Готика

– Да, конечно. Помогите перенести его.

– А как же врач? Не хотите…

Я замотала головой, не дав ему закончить.

– Нет. Просто помогите его перенести, и всё.

Он смотрел на меня мгновение, словно оценивал состояние, могу ли я принимать подобные решения? Но везти Иерихона в больницу не вариант. Я знала, он не просто так появился избитый на пороге моего убежища. Первое и самое важное перенести его домой и позаботиться о ранах. Та, что была на затылке, выглядела чертовски плохо. Мне следует позвонить Тристану и всё рассказать. Он не останется в стороне. Тристан Вирмор – моя запасная скала. Броня, которая всегда прикроет, защитит от бури, даже если той бурей был его брат.

– Ну, как скажете, – протянул незнакомец.

Он поднялся и потянул на себя массивное тело Иерихона. Схватив его, мужчина кивнул на дверь, и, я поспешила открыть. Я чувствовала, что действую на автомате, руки не дрожали, тело замерло в том моменте, когда я увидела длинную косу, окроплённую кровью. Наверное, последствия догонят меня, но позже, сначала нужно разобраться с происходящим, дальше позволю цунами накрыть меня и унести на потоках глухой боли.

– Положите его на кровать.

Незнакомец без слов подчинился, бережно опустив Иерихона. Обернувшись, он вскинул брови, и вот тогда по телу пронеслась первая волна паники. Я открыла дверь совершенно незнакомому мужчине, добровольно впустила в своё пространство и позволила нам остаться наедине. Пугающе, особенно в тот момент, когда он замер, не отрывая своего взгляда от меня.

Молчание тянулось параноидальной патокой, пока мужчина не сделал шаг вперёд. Я отступила, совершенно не понимая этого, пока не заметила улыбки, скривившей губы незнакомца. Только сейчас отметила небольшой шрам на лбу, который делал квадратное лицо мужчины, злым. Он поднял руку так резко, что я снова неосознанно отступила, но удара не последовало. Незнакомец всей пятернёй зачесал волосы назад.

Он прищурился, всё ещё имитируя доброжелательную улыбку, от которой веяло льдом. Закусив изнутри губу, я стояла как статуя, которую заковали в гипс, и не могла пошевелиться. В одну секунду весь страх, что скопился липкой субстанцией в лёгких, превратился в болезненное чувство беззащитности. Ягнёнок и волк? Вот так и выглядела та картина. Не было в ней кровавых алмазов, но были грубые мазки чёрного бархата, удушающей тьмы и безысходности.

Та секунда затянулась на достаточно долгое мгновение, прежде чем мужчина кивнул, стерев зловещую улыбку, что должна была казаться мне доброй и располагающей. Развернувшись, вышел, закрыв за собой дверь, так не сказав ни слова.

Подбежав к двери, я тут же закрыла её на замок и выдохнула. Тот звук был судорожным, с перебоями, от страха и волнения.

– Как же я могла так необдуманно поступить? – прошептала сама себе.

Но как я могла отказаться от помощи? В одиночку донести Иерихона до своей квартиры я просто не представляла как. Он слишком большой и крепкий. Гора мышц. Я всегда чувствовала себя в его объятиях слишком маленькой. И каждый раз он упирался подбородком в макушку моей головы, обнимая.

Обработать раны оказалось не так сложно, Иерихон всё время был неподвижен и только лёгкое дыхание приносило облегчение. Я была чистым полотном, пока кожа на руках не окрасилась розовато-лиловым оттенком. Очаровательный цвет боли и смерти. Он может захватить настолько, что мне захочется разобрать его на составляющие, и от этого я дрожала, будто тело в лихорадке било. Моё внутреннее состояние в подобных критических ситуациях фокусировалось на чём-то одном и всегда это были цвета. Они успокаивали, ведь я знала, что они означают. О чём говорят или могут рассказать.

Пока он лежал без сознания и только тихое дыхание говорило о том, что Иерихон жив, меня заволакивало воспоминаниями из прошлого.

– Поцелуй меня, – приказом прозвучали те слова.

– Что?

– Как друга, – коварство скользило в его словах, но обвинить в чём-то Иерихона я не могла.

В тот момент решила сыграть, не понимая, что, играя с силой, которая превосходит, могу потеряться. Улыбнувшись, кивнула и подставила правую щёку. Иерихон резко повернулся, изменив угол наклона, и поцеловал меня в губы. Жар опалил каждую клеточку. Полыхнул по коже, лизнул основание позвоночника. Первый поцелуй он всегда отпечатывается в памяти. Но мой не просто отпечатался он клеймом жёг.

– А теперь моя очередь, – услышала я далёкий, скрипучий голос Тристана.

Он потянулся ко мне, прерывая наш поцелуй, а я не могла оторвать своего взгляда от глаз Иерихона, почувствовав тот же импульс близости. Его глаза громом полыхали. Таким бурным серым оттенком, когда на небе затягиваются бесконечные тучи, после которых где-то вдалеке слышится звук грома.

Иерихон отреагировал мгновенно, он притянул меня к себе, и я услышала жуткую вибрацию, которая исходила из его горла. Было похоже на предупреждающее рычание. Тристан с Иерихоном общались глазами, как это часто бывало, и по тому, как Тристан оскалился, нагло и довольно, я поняла, Иерихон говорил серьёзно.

Всегда так бывало, когда я позволяла воспоминаниям затягивать меня далеко в прошлое. Мозг услужливо рисовал на холсте картины, и всегда в каждой из них были тени не те, что делает художник, дабы создать по-настоящему реальную историю, а более мрачные, с оттенком накартового.

Как только я опускала завесу, воспоминания находили узкую тропинку в моё сознание, чтобы увлечь, унести туда, где было хорошо. Ведь с мальчишками я чувствовала себя дома.

– О чём ты мечтаешь?

Я знала, Иерихон спрашивает не просто так. Закрыв глаза, тихо ответила, словно выдавала тайну, что было близко к правде, ведь в тот миг моими губами говорила душа.

– Стоять на корме корабля, пока ветер овевает кожу, а брызги солёной воды попадают на лицо. Идти по бордюру вдоль дороги босыми ногами, пока дождь барабанит по телу. Стоять на горе раскинув руки в стороны и кричать от переполняющих эмоций. Провожать закат на крыше здания, держа в руках горячий кофе…

– А вокруг талии тёплые ладони, обнимающие тебя, – давящим ласковым шёпотом произнёс Иерихон. Он смотрел на меня так долго и отчаянно, что сердце тревожно забилось в груди.

– Что?

– Я ведь влюбился не в твой образ, не в оболочку, – он коснулся моего лица, – В этот шрам, в твой смех, он как сладкая тягучая конфетка, мягкий с хрипотцой. В твоё умение любить простые вещи и радоваться дождю. В то, как ты готова выслушать любого человека, неважно, какое время ночь на улице или день, ты всегда приходила ко мне, когда я нуждался, оставалась даже тогда, когда отталкивал. И в то, как ты смотришь на меня.

– Как?

Он тихо засмеялся.

– Словно я тот самый дождь, который ты так любишь.

Отголоски тихого признания Иерихона всё ещё блуждали погасшими огоньками внутри, касались души, каждый раз заставляя жалеть о том, что нас разделило коварство и ложь.

Медленная мелодия телефона выдернула меня из тех грёз.

– У тебя всё в порядке? – голос Тристана жгучий, тревожный и зудящий страхом, наполнил мои уши.

Бросив взгляд на кровать, я понимала, не стоит лгать, как бы сильно мне не хотелось остаться наедине с Иерихоном. Ведь если Тристан приедет, он заберёт его. Изолирует.

– Он здесь, – чувствуя боль ноющую и тянущую внутри, выдохнула. – Я нашла его возле дома, избитого и без сознания.

– Чёрт, – горячо воскликнул Тристан. – Я скоро приеду, но понадобится время, чтобы добраться до тебя, Медея. Ты должна уйти из дома.

– Не могу, и ты знаешь это. Я останусь рядом, пока он не придёт в сознание. Сомневаюсь, что Иерихон, как только проснётся, накинется на меня.

– Послушай, мы не знаем, насколько он отпустил тот приказ, ведь обратного не было. Возможно, в его голове всё ещё не истончилась нить, и он попробует закончить то, что начал три года назад. Это слишком опасно, Медея.

Понимая его опасения, я не испытала страха. В моей голове уже строился чёткий план действий. Я не могла просто уйти, оставив Иерихона в подобном состоянии, но могла обезопасить себя.

– Послушай, я не знаю, как он отреагирует, когда увидит тебя, поэтому прошу…

– Тристан, я не уйду, – мой голос был тихим, но твёрдым, как скала. Он не сдвинет меня с места. – Я не уйду.

Тристан затих, очевидно, прикидывая в уме, как быстро он сможет добраться и стать той самой скалой, чтобы я была в безопасности. Какие шансы были на то, что, проснувшись, Иерихон накинется на меня и растерзает, как злой волк?

Молчание между нами затянулось, каждый понимал, что хочет поступить по-своему, но не мог. Он желал, чтобы я ушла, а я хотела всеми силами остаться.

– Будь осторожна и не смей подвергать себя опасности. Иерихон сильный, он выдержит, а ты…

– Знаю и обещаю, всё будет в порядке.