтракали. На столе стояла огромная гора блинчиков, сковородка с горячим омлетом и лёгкий салат из огурцов с помидорами. И конечно, две кружки горячего кофе. Я смотрела, как он уплетает завтрак и млела. «Как баба. Обыкновенная баба, которая наконец то нашла мужика. И счастлива» – думала я и не стеснялась своих мыслей.

Когда я допивала кофе, прозвучал звонок по мобильному:

– Тихомирова! – сказала я в трубку.

– Анна Викторовна, здравствуйте! Вас беспокоит дежурный хирург.

– Да, Семён Фёдорович, я узнала и номер телефона, и ваш голос. Всё в порядке?– спросила я. Платон поднял на меня глаза и прервал завтрак.

– Да, не переживайте. Всё хорошо. Просто хотел доложить, что пациент, которого вы вчера оперировали, жив и относительно здоров. Температура тридцать восемь и семь, но очень хочет есть. Орёт на всю палату, требует главного врача – отрапортовал хирург.

– Отлично, дайте ему водички и начинайте курс антибиотиков внутримышечно. Не мне вас учить. А главного мы ему предоставим завтра, хорошо?

– Так точно – сказал он по-военному и положил трубку.

Я отпила кофе и погладила руку Платона.

– Пациент скорее жив, чем мёртв? – спросил Платон, сажая меня на свои колени.

– Даже не сомневайся – сказала я и полезла к нему целоваться.

Дальше сценарий воскресенья пошёл по наклонной. В перерывах между сексом, Платон бегал в магазин и покупал поесть, и выгуливал Мишку, на радость соседям, которые всю ночь из – за нас не спали, а теперь хоть посмотрели, кто источник их бессонницы. Я варила супчик, стирала его носочки, прибиралась в квартире и с периодичностью – каждые два часа отдавалась Платону. Как беспардонные коты, мы пометили всю территорию моей квартиры. Кухонный стол, разделочный стол, пол кухни, пол спальни и даже пол коридора – вот где предавались любви мы с ним. Не было предела этому оргазму, и нашему настрою на выходной. Единственное, что пришло мне в голову разумного в этот день, это см-с маме: «Привет! Не приходи сегодня, пожалуйста, у меня личная жизнь в квартире». Обратно она мне прислала смайлик, в котором было изображено смешное, кругло – жёлтое лицо человечка. Я улыбнулась.

Вечером, мы начали провожаться.

– Аня, мне нужно домой съездить. Постираться и переодеться. Поедешь со мной? – спросил он, когда мы сели ужинать. На столе стояла жареная картошка с курицей. Аромат стоял сногсшибательный, и её кстати приготовил Платон.

– Мы не резко начали? – аккуратно спросила я. Платон посмотрел в потолок и произнёс:

– Наверное, ты права. Давай встретимся завтра на работе и обсудим наши дальнейшие планы.

– Верно сказал – одобрила я и поцеловала его.

Поздно вечером, мы с Мишкой провожали его до двери такси. Обняв, пожелала хорошей дороги. Когда машина уехала, мы с собакой гуляли целый час. Я смотрела на снежинки и впервые за много лет была абсолютно счастлива. «Спасибо» – сказала я тому, кто распределял счастье сверху. И мы пошли домой. Греться.

Глава № 3

I.

Утром следующего дня началось катастрофически. Я не смогла спустить ноги с постели. Зная эту симптоматику наизусть, сразу нащупала телефон и позвонила маме. Кое – как, с перебежками, доползла до шкафчика, где лежала аптечка и плюхнула свою попу на стул. Засунув противную металлическую трубку в рот, через двадцать секунд увидела результат. Тридцать девять и девять. «Отлично, поздравляю, моя любимая ангина» – думала я, идя по стенке коридора, не вписываясь ни в какие углы. Было очень плохо.

Очнулась, когда мама положила мне мокрое полотенце на лоб. Почувствовала холод и резко проснулась. Посмотрев на неё, улыбнулась.

– Лежи, детка. Спи. Главному твоему позвонила, всех твоих предупредила, теперь жду неотложку. Обещали скоро – сказала она и пошла открывать дверь, которая оповестила нас, с помощью дверного звонка, что приехали медики.

В комнате, как только туда пропихнулись все мои подчинённые, сразу стало тесно. Я увидела среди них Платона и глупо улыбнулась. Он молча раскрыл чемодан, который взял у меня же из кабинета (хозяйничает уже) и набрал «литическую» в шприц. Медсёстры доделать ему начатое не дали, забрали шприц и сами всё сделали. Попе стало больно. Говорить не могла, молча показывала им, что они все у меня получат по самое «не балуй» за такое обращение к моей попе, с помощью мимики. Им было смешно.

– Анна Викторовна. У вас гнойная ангина. – сказал мой любимый доктор, Сергей Николаевич. Он бессменно руководил терапевтическим профилем уже добрых тридцать лет и всегда относился ко мне, как к ребёнку. – Набираем шприц, господа хорошие. А в него много, много антибиотика.

После его команды, обрадованные девочки, начали готовить смесь. Я понимала, что скорее всего, меня заколют до «посинения» и сопротивляться этому процессу было бесполезно. Но было не страшно, рядом со мной сидел любимый.

В следующий раз я очнулась, когда было темно. В штору пробивался синий луч луны, и комната мне казалась очень страшной. На кровати кто – то пошевелился, и я сжалась под одеялом.

– Это я, Аня. Не пошла домой, уж больно ты температуришь. Твои только уехали, они сегодня три раза приезжали – сказала мама и взяла меня за руку. Я успокоилась. Раз мама говорит со мной, значит я жива. Этот человек так просто меня небесам не отдаст. Я повернулась к ней и обняла одной рукой. Она пощупала мой лоб.

– Отлично, ты вроде начала потихоньку выкарабкиваться. Спи, тебе говорить всё равно сейчас нельзя – скомандовала она и я закрыла глаза.

Утро следующего дня принесло мне относительное здоровье. Ползать уже могла, а вот говорить пока нет. Температура потихоньку отступала, и я начала соображать. Мама хозяйничала в квартире, и уже даже начала потихоньку командовать нами. Мы с Мишкой благодарно терпели. Когда меня, как маленькую напоили бульоном и сделали мне укол, я, предоставленная сама себе, потихоньку написала Платону: «Я жива». Ответ ждала четыре часа. Но он пришёл: «Я очень рад, был здорово напуган. Уже подумывал, где тебя простудил, пока не выяснил у наших коллег, что ты два раза в год болеешь ангиной. Я сегодня справился без тебя, прооперировал Сорокина, которого ты готовила на плановую. Только что с операционной. Всё прошло удачно. Выздоравливай. Целую».

Два раза прочитав сообщение, я пришла к выводу, что это хорошая смс. Ничего лишнего, только по делу. Мог бы конечно и понежнее, но мужики такой народ, что от них это дождаться не так-то и легко. Снова ушла в сон и потихоньку начала выздоравливать.

II.

– С выздоровлением, подруга – пропела Таня, заходя ко мне в кабинет без стука с распростёртыми объятиями.