Бетельгейзе. Военный приключенческий роман в двух частях. Часть 1

– Твоё дело не рассуждать, а исполнять, но ответ верный. Хвалю. Ну давай-давай…, корабль твой, но смотри не заведи нас на мель. Слушай только мои команды, – сказал капитан, улыбка на мгновение мелькнула на его лице, тут же слетев, уступила место суровому выражению, к которому так привык Сашка.

Сашка занял место за штурвалом.

– Готов? – спросил капитан.

Сашка махнул головой.

– Тогда обе машины, «Малый вперёд»! Курс на бакен правым бортом.

«Бук-бук-бук» зарычала дизелями «Тортуга» и, затянув местность сизым дымом, двинулась вперёд к месту, где протока была более широка и шла в разлив, чтобы развернуть кораблик. Сашка от счастья так и остался стоять с открытым ртом, от чего из уголка рта даже побежала струйка слюны, после того как капитан неожиданно и для себя разрешил повести корабль в таком неудобном месте и уж тем более совершить манёвр разворота.

Капитан некоторое время наблюдал за своим молодым помощником и после, очевидно не выдержав такой неподобающей картины, скомандовал:

– Эй там, на мостике! Рулевому…! Закрыть свою пасть!!! А то за флот стыдно!

Сашка вздрогнул и, сообразив в чём дело, выполнил команду, утерев слюну, немного смущаясь нелепой оплошности, которая несколько испортила его установившийся статус.

– Обе машины стоп!!! Левая, малый назад, правая, малый вперёд!!! Лево руля!!! Разворот!

Через два часа «Тортуга» вышла из протоки, весело побежав по успокоившейся глади Совы сверкая мокрыми бортами. Свежий ветер с близкого моря разбавлял солнечные лучи пытавшиеся согреть воздух, подобные контрастные ванны приносили невероятные впечатления. Лицо то нагревалось, то тут же обжигалось колючими потоками северного ветра. Но, несмотря на появившееся солнце, тёмная, почти чёрного цвета вода в реке не делалась приветливей, давая понять, что не по вкусу ей вторжение судна с гребными винтами. Очевидно, что эта местная река принимала только чуть слышный всплеск вёсел и неторопливое скольжение деревянной лодки.

– На Алама-а-ай…!!! – неожиданно для себя заорал я, встав ногами на носовое ограждение корабля. Впечатлительно развевались флаги на мачте и корме. Кружили огромные чайки-халеи. И я поймал себя на мысли что в своём возрасте далеко за сорок, я радуюсь, как мальчишка бесподобным впечатлениям от внезапно свалившегося путешествия. И где-то в глубине души мне хотелось ещё раз пережить какой-нибудь шторм, тем не менее, заранее приглядев себе спасательный круг. Я, в некотором смысле вот сейчас испытывал эйфорию. Я был счастлив как мальчишка.

– Юнга, на камбуз! Приготовить всей команде по порции рома…, в виде горячего чая! – весело прохрипел динамик громкоговорителя голосом Сашки, который вскоре сменился музыкой из советских фильмов, так динамично вписавшихся в обстановку. В этот момент я почувствовал себя матросом команды «Тортуги», потому что это обращение было ко мне, и отправился в трюм исполнять приказание. Из рубки на меня смотрело «суровое» лицо Сашки, на котором была капитанская фуражка, было видно, что его просто распирало от гордости.

– Эй на мостике!!! Слушай мою команду!!! Полный вперёд, обе машины! Так держать!!! – скомандовал капитан бодрым голосом, – Скоро должны быть на месте…. Ох не люблю я этот Аламай. Нехорошее там место.

***

Глава 3. Там был мой дом

Река с названием Сова, которой мы шли, всё это время от самого Дровяного постепенно делалась всё шире и глубже, при этом, нисколько не усмиряя своего далеко не кроткого нрава. Теперь нас уже окружали невысокие скалистые берега с холмами и сопками. Сова сама как будто торопилась достичь пункта своего назначения и раствориться в холодных водах северного Карского моря. И вот рано утром нас разбудил голос капитана:

– Поднимайтесь, скоро Аламай.

Мы тут же вышли на палубу «Тортуги» где нас встретило ранее утро, хорошо сдобренное морской свежестью близкого моря. А.В. ухватился за поручни, шедшие вдоль борта и, не отрывая своего взгляда вдаль, перехватываясь по очереди руками, как будто стараясь, таким образом, еще быстрее приблизиться к желанному месту, стал двигаться по палубе к носу корабля. Лицо его застыло маской серокаменного цвета. Он словно ждал кого-то увидеть там, вдалеке на берегу, как если бы нас должен кто-то встречать. Он повернулся ко мне, как-то виновато улыбаясь:

– Мне кажется…, да нет же, определённо я узнаю эти места…. Хоть и мал был тогда. Спасибо тебе, Господи!

Такое бывает, когда однажды человек покинув некое место, оставив там определённый годами период своей жизни, наполненной людьми и событиями, вновь возвращается по-прошествии нескольких лет и пытается угадать в людях, попадающихся на встречу, знакомые когда-то лица. И вот взору уже представляются обновлённые дома и улицы, но память так настойчиво возвращает его в то время, когда этот, теперь уже несколько чужой мир, был совершенно другим. И он, уже инстинктивно тянется к тем местам, где еще возможно сохранились ставшие для него родными нетронутые деревья или домики на окраине, всё то, что он так хорошо помнит из того, своего прошлого.

От автора

Нечто подобное происходило и с вашим покорным слугой только тогда, когда мой отец однажды показал мне место, где он когда-то родился и где стоял его дом, а теперь этот участок земли просто сравнялся с окружающей местностью, и лишь с большим трудом можно было заметить некое углубление в форме большого квадрата. Я помню себя как просто заворожённый стоял у того места, где мой отец в возрасте, тогда еще совсем маленького, но уже моего сына, бегал вот здесь и невозможно было сдвинуться с места. И я старался даже молчать, чтобы не спугнуть эту тишину, этот воздух и лежащие под ногами камни, которые еще может единственные помнили то далёкое время. И вот из этого дома на фронт ушёл мой дед, пропавший без вести на Западной Украине в 1943 году, которого я так никогда и не увижу. И мой отец, будучи тогда трёхлетним ребенком, вряд ли мог плакать, переживая разлуку. Там был дом, куда позже принесли известие о том, что уже не сможет когда-нибудь, вернувшийся с фронта солдат, подхватить на руки своего немного подросшего сына, моего отца, и крепко прижать его к себе, испытывая безразмерное счастье от того, что всё уже позади. Но не случилось такого, да и дома того уже нет теперь вовсе. Однако оставим эту лирику и вернёмся к нашим героям….

То, что когда-то называлось Аламаем, встретило нас унылым безмолвием и обрадовало разве что моего спутника. Давно уже некому было встречать подходившие корабли доставлявшие продукты, товары и почту, а теперь и вовсе забывшие за ненадобностью этот транзитный пункт. Чего или кого хотел увидеть на этом пустынном берегу А.В., от чего с такой надеждой и напряжением он всматривался в когда-то знакомые очертания береговой линии?

– Всеволыч, всё в порядке? – настороженно поинтересовался я у своего спутника.

– Да…, да, Лёвушка, всё хорошо!!!

Я понял, он был сейчас, ну ни как ни с нами, не на «Тортуге». Он был уже весь там, в своём далёком и по-своему счастливом детстве, лишённый родительской ласки и с огромной надеждой, что вот скоро придёт лихтер, на котором ходит отец, и они несколько часов, а может и дней будут вместе. Он услышал, но не меня и ответ его был тому погибшему мальчику, его другу. Лёве.

– Андрей Всеволодович, точно всё хорошо? Ты хотел сюда попасть и вот мы тут.

Он как будто очнулся и посмотрел на меня:

– Да, Олег, нет причин беспокоиться. Просто я немного волнуюсь, ну ты же понимаешь…, столько лет…. Мне бы таблетку…

Он попытался было достать рукой из кармана контейнер с таблетками, но руки вцепившись в поручни, не могли этого сделать. Я осторожно взял его руку и разжал пальцы. А.В. полез во внутренний карман и достал лекарство, положив таблетку под язык. Я понимал, что мне просто необходимо быть рядом. «Тортуга» резанула волну, и брызги обдали лицо В.А. и, как мне показалось, смешались со слезами этого пожилого человека.

– Зря он этого деда раньше времени из каюты вытащил, – произнёс Сашка, наблюдая за пассажирами корабля из рубки.

– Ты вот что, любезный друг…, со своими рассуждениями погоди пока. И вообще, ступай-ка в трюм и приборкой займись. Вот чего ты тут без дела на мостике трёшься? Гюйс вон совсем запутался, разверни его. У нас порт впереди, швартоваться будем, а на корабле бардак. Ну что…, почему мне надо тебе вот на всё это указывать? – заворчал капитан.

– Какой там порт? Швартоваться…. Да я же хотел как лучше. Дед этот видишь…, вон, таблетки пьёт. Как бы удар его не хватил. В его возрасте надо дома на диване сидеть, а не по Северам катать.

– Лучше будет, если оставишь свои рассуждения, а я и все остальные будут видеть тебя в труде и как ты из обезья…, в общем, как ты успешно из студента в человека превращаешься, прямо на моих глазах! Как собака Павлова…, в общем, – несколько запутался капитан в словах и понятиях.

– А что, собака Павлова в человека превратилась…, что ли прям из обезьяны…, а может из студента? Чудеса!!! – попытался поддеть словесно запутавшегося капитана Сашка.

– Ну вот почему ты еще здесь, а…? Ну что за напасть такая у меня помощник? Я же тебя произвёл в целые старпомы. Ну никакой благодарности, – распалялся капитан за свой каламбур, в который он так неосмотрительно попал, ляпнув про собаку Павлова.

– Старпомы, между прочим, палубы не драят коли на то дело пошло, – уже на ходу пробурчал Сашка и отправился в трюм.

Капитан и сам сейчас внимательно следил за своими пассажирами, особенно за пожилым стариком.

– А и, правда, зря раньше времени его позвал попутчик. Эва что с человеком делается, – рассуждал про себя он, – Эй там, в трюме! Закончишь приборку и давай в рубку, «плётку» захвати с собой.

– Понял тебя, – ответила труба.

Ещё часа три «Тортуга» шла на средних оборотах, сопротивляясь бурному течению Совы, выискивая подходящее для швартовки место, пока не показался охотничий домик на холме.

– Ну вот, кажется, и прибыли, – произнёс более себе капитан, – Сашка, причаливаем. Куда ты опять пропал?

«Тортуга» мягко зашла на береговую линию и остановилась, слегка покачиваясь на прибрежных волнах. Я направился в трюм, что бы собрать наши вещи и в дверях столкнулся с Сашкой, который держал в руках карабин.

– Ты это в кого собрался стрелять? – изумлённо поинтересовался я.

– Да откуда я знаю, капитан приказал. Может салют хочет стрельнуть, – предположил «старпом» и, пропустив меня, поднялся в рубку корабля.

– Ну что там? – встретил вопросом Сашку капитан.

– Ваше приказание исполнено. Уборка произведена, гюйс в порядке. Вот ружьё, – отрапортовал Сашка.

– Слушай сюда…, ружьё…. Это карабин. Так вот, сейчас ты сойдёшь на берег и осмотришь местность. Ну что бы там зверья какого или шаманов не было. Ни мы, ни нам, никто не должен помешать доставить пассажиров. В общем, пойдёшь в разведку. Справишься?

– Так точно, – проорал Сашка, буквально сияя от свалившегося счастья.