Бетельгейзе. Часть 2

– Без всякого сомнения…, это лёд…. Что же ещё это может быть? Третьи сутки полная тишина и никого вокруг, как будто и нет войны.

От невероятного напряжения у акустика повисла на носу капля пота, и он даже перестал дышать, погрузившись всецело в звуки моря.

Прошло около получаса, вахтенные уже перестали смотреть на радиста, но тут он подпрыгнул на своём месте, словно его укусила змея, горячо зашептав:

– Шум…, я слышу шум винтов…, по пеленгу….

Он не успел договорить, как капитан скомандовал:

– Поднять перископ!

Несколько неспокойное море и наплывающие небольшие льдины явили Рейнгхарду картину поверхности.

Акустик вновь ожил, прижимая рукой наушник к уху:

– Господин капитан, шум винтов по правому борту, две цели…, надводные…. Контакт постоянный, цели приближаются…, хорошо прослушиваются на носовых и курсовых углах…. Скорость около пятнадцати узлов, расстояние сорок кабельтовых…. Я даже музыку слышу.

Капитан развернул в указанную сторону перископ:

– Ага-а-а…, во-о-от…, сейчас вижу…. Русские…. Густав, полюбуйся.

Теперь старпом прильнул к перископу, стараясь внимательно рассмотреть идущие корабли.

– Ну и что скажешь? – спросил Отто через некоторое время.

Лемке не отрывался от перископа:

– А то скажу…, это гражданские… и даже более…, что один из них, кажется, ледокол. Но тут поручиться не могу. Подойти бы поближе.

Он уступил место капитану и, не ожидая решения, достал альбом с изображениями судов, став внимательно листать его, изучая и сравнивая с увиденным нарисованные контуры кораблей.

– Торпедный, носовой…, – произнёс Рейнгхард, продолжая вести наблюдение.

Равенау продублировал команду торпедному отсеку и снова Рейнгхард:

– Боцман, обе машины малый вперёд.

Лодка чуть подалась вперёд, словно вагон отправляющегося поезда. Старпом оживился:

– Господин капитан…, это…. Ага…, вот….

И, ткнув в альбом пальцем, снова кинулся к перископу, что бы рассмотреть корабль:

– Это как будто «Красин». Если это он? А это вроде он…. Тогда это ледокол. Второй определить не могу….

– Торпедный ждёт приказ, господин капитан, – произнёс Равенау.

– Торпедному, ждать…, – ответил Рейнгхард снова заняв место у перископа, – Штурман, карту и наше местоположение.

– Мы в семидесяти милях от Диксона, при такой постоянной скорости, часов восемнадцать, и они на месте, – ответил Кардес, не отрываясь от карты.

– И куда же вы ползёте? – произнёс вслух Рейнгхард.

– Разрешите, – обратился к командиру старпом. Рейнгхард кивнул головой, – Они идут на Восток, по курсу у них, как и у нас Диксон. Если идут за караваном, то почему в одну сторону и пустые? Неразумно как-то. К тому же пока на море можно обойтись и без них. Моё мнение, что они пойдут дальше, по Северному Пути и очень даже может быть, что не одни. Только вот куда? Это пока вопрос без ответа.

Рейнгхард оторвался от наблюдения и, не отрываясь, смотрел на Лемке:

– А вот это удача…. Значит так…, мы доведём их до Диксона. Если они возьмут конвой и повернут на Мурманск или Архангельск, мы атакуем их. Если же отправятся дальше, то они сами доведут нас до своей базы, где бы она ни была. У меня нет никакого желания похоронить экипаж и лодку в этих льдах, кто бы там чего не приказал…. Идя в кильватере русских, мы имеем возможность всплытия на поверхность. Полярная ночь обеспечит нам скрытность. Если, конечно, какой-нибудь идиот из нашей же конюшни не решит увеличить потопленный тоннаж русских и не отправит на дно этот ледокол, пуская от удовольствия слюни на перископ. А потопить его мы и сами сможем в любой момент. Теперь это наши заложники, куда бы они ни направились.

– А что, если они встанут где-нибудь далее Диксона, а то и вовсе уйдут по какой-нибудь реке? Мы тогда куда пойдём? – спросил боцман, – Прямая дорога под лёд или назад.

– Да, согласен…, это допустимо и в таком случае мы очень рискуем. Любое отклонение от курса вынуждает меня атаковать эти корабли русских. Так что в их интересах идти не сворачивая, куда бы они не направлялись.

Кардес с удивлением посмотрел на своего командира:

– А что, эти русские уже у нас на службе?

– Да, Гельмут, именно так…. Считайте, что я нанял их, – ответил капитан, вызвав смех остальных.

Лемке согласно кивнул головой:

– Мне кажется, что они даже не пытаются нас определить.

– Они слишком заняты собой…, музыку слушают. Аккустик!

– Да, капитан, слушают!

Ренгхард оглядел вахту, развёл руки и улыбнувшись, приказал:

– Опустить перископ!

Команда одобрительно загудела, наверное, впервые после атаки на «Марсельезу» и «Путь Сталина».

***

Глава 2

База «Сасебо». Япония

Быстрыми шагами в небольшую залу вошли несколько человек в одинаковых безупречных костюмах, тем не менее, во всём их поведении угадывалась военная выправка.

Беседовавший с капитаном Рейнгхардом мужчина средних лет вдруг выпрямился и громко произнёс:

– Господа офицеры…, – и, выдержав паузу, продолжил, – Посол Германии в Японии господин Ойген Отт, генерал- майор и военный атташе Германии в Японии полковник Шолл. Прошу!

Офицеры из команды «Бетельгейзе» громко стукнули каблуками о пол. Из всех, один лишь Равенау вскинул руку в нацистском приветствии, при этом несколько смутив самого посла, пятидесятичетырёхлетнего худощавого мужчину. Сделав вид, что не произошло ничего такого, он по очереди подошёл к каждому из экипажа и пожал руку. Офицеры приветствовали его, отданием воинского чести, прикладывая руку к козырьку фуражки. Когда очередь дошла да инженера, Отт остановился перед ним, задержавшись несколько дольше, чем перед остальными и, широко улыбаясь, пожал руку, как и прочим, при этом похлопал его по плечу точно так же, как любил делать фюрер. Теперь смутился Эрвин и даже в душе несколько корил себя за то, что так неосмотрительно выделился на общем фоне.

Обойдя строй, Отт повернулся к ним лицом и потирая руки, произнёс: