Бетельгейзе. Военный приключенческий роман в двух частях. Часть 1

Глава 1. Более чем странный вечер

Летний вечер, даже более чем странный, 2015 года, но абсолютно необъяснимый по ощущениям, выгнал меня из квартиры в городе Тюмень, где я занимался ремонтом и описанием своего видения происходивших событий на воюющей Украине в мистическом сочинении под названием «Я – украинский солдат. Кома». Моя семья унеслась в южную сторону нашей страны, предоставив меня самому себе, теперь изнывающим от творческого кризиса в «самопальной» литературе и на ремонтном поприще в оклейке обоев. Всё моё творчество так и лежало в неприкосновенности ни коим образом ни подвигая на трудовые подвиги. Количество пустых бутылок увеличивалось, а неиспользованная связка обоев оставалась нетронутой. И вот теперь какая-то внезапно нестерпимая потребность к алкоголю до этого мне неизвестная, заставила меня направиться в ближайший ночной супермаркет. По пути в очередной раз я пообещал себе, что больше не поддамся на подобную слабость, и вот именно это обстоятельство не нашло другого повода приблизить меня к событиям периода Второй мировой войны, которые происходили в Арктической части Советского Союза в 1943 году.

И снова «Бетельгейзе…, Бетельгейзе…, Бетельгейзе…».

Следуя в магазин, я иногда замедлял ход, вглядываясь в ночное небо, даже запнувшись один раз о поребрик. Но у меня была надежда, что все эти навязчивые образы и звезда, и дети исчезнут после того, как я выпью водки, за которой сейчас спешил.

Уже ближе к полуночи, зайдя в пустой торговый зал супермаркета, я незаметно засунул во внутренний карман куртки бутылку водки, прихватив еще какую-то закуску и сок, направился на выход. Сидевшая на кассе знакомая мне женщина, которую все называли «Верунчик», приветливо поздоровалась и приступила к своей работе, попутно поинтересовавшись как мои дела и через секунду абсолютно потеряв всякий интерес к своему вопросу. Вытащив бутылку водки, я спрятал её за коробку с соком, чтобы скрыть своё нарушение административного законодательства от камер видеонаблюдения, и не испортить слабо развивающуюся карьеру Верунчика. Она улыбнулась по-свойски и «пробив» мой товар, вдруг как-то мгновенно переменилась в лице, на котором появилась явная тревога. Позади меня, казалось бы, в совершенно пустом магазине, невесть откуда, появился пожилой мужчина и встал в очередь за мной. Но всё бы ничего, но у этого покупателя в корзине тоже лежала бутылка водки. Наши шансы на приобретение алкоголя в запретное ночное время уравнялись. Расплатившись, я взял свою покупку и направился к банкомату снять денег на мелкие расходы и тут услышал голос Верунчика:

– У нас продажа спиртного только до двадцати двух часов! Вы опоздали!

– Барышня, милая моя, ну я прошу вас, продайте мне эту бутылку, – стал уговаривать кассира пожилой покупатель.

– Я не милая…. Ходят тут…. И вообще…, что это значит продайте? Я из-за вас не собираюсь лишиться работы, к тому же штраф на магазин и у меня неприятности…, в общем, это не то, чего бы я желала так сильно в этой жизни!

Покупатель примирительно усмехнулся:

– Жаль, что не милая…. Жаль, что необоснованно так плохо к себе относитесь. Но, поверьте мне, вы далеко не страшная….

– Чё…? – глаза Верунчика округлились, заблестев от слёз маленькими озёрами.

Услышав зарождавшуюся перепалку, я от досады сжал губы и виновато развёл руками, совершенно забыв о бутылке, зажатой под мышкой. Раздался звон битого стекла и все трое уставились на растекавшуюся лужу с характерным запахом.

Мужчина попытался успокоить Верунчика, тут же забыв про меня:

– Простите…, глупость сказал, виноват…, я хотел сказать, что вы вполне даже симпатичная женщина, при ответственной должности, если уж вам не нравится определение «милая». Эх…, – вздохнул покупатель.

– Я может и милая, но не твоя…, старый пенёк, а всё туда же…, полюбуйтесь на него, маньяк какой-то, – попробовала исправиться кассирша, – Знаете, гражданин, вы тут давайте мне не хамите…, алкаш…, явился он…, водку ему, видите ли, продай! Ага…, щас…! Компоту попьёшь, – понесло Верунчика.

Ну хорошо, хорошо…, уж простите старика, – согласился он, терпеливо выслушав тираду кассирши, – Вот что…, мы так поступим…, а пригласите-ка сюда, пожалуйста старшего или кто тут есть. Я хочу узнать вот почему ему можно? – сказал мужчина, указывая на меня, – А мне нет.

От этого заявления я неосознанно разжал руки, и теперь пакет с грохотом опустился на пол. «Золотая коронка» из арандоля на несколько секунд засверкала из открытого в недоумении рта Верунчика, приковав мой взгляд.

– Тьфу ты…, – сплюнув на пол, произнёс я вслух, выйдя из кратковременного стопора, неосознанно сравнив сверкание зуба кассирши с сюжетом о звезде.

Я мысленно ругал себя за подобную неосмотрительность, и это обстоятельство мешало мне вернуться домой. Нужно было исправлять ситуацию, пока этот наблюдательный покупатель действительно не поднял шум.

Я быстро подошёл к кассе и обратился к кассиру:

– Верунчик, пробей ему, пожалуйста, эту водку. Ну чего шум поднимать. Я у тебя в неоплатном долгу до конца жизни.

– А чё он…, вот этот…, тут хамит мне, – указала она пальцем.

Решимость в голосе сменили нотки плача, обиды. Помолчав секунду, она всхлипнула, две слезы, одна за другой, выкатились из её глаз:

– Между прочим, я женщина…, я устаю на этой каторге. А тут явился какой-то и обзывает меня…, оскорбляет. Я сейчас охрану крикну…. А мне, между прочим, ещё…, неважно сколько лет. Нашёлся тут…, всё ему расскажи, да покажи…. Я ещё молодая…, вот! Но на сегодня с алкоголем всё! И не проси!

– Нет, не прошу, не буду. Дай мне что-нибудь, я уберу, – обратился я к Верунчику.

Всхлипнув, она посмотрела на меня и ответила:

– Иди уже, я сама всё сделаю.

Посетитель молча стоял, улыбаясь ей. Ситуация обернулась в его пользу. Выговорившись, Верунчик покорилась, указав, что моё место в числе должников в последней десятке трёхнулевого числа, тем более что действительно было бы лучше решить эту внезапно возникшую проблему на месте, не поднимая шума. После чего быстро покинул магазин, чтобы ни привлекать внимания к инциденту. Выйдя на улицу, я закурил сигарету, мучаясь муками совести перед кассиром. Выпустив в небо струйку дыма, я так и остался стоять с поднятой головой опять не в силах отвести взгляда от ясного ночного звёздного свода. Вскоре появился и тот мужчина. Я чувствовал, как он остановился рядом, и глубоко вздохнув, достал пачку сигарет:

– Позволь твою зажигалку? – обратился он ко мне.

– А…? – вздрогнул я, оторвавшись от неба, – Чего…?

– Я прошу разрешения воспользоваться твоей зажигалкой, – повторил свою просьбу старик.

– А…, ну да…

Я передал ему зажигалку, и он в знак благодарности кивнул головой. Закурив, незнакомец продолжал стоять рядом, так же вглядываясь в небо.

– Красиво! – тихо, на выдохе произнёс дед.

Так мы и стояли на крыльце, задрав головы вверх, любуясь этой бесконечностью, почти одновременно выпуская сигаретный дым.

– Тебе можно было хотя бы сок забрать из пакета. Там же кроме водки ещё что-то было? – участливо поинтересовался мужчина.

– Вот скажи мне, откуда ты взялся…? Батя…. А? – спросил я его.

Это желание спросить было сильнее, чем вообще не ввязываться в разговор.

– Мне кажется, что ты знаешь ответ, – ответил он, – Прости, я не специально. Такой же покупатель, как и ты…. Просто так получилось.

Так получилось, – зло подумал я, испытывая неимоверную вину перед Верунчиком и удовлетворение от того, что смог выказать своё неудовольствие виновнику магазинных бед.

– Ладно, отец, пойду я уже. Прощай, – более смягчившись, сказал я, и направился было в сторону дома.

– Подожди-ка, – он окликнул меня, – Ты же выпить вроде как собирался? Так давай вместе…, у меня тут хата рядом. Я угощаю, коли так получилось….

– Да и у меня хата рядом, – ответил я, – Не…, ты это…, давай – ка сам…, а я пойду. Спасибо.

– Ну как знаешь.

Я отошёл на несколько метров и остановился. Тот старик всё еще стоял на крыльце и курил. Подумав несколько секунд, я вернулся, подойдя к нему.

– Ты, отец, вот что…, на тебе зажигалку. У меня еще одна есть.

– Ну да, ну да…, – произнёс он, выбросил в урну «бычок», подхватив свой пакет с продуктами и злосчастной бутылкой водки, и уже на ходу обратился ко мне, абсолютно не обращая внимания на моё предложение, – Пошли, чего уж маяться. Посидим, поговорим. Я вижу тебе тоже заняться нечем.

Я даже не смог ничего сказать, ни отказаться, ни согласиться. Я просто как загипнотизированный пошёл за ним, ещё раз оглянувшись на освещённый зал магазина. Верунчик сидела, низко склонив голову поднеся руку с платком к лицу.

– Жалко мне эту женщину, – сказал он.

– Да она так-то хорошая, с пониманием, – начал я оправдывать Верунчика, – А тут запрет на продажу, что поделаешь. Но она знакомым даёт…. Хм…, в смысле водку даёт, я хотел сказать.