Сердце океана

Озадаченно качая головой, Тревор взял кружку, которую поставил перед ним Эйдан.

– Финкл говорил мне, что у тебя нет деловой хватки, но ты совсем не так простодушен, как он пытался меня убедить. Без обид.

– Я не обиделся.

Тревор смотрел на Шона поверх своей кружки.

– Финкл еще рассказывал, что ты все время путал его с другим инвестором, ресторатором из Лондона.

– Правда? – Шон весело прищурился. – Эйдан, мы что-нибудь знаем о рестораторе из Лондона, который интересовался нашим пабом?

Эйдан прищелкнул языком.

– Вроде припоминаю, как мистер Финкл упоминал об этом, а я уверял, что никакого ресторатора нет. Видите ли, – Эйдан многозначительно помолчал, – мы все, каждый из нас, очень старались его в этом убедить.

– Я так и подумал. – Впечатленный ловкостью братьев, Тревор отпил «Гиннесса». – Очень хитро.

Тревор обернулся, услышав смех Дарси. Она погладила по голове Коннора и, не снимая ладони с его макушки, запела.

Мелодия была очень быстрая, и слова будто налетали друг на друга. Тревор слышал эту песню в нью-йоркских пабах или в доме матери, когда у нее было настроение послушать ирландскую музыку, но никогда ее не пели голосом, словно пропитанным бархатным вином и посыпанным золотом.

Финкл упоминал о певческом голосе Дарси. И не просто упоминал, а откровенно им восторгался, но Тревор не придал этому особого значения. Владея небольшой звукозаписывающей компанией, он знал, как часто превозносимые до небес голоса на самом деле заслуживают не более чем вежливых аплодисментов.

Теперь, слушая и наблюдая, как она поет, Тревор признал, что должен был больше доверять своему разведчику.

Когда она перешла к припеву, Шон облокотился о барную стойку и добавил свой голос. Дарси подошла, небрежно положила руку на плечо Тревора и продолжила песню, обращаясь к брату:

Скажу я маме, как вернусь домой,
Что парни не оставляют девчат в покое.

Да, подумал Тревор, этой девчонке парни точно проходу не давали. Ему захотелось дернуть ее за шелковистые волосы, но не так игриво, как намекала песня. Нет, ему хотелось запустить пальцы в волосы Дарси, откинуть голову и впиться губами в ее губы.

Внезапно подумав о том, что, наверное, тысячи мужчин мечтали о том же, Тревор почувствовал укол ревности.

Когда песня закончилась, Дарси перегнулась через стойку, ухватила Шона за воротник, притянула к себе и громко чмокнула его в щеку.

– Болван! – любовно сказала она.

– Мегера!

– Три рыбы с жареной картошкой, два тушеных мяса и две порции твоего кекса на портере. Возвращайся на кухню! – Отдав команду Шону, она повернулась к Эйдану, небрежно проведя ладонью по плечу Тревора. – Три пинты «Гиннесса» и три «Харпа», бокал «Смитвика» и две колы. Одна кола для Коннора, так что бесплатно. Можно? – Она взяла кружку Тревора и отпила маленький глоток.

– Заказы принимаешь?

– Я здесь исключительно для этого.

– Спой еще.

– О, скорее всего, до конца вечера я еще спою.

Она ставила наполненные кружки и бокалы на поднос.

– Нет, сейчас. – Тревор достал из кармана банкноту в двадцать фунтов, показал ее, зажав двумя пальцами. – Балладу.

Взгляд Дарси скользнул от его лица к банкноте и обратно.

– Хорошие чаевые за одну песню.

– Я ведь богат, помнишь?

– Такое я не забуду. – Она потянулась за двадцаткой и нахмурилась, когда Тревор отдернул руку.

– Сначала спой.

Дарси подумала, не отказать ли ему из принципа и, может, еще из вредности, но двадцатка есть двадцатка, а спеть ей было нетрудно. Она улыбнулась, и, подхватив поднос, громко запела:

Ой вы, девушки, прекрасные, юные,
Вы в расцвете своей красоты,
Берегите свои сады,
Чтоб никто не похитил цветы.

Коннор подхватил мелодию и покраснел, когда Дарси подмигнула ему, ставя перед ним стакан с колой. Затем она разнесла напитки другим посетителям, продолжая петь о сожалениях и утрате невинности. Смолкли беседы, прозвучало несколько печальных вздохов. Поскольку платил Тревор, Дарси, вернувшись к стойке, последние строки допела, глядя на него.

Грянули аплодисменты, и глаза Дарси засветились от удовольствия. С тем же блеском в глазах она выхватила банкноту из руки Тревора.

– По двадцатке за каждую, и я спою столько песен, сколько закажешь.

Собрав на поднос подготовленные Эйданом «Гиннессы», она отправилась их раздавать.

– Эй, я спою и за десятку! – выкрикнул кто-то и под громкий смех затянул «Билли Миллиган».

– По выходным у нас играют профессиональные музыканты, – сказал Эйдан Тревору.

– Приду послушать. – Тревор проследил взглядом за Дарси, которая прошла мимо бара к кухонной двери. – Вы когда-нибудь выступаете втроем?

– Шон, Дарси и я? Иногда, на наших вечеринках или в пабе ради веселья. Когда я путешествовал, я зарабатывал пением себе на ужин. Это может быть трудной работой.

– Зависит от контракта.

Тревор сидел еще час, попивая «Гиннесс», наслаждаясь вкусным рагу, слушая, как совершенно неутомимый Коннор играет одну мелодию за другой.

Один раз он встал, чтобы открыть дверь семейной паре – у обоих родителей на руках было по спящему ребенку. Рано ушли только семьи с детьми и несколько мужчин с обветренными лицами – видимо, рыбаки, которым нужно встать до рассвета, чтобы выйти в море.

После девяти вечера еды заказывали все меньше, но пивные краны все еще продолжали бесперебойно работать, когда Тревор поднялся.

– Идешь спать, босс? – окликнула его Бренна.

– Да. Хотел бы я знать, что за витамины помогают тебе работать без устали по пятнадцать часов.