Сердце океана

– Я приехал строить театр.

– Строить, – тихо сказала Джуд. – Что ты построишь, зависит от тебя.

Глава 5

Тревор считал свое решение провести вечер в пабе логичным. Профессиональным. Ему нравилось так думать, иначе его самолюбие пострадало бы от признания, что он просто хочет смотреть на Дарси. Ведь он не какой-нибудь похотливый подросток, а бизнесмен. К тому же «Паб Галлахеров» теперь входит в сферу его деловых интересов. И, судя по всему, процветает.

Большинство столиков были заняты – семьи, парочки и компании туристов оживленно болтали, попивая вино или пиво. Юноша лет пятнадцати сидел в уголке и наигрывал на концертино жалобную мелодию. Поскольку к вечеру стало прохладно и сыро, в камине разожгли огонь. Греясь в его красноватом сиянии, трое мужчин с обветренными лицами задумчиво курили, постукивая ногами в такт музыке.

Неподалеку ребенок, которому, наверное, еще не исполнилось и года, смеясь, прыгал на материнском колене.

Тревор подумал о своей матери. Ей бы здесь понравилось. Кэролин Райан Маги принадлежала к четвертому поколению ирландцев по линии обоих предков. Как и ее родители, она никогда не ступала на ирландскую землю, но питала сентиментальные чувства к тому, что считала своими корнями.

Только благодаря ей Тревор хотя бы немного знал об истории семьи собственного отца. Для матери много значила семья, даже дальние, давно похороненные родственники. А когда для нее что-то много значило, она старалась сделать так, чтобы это стало важным и для ее мужчин. И ни один из них не мог ей сопротивляться.

Именно мать пела ирландские песни в их доме, а отец только закатывал глаза и терпел. Именно мать рассказывала сыну на ночь сказки о феях, селки и гоблинах.

Тревор знал, что именно она со свойственной ей решительностью улаживала разногласия и смягчала обиды отца на его родителей. Даже матери было не под силу привнести в их отношения тепло, но, по крайней мере, ей удалось проложить тонкий мостик уважения с обеих сторон.

Тревор порой задавался вопросом: заметил бы он отчуждение между отцом и его родителями, если бы не любовь и доверие, царившие в собственном доме?

Из всех знакомых ему супружеских пар он не знал ни одной настолько преданной друг другу, как та, что создала его, и он высоко ценил это удивительно редкое чудо.

Он представил, как мать сидела бы здесь, подпевая песням и вступая в беседы с незнакомыми людьми. Размышляя об этом, Тревор обвел взглядом зал, затянутый сизым дымом, и подумал о вентиляционной системе. Затем помотал головой, встал и направился к стойке. Возможно, сигаретный дым и вреден для здоровья, но, очевидно, именно такой атмосферы ищут те, кто сюда приходит.

За дальним концом стойки Бренна разливала пиво, одновременно что-то очень серьезно обсуждая со стариком, которому на вид было не меньше ста шести лет.

Единственный свободный табурет оказался у противоположного конца стойки, и, усевшись на него, Тревор стал ждать, когда Эйдан раздаст посетителям кружки и сдачу.

– Как дела? – спросил Эйдан, доливая «Гиннесс» в две подставленные под краны кружки.

– Отлично. У вас сегодня много посетителей.

– И так будет почти каждый вечер до самой зимы. Чем желаешь утолить свою жажду?

– Пинтой «Гиннесса».

– Правильный выбор. Джуд сказала, ты заходил к ней сегодня. С какими-то тревогами по поводу наших местных легенд.

– Не с тревогами. С любопытством.

– Ну да, любопытство. – Эйдан начал неторопливо и умело наливать в кружку пенистый «Гиннесс» для Тревора. – Когда оказываешься в гуще странных событий, любопытство естественно. Издатель Джуд говорит, что ее книга должна привлечь интерес к нашему уголку света. Это хорошо для бизнеса, и для твоего, и для моего.

– Тогда нам стоит подготовиться. – Тревор глянул по сторонам, отметил, что Шинед работает с гораздо большей энергией, чем прежде. Однако Дарси нигде не было видно. – Тебе понадобится больше работников.

– Я уже подумал об этом. – Эйдан насыпал чипсы в корзинку и поставил ее на стойку. – У Дарси есть на примете несколько человек.

Дарси словно отреагировала на звук своего имени – из-за кухонной двери прозвучал ее звонкий голос:

– Несчастная ты задница слепого осла! И зачем тебе такой крепкий череп, если внутри нет ничего, что стоило бы защищать? Ты безмозглый, как репа, и вдвое противнее!

Тревор вопросительно склонил голову набок. Эйдан спокойно продолжал разливать пиво.

– У нашей сестренки вспыльчивый характер, а Шон провоцирует ее одним своим существованием.

– Мегера?! Я покажу тебе мегеру, ты косоглазая, беззубая жаба!

Раздался глухой удар, вопль, новые ругательства. Дверь распахнулась, и, прижимая к бедру полный поднос, в зал ворвалась Дарси, раскрасневшаяся, с горящими глазами.

– Бренна, я огрела твоего мужа сотейником! И почему такая разумная женщина, как ты, выбрала в мужья этого бабуина?

– Надеюсь, пустым сотейником? Не тем, в котором Шон приготовил свое великолепное рагу?

– Пустым. Так звону больше.

Она тряхнула головой, сделала глубокий вдох, удовлетворенно выдохнула, затем, поудобнее перехватив поднос, направилась к стойке и тут увидела Тревора.

Гнев исчез с ее лица как по волшебству. Огонь в глазах приобрел сексуальный отблеск.

– Смотрите-ка, кто заглянул к нам в этот дождливый вечерок, – промурлыкала Дарси, подходя ближе. – Дорогой, подними для меня, пожалуйста, откидную доску. У меня обе руки заняты.

Больше половины своей жизни она прекрасно удерживала подносы в одной руке, но ей нравилось смотреть, как он двигается. Тревор соскользнул с табурета и подошел выполнить ее просьбу.

– Очень мило, когда тебе помогает сильный красивый мужчина, – с придыханием проговорила она.

– Осторожнее, Трев, за ее красивым личиком прячется кобра, – заметил Шон, появляясь из кухни с двумя заказами в руках.

– Не слушай, что бормочет эта обезьяна. – Дарси бросила холодный взгляд на брата. – Наши родители, по доброте душевной, выкупили его у бродячих цыган, и, по-моему, напрасно потратили два фунта и десять пенсов.

Покачивая бедрами, она отправилась раздавать заказы.

– Забавная шутка, – хмыкнул Шон. – Видимо, она давно ее придумала и ждала случая высказать. Добрый вечер, Трев. Будешь ужинать?

– Я бы попробовал рагу. Слышал, оно сегодня вкусное.

– Да. – С печальной улыбкой Шон потер шишку на голове. Затем взглянул на паренька, заигравшего более веселую мелодию. – Ты выбрал хороший вечер. Коннор может играть как ангел или демон, в зависимости от настроения.

– Я еще не слышал тебя. – Тревор снова сел на свой табурет. – Мне говорили, что играешь ты не хуже, чем готовишь рагу.

– Ну, неплохо играю. Как и все мы. Музыка – часть жизни Галлахеров.

– Дам тебе совет. Найди себе агента.

– Агента? – Шон обернулся и посмотрел Тревору в глаза. – Ты заплатил хорошую цену за песни, которые купил. Я тебе доверяю, у тебя честное лицо.

– Хороший агент выжал бы больше.

– Мне не нужно больше. – Шон взглянул на Бренну. – У меня уже все есть.