О Нём

О Нём
Оксана Алексеева

Исповедь-биография обыкновенной девушки из советской семьи. Впрочем история, которую она рассказывает, вовсе не о ней. Не о церкви и не о религии. Но точно о вере. И хотя доктрины в нас укоренены, она разбивает привычное представление о Творце.

О Нём

Оксана Алексеева

Редактор Евгения Валерьевна Ахазова

Корректор Мария Александровна Скворцова

© Оксана Алексеева, 2022

ISBN 978-5-0056-8453-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

О Нём

Хочу начать эту книгу стихами одного человека. Его зовут Андрей Резниченко. Я не видела его много лет и не знаю, где он сейчас. Мы познакомились в Абакане, когда я училась в библейской школе, и один раз случайно встретились в Москве. Не знаю, как сложилась его жизнь, но надеюсь, что у него всё хорошо. Когда-то он подарил мне эти стихи, и я посчитала, что вправе вставить их в свою книгу. Надеюсь, он будет не против.

Мои слова среди ветвей,
В сиянии листвы,
В игре полуденных теней,
И в шелесте травы.
Я – сок невидимых корней,
Я – пена берегов.
Я – гроздь блуждающих огней
Над башнею веков.
Мои слова в стальном клинке,
И в молодом вине,
В прекрасном девичьем венке,
И в солнечной весне!
Я осень в капле летних снов…
В тиши лесной пою.
Кто понял тайный смысл слов,
Тот знает суть мою.

Вступление

Я все думаю, как мне рассказать о Нём, не рассказывая о себе. Как описать Его чудеса в моей жизни, не рассказав о своей жизни? Как поведать о Его верности и умолчать о своей подлости? Возможно ли радоваться, что доехал до прекрасного городка, не помня пути и затраченного времени? И разве можно увидеть знаки, не осветив дороги? Один знакомый писатель сказал: «Ваша история может быть ключом от чьей- то тюрьмы. Не прячьте его». Это слова человека, понимающего ценность того, что происходит в нашей жизни, не только для нас. Ценность наших падений и успехов. Если фонарь, которым я освещаю свой путь во тьме, поможет кому-то найти дорогу к родному дому, я буду держать его как можно выше. И пусть на моей лампе от долгого и сложного путешествия содрана краска и местами проступает ржавчина, пусть на фоне радостных электрических фонарей она выглядит потрёпанно и жалко… Что ж, я всё равно буду ею светить, в надежде, что этот свет покажет кому-то выход из своего темного грязного угла, где будут рады и огарочку свечи.

Я была в этих темных углах. Меня туда загоняли. Мне внушали, что нет выхода. Нет свободы, нет любви… Я помню эти голоса, я узнаю их теперь из любого мрачного закоулка. Так звучит голос лжеца. Голос врага. Господь знает, как долго я не могла решиться написать эту книгу. Поднять фонарь повыше. Я знала – это будет больно. Это будет стыдно. Но Он сказал, мы сделаем это вместе. И если, прочитав мою историю, хотя бы один человек скажет «Господь Велик!», значит, всё это не было напрасно. Значит, хотя бы одна тюрьма рухнула. Ради одного этого человека я пишу эту книгу.

Часть 1

Время потерь

Охота

Как бы мне хотелось перелистнуть страницы и оказаться сразу там, где я нахожусь. Рассказать, что Господь делает здесь и сейчас. Это так удивительно и радостно – шагать с Ним за руку! Но мне придётся вернуться к истокам. А с чего начинается жизнь любого человека? С детства, конечно. Оно закладывает основание. Оно дает вектор. «Наставь юношу в начале пути», говорится в Писании. Важность начала пути понимает и враг. Поэтому основной удар на любое служение человек получает не в момент вступления в это служение, а в детские годы. Именно тогда, когда ребенок наиболее уязвим, идёт основная атака на наше будущее. На наши таланты, способности, уверенность в себе, принятие себя, мира вокруг, умение любить и быть любимым. Всё это повлияет на нас – и отношения в семье, и учёба в школе. Даже короткие, эпизодические события, о которых не вспомнит потом никто, кроме тебя, оставляют глубокие следы, а иногда и незаживающие раны. Именно эти раны становятся впоследствии подводными камнями и минами-ловушками, способными уничтожить наши плоды. По этой причине враг так основательно и скрупулёзно занимается нашими детскими годами, в надежде заложить в нас как можно больше мин замедленного действия. Отверженность. Обиды. Насилие. Иногда и магия. Никогда в своей жизни мы не бываем так уязвимы, как в детстве. Поэтому так важна целостность и защита родителей – семьи.

Я буду говорить с вами предельно откровенно. По-другому не получится рассказать историю моей жизни. В ней было немало странных, непостижимых, иррациональных и подчас совершенно фантастических событий. С самого начала клянусь говорить правду и только правду. И пусть Господь будет мне свидетелем!

Предупреждаю, что хотя все факты из моей истории реальные, но имена многих моих знакомых изменены по их просьбе.

_________

Много лет прошло с тех пор, как унеслось моё детство. Я родилась в 1977-м году в городе на Волге. Мои родители трудились на заводе. Они успели переехать в Рыбинск, где родился мой брат, получить квартиру от государства и снова вернуться в Чебоксары. А я успела застать Советский Союз. Красные флажки на фасадах домов и полупустые тротуары и дороги, на которых так приятно рисовать цветным мелком солнышки и цветочки. Люди радостно маршируют по улицам и множество алых гвоздик вокруг.

Папа и мама такие счастливые… Пока мы жили в Рыбинске, со мной произошла одна история, о которой помнит вся семья. Красный кирпичный дом и солнечный двор. Мне около пяти, я учусь прыгать со скакалкой. Но у меня не получается. Вдруг подходит взрослый дядя и протягивает мне большую пластмассовую обезьяну. Помню, что игрушка показалась мне странной и пугающей. Но дядя улыбался, и я взяла её. Он спросил меня, где мама. Я ответила, что она дома. Дядя часто оглядывался, как будто спешил куда-то. Сказал, что у него есть ещё много игрушек, и он хотел бы мне их подарить. В этот момент мама почувствовала что-то неладное, вышла на балкон и увидела, как я ухожу со двора с незнакомым мужчиной. Мама, понимая, что не успеет спуститься по лестнице и добежать до меня, стала истошно кричать с балкона:

– Оксана! Оксана!

Я услышала маму и остановилась.

– Там папа идёт! Он сейчас выйдет из подъезда, подожди его! – закричала она первое, что пришло ей в голову.

Дядя, который остановился рядом, вдруг выхватил у меня из рук игрушку и стремительно побежал через дорогу. Трясясь от ужаса, мама выскочила на улицу и потащила меня домой. Оказывается, в том году в Рыбинске орудовал маньяк, насилующий и убивающий маленьких девочек. Его искали всем Советским Союзом. Через некоторое время он был пойман и расстрелян. А эпизод из моего детства запомнился навсегда.

Исход Гл. 15 Ст.9 «Враг сказал: погонюсь, настигну, разделю добычу; насытиться ими душа моя…»

Еремия Гл.20 Ст. 13 «Пойте Господу, хвалите Господа, ибо Он спасает душу бедного от руки злодеев».

________

Чего я не помню чётко – когда именно я заболела. Судя по медицинской карточке, в полтора года. Диагноз был по тем временам неутешительный и почти смертельный – острый пиелонефрит. Я нескончаемо лежала в больницах. Одни из самых первых и ярких воспоминаний именно оттуда.

Палаты, кровати, уколы… Запах пенициллина. Других лекарств от этого заболевания тогда не было. Полгода в больнице, короткая ремиссия и снова больница. Один умный врач сказал моей маме, что я не выживу. Что мне ни за что не дожить и до шести лет. Что нечего ей со мной мучиться и бегать по докторам, а лучше подумать о себе. Ведь она молодая и родит ещё. Такое отношение к «нежилым» пациентам, надо полагать, было в порядке вещей. Дети умирали часто. А пенициллин, как видно, помогал плохо. Я чахла. Мама плакала и заваривала мне травки. Помню одну большую палату человек на десять, куда меня положили с очередным приступом. Мне уже около пяти-шести лет. Несколько детей лежат, не вставая. «Постельный режим». Просыпаюсь утром и вижу пустую кровать. Мне говорят, девочку перевели в бокс. Через месяц – другую в бокс. Помню, так завидовала. Это так красиво звучало – в бокс. Я тоже хотела в бокс. Ходила на другой этаж, видела эти стеклянные комнаты. Искала их, но не находила.… Там лежали другие. Сейчас я понимаю, куда уходили эти дети. И мальчик Саша, сын соседки, тоже «переехал в бокс». Мы лежали в одной больнице одновременно, в разных палатах. Родители приносили мне печенье и козье молоко. Мама плакала, потому что ей снова сказали: «Нет, нет. Ей не дожить до десяти лет». Папа включал какие-то связи и доставал импортные таблетки.

В это же время умирал от болезни почек генсек Андропов. А я дотянула до семи и поступила в школу. Но у меня очередной приступ, я снова в больнице. Почти отказала правая почка. Меня оставили на второй год. Мы едем пить лечебную воду в Трускавец. Mама попадает на приём к известному профессору, светилу науки. Он изучает мои снимки почек и вздыхает: «Не хочу вас обманывать… Увы. Готовьтесь. Но надежда, конечно, есть всегда». На собственной шкурке я испытала отношение персонала к детям, которые лежат без родителей. Фактически с нами можно было делать всё, что угодно. Современные дети очень активно отстаивают свои права. У нас же этих прав не было. Однажды мы стали свидетелями того, как врачи в сопровождении толпы студентов раскладывали девочек на гинекологическом кресле – учили проводить осмотр. Подопытные плакали от ужаса и боли. Я чувствовала абсолютную беззащитность и замыкалась в себе. Я снова пошла в первый класс. Девочка-переросток, выросшая в больницах. Привыкшая к бессолевой больничной пище. Совсем не читающая и не пишущая. Меня грозятся вызвать на комиссию, чтобы перевести в специализированную школу для отстающих в развитии. Но не решаются, по всей видимости, тоже ждут…

Как-то мы шли с мамой по улице и случайно повстречали нашего старого доктора. Мне тогда было около одиннадцати. Врач от удивления замер на месте и, не сдержавшись, воскликнул, глядя на меня:

– Она ещё жива?! Этого не может быть!

Как же я могу винить мою маму в том, что она устала ждать? Устала бороться? Устала носить в поликлинику бесконечные банки с моей мочой? Устала плакать? В какой-то момент она стала всё реже приходить ко мне в больницу. Приходила бабушка, дедушка, отец… Я её понимаю. Хочу понимать. Принимаю решение понимать. Ведь у неё на руках мой братик. Здоровый ребенок, которому тоже нужна забота. Я помню – меня в очередной раз выписали из больницы домой, негласно, умирать. Я отвыкла от дома. Сижу на диване, и мне хочется плакать. Вокруг всё чужое. Квартира, и мама, и маленький мальчик, которого она так крепко прижимает к себе. И смотрит на меня как-то нехорошо. Будто спрашивает: «Что ты здесь делаешь?» Как будто я потревожила чужую семью. Пришла в чужой дом и чего-то хочу.…

Только спустя много лет я нашла разгадку того, почему мамино поведение и отношение ко мне тогда поменялось навсегда. Ей столько раз сказали, что я умираю, что она внутри смирилась с этим и похоронила меня. Уверена, она сделала это не специально, а инстинктивно. Чтобы пережить это. Ей показалось, что будет легче, если она перестанет меня любить. Тогда я и увидела чужого человека. Это объяснит многие её поступки в будущем. Она похоронила меня в своём сердце. Но у Господа были совсем другие планы.

1 Иоанна Гл. 4 Ст. 8 «Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь».

________

Вдруг всё закончилось. Да, да! Мне было около двенадцати. Как по

мановению волшебной палочки мои приступы прекратились. Можно думать, что это поездка на воды в Трускавец так повлияла или вдруг пенициллин стал действовать, а может, многолетняя бессолевая диета… Наш разум всегда найдет объяснение любым противоречащим ему событиям. И врачи просто не могли в это поверить. Через год позвонили из поликлиники и аккуратно спросили – можно ли им сдать мою детскую карточку (толщиной с энциклопедию) в архив? Мама удивилась – зачем? А оказалось, лечащая врач думала, что я уже умерла… Мы перестали приходить в поликлинику. И в больницах я не появлялась. Что они могли подумать? Зная мое течение болезни – только одно.