Обрученные огнем

– Так он придет?.. – уточнил отец, протискиваясь в мою комнату вслед за мамой.

– Придет. Ладно. Во избежание новых оригинальных догадок… я пожалуй расскажу вам эту историю заранее…

Пора было заканчивать, ведь до наступления Нового Года оставалось всего ничего. Однако мой рассказ имел существенный резонанс, и донести сию важную мысль до родителей удалось не сразу.

От повторения истории в третий раз меня спас короткий звонок в дверь.

– Сидите, дамы, я сам открою! – Торжественно объявил отец, которому не терпелось лично убедиться, что «растопивший сердце его занудной дочери герой» – действительно просто парень, а не форма жизни внеземного происхождения.

– Здравствуйте, Станислав Павлович, – поприветствовал папу Ланс, загодя удосужившийся, к нашему общему спокойствию, выяснить имена моих родителей. – С наступающим вас.

В прихожей зашуршали пакеты.

– Право, юноша, не стоило тратиться… – начал отец смущенно, а продолжил уже с нотками паники в голосе, – … «Вдова Клико»?! Вы решили разорить вашу семейную коллекцию?!

– А мы и «коллекционируем», чтоб однажды разорить, – засмеялся Ланс. – Скажите, Диана дома?

– Диана дома, – вздохнула я, выходя в прихожую и виновато опуская глаза. – Только все еще в джинсах и без прически.

– И при этом лучше всех. Идем?

– Да. Через минутку, – и я нырнула назад в комнату.

Отец извинился и отправился вслед за мной.

– Так вот, дочь, что я тебе скажу, – начал он издалека, пока я судорожно рылась в недрах платяного шкафа. – Сними эту армейскую кофту землисто-болотного цвета, ты в ней какая-то мышастая. Надень голубое бархатное платье. Да, кстати. Сынок профессора Кристенсена и впрямь милый парень. Я вашу дружбу одобрямс.

***

Два оставшихся часа уходящего года оказались наполнены шумом и весельем. Подобное времяпрепровождение было для меня все еще внове, и я радостно проживала каждую минуту. Никогда раньше не видела свой город таким. Впрочем, я вообще никогда не видела предновогодний город. Во всем городском облике чувствовалось предвкушение праздника.

Нас встретил лучистый мир гирлянд, дорожных огней, ярких кафе и магазинов, мягкого снега под ногами… На встречу спешили люди с радостными улыбками, смеющиеся, веселые… оказывается, в этом городе живет столько красивых и счастливых людей!

Ланс дышал полной грудью, чувствовал каждый миг, каждую прожитую секунду он как гурман смаковал… Рядом с ним и я вдруг стала воспринимать все оттенки, я почувствовала движение, – город жил, город дышал вместе с нами, а мы – вместе с ним, в унисон… впервые эти люди вокруг, все они не просто так улыбались – все они, проходя, пробегая, проезжая мимо, улыбались именно нам, и вместе с нами они видели, слышали, ощущали Праздник.

Так вот, значит, на что он похож – пресловутый вкус Жизни… Это и робкий первый поцелуй семиклассников на соседней лавочке, и глоток горячего чая после зимней дороги, и даже… даже самый настоящий вкус снежка, которым лучший друг нечаянно залепил прямо в зубы!

Я позволила себе не очень грациозно грохнуться в сугроб и расхохоталась, впервые за долгое время не подумав, как на меня посмотрят прохожие.

Хотя к данному моменту мы с Лансом уже обежали четыре этажа развлекательного центра, перепробовали все предложенные развлечения подряд и выиграли три новогодних конкурса, завязавшаяся игра в снежки, в которую нас спонтанно втянула детвора во дворе, все равно показалась отличной идеей. И вот: детишки давно разбежались по домам, а мы продолжали обкидывать друг друга снегом и смеяться, словно вернулись в казалось бы подзабытое детство.

Снег скрипел на зубах, я судорожно глотала его и от этой нелепости делалось еще забавней. Только подумать, как может быть прекрасно поваляться в сугробе в новогоднюю ночь… Ланс подал мне руку, но не тут-то было: разве я могла не поделиться всей полнотой ощущений?.. Небольшая подножка – и недавний победитель снежной потасовки растянулся рядом.

Небо ломилось от звезд. Яркие ледяные иглы лучей пронизывали чистый воздух и таяли легкой тоской в сердце. Почему? Почему?

– Наверное, заставляют вспомнить о чем-то… большем, – шепнул Ланс, смахивая снежинки с моей челки.

В это время подло просочившийся за воротник снежок начал таять.

– Не заметила, как сказала вслух!

– Ну, ты громче, чем вслух, сказала.

Я не стала спрашивать, что он имел ввиду.

– Слушай, я тут подумал…

– О чем?

– Если не поторопимся, то встретим новый год в этом сугробе.

– Так чего же мы разлеглись?!

***

Бокалы в очередной раз звонко дзинькнули друг о друга. Запасы «Вдовы Клико» из семейной коллекции Кристенсенов сегодня разорялись с большим удовольствием.

– За жажду жизни!

– За жажду жизни! – Я сделала несколько глотков, и лишь потом сообразила, что тост этот навевает ряд вопросов. – Хм. Только обычно пьют-то за желаемое, то бишь за то, чего не хватает. А в тебе жизнелюбия хоть отбавляй.

Ланс смущенно улыбнулся:

– Все дело в моем детстве. На торжественных новогодних приемах, которые семьи известных ученых ежегодно обязаны посещать, все было настолько чинно и тоскливо, что мне всегда хотелось хоть раз открыть бутылку так, чтобы содержимое смыло скуку с лиц присутствующих.

Я посмотрела на него в притворном ужасе:

– Как можно, Ланс! Это все равно, что плескать водой в лицо оппонента на заседании Думы.

– За что я люблю Россию, так это за то, что здесь такое вопиющее в принципе событие – легко имеет место и не вызывает ни у кого негативных эмоций…

Мы прыснули со смеху.

– А что, эти банкеты правда настолько скучны? Ни тостов, ни застольных песен, ни пьяных споров о том, чья теория вернее?

– Правда. В Европе на таких мероприятиях принято говорить о деле – собственно, для того их и устраивают. Отец даже лимон на закуску не брал, шутил, что кислых мин и без него предостаточно.

– Неужели светила науки не любят веселиться?

– Представь: собираются лучшие научные умы. У них, казалось бы, есть все, что только можно желать: звания, деньги и фантастический интеллект… но в довесок – полное отсутствие жажды жизни. Статьи об их разработках печатаются во всемирно известных журналах, опубликованные труды признаются и ценятся всем научным сообществом… многие параллельно ведут совместный весьма успешный бизнес. Но ни слава, ни материальные блага, ни даже собственно смысл их жизни – наука, – не заставляют почему-то блестеть глаза большинства из этих людей. За пару месяцев до праздника они созваниваются и планируют вечер вплоть до мелочей, в какой стране и в каких условиях, кто будет приглашен, с кем какие вопросы необходимо обсудить. И каждый год я напрасно надеялся, что горнолыжный курорт означает катание на лыжах, а в Египте мы обязательно посмотрим на Сфинкса.

– А что, не удавалось?

То, о чем он говорил, было для меня, словно другая планета: притягательно, странно, и совершенно недоступно. Я до сих пор полагала, что на горнолыжный курорт ездят кататься, не могла представить себе, каково неделями и месяцами не видеть пропадавшего в разъездах родного отца, и приходила в ужас при мысли, что в моменты редких семейных встреч маленькому мальчику необходимо было вести себя, как воспитанному взрослому, на таких вот пафосных приемах. Раньше мне казалось, что деньги и слава скорее дают свободу, чем ограничивают ее…

– Ну, на третий день праздников приняты экспресс-экскурсии, но это просто издевательство, честное слово. За день приходится объездить все достопримечательности разом, причем зачастую выйти из машины и сделать приличный снимок на память ты просто не успеваешь: график штука жесткая. Погодные условия также часто не способствуют получению удовольствия от прогулки: то палящий зной, то проливной дождь… а перенести ее никто не в силах: выкроенный день заранее проплачен, начиная услугами гида, заканчивая транспортом. Проку от таких развлечений не много… Но в прошлом году на Кипре мы впервые тайком сбежали с отцом и его другом и коллегой Тимоти Ричардсом с торжества, чтобы побродить по окрестностям. Было действительно весело, как всегда бывает, когда освобождаешься от осточертевших рамок… но вскоре нашу честнУю компанию хватились – несколько деловых партнеров, срочно желавших побеседовать с папой и Тимоти, не досчитались их на банкете и поручили администратору отеля, где проходил прием, их разыскать. Администратор исправно названивал на мобильные, в то время как наша компания была столь увлечена ночным купанием в море, что звонков, увы, никто не услышал. Соль в том, что именно на таких вот праздничных мероприятиях заводятся и поддерживаются нужные знакомства, планируются и заключаются договора, поэтому этот «побег» сообщество сочло просто вопиющим нарушением этикета. Под утро администратору – дал же Бог терпения! – все-таки удалось дозвониться и воззвать к отцовской и Тима совести, после чего все мы, как были – в мокрой одежде и с водорослями в волосах, – спешно отправились в отель. В общем… думаю, не стоит подробно описывать, с каким непередаваемым выражением смотрели на «любителей морской стихии» заждавшиеся партнеры… – закончил свой рассказ Ланс, видя, что я уже сложилась пополам от смеха, попытавшись представить себе всегда такого аккуратного Элиаса шествующим на прием с ярко-зелеными водорослями в волосах.

– А в этом году ты, значит, решил не ехать? Не жалеешь об упущенном?.. – лукаво осведомилась я, явственно ощутив, что бессовестно набиваюсь на нечто вроде комплимента.