Бетельгейзе. Военный приключенческий роман в двух частях. Часть 1

Можно сказать, что капитан Рейнгхард испытывал огромное счастье близкое к экстазу. Большой, новый, послушный корабль, ещё хранивший кое-где запах сурика, где он царь и Бог, это суровое море, обжигающий ветер, доносящий до него горько-солёные брызги морской воды. Ему казалось, что так можно стоять вечно, наслаждаясь стихией. В такие минуты он презирал землю с её суетой, а ведь даже несмотря на то, что где-то далеко у него была семья. Надо сказать, что капитан Отто фон Рейнгхард был из тех воспитанников Дёница, которые бредят морем и очень далеки от политики, такие более в своём призвании моряки, а уж потом солдаты. И, тем не менее, азарт морской охоты далеко не безразличен им и вот сутками, неделями и месяцами они «режут» океан в поисках добычи и закипает кровь, когда вдруг, на горизонте появляется дым из труб идущих конвойных судов противника. Можно даже не сомневаться, что приказ или даже девиз папы Дёница «Топить всех» будет выполняться с фанатичным рвением. Всю свою жизнь он стремился к своей мечте командовать подводной лодкой, но вот тот факт, что ему доверили это техническое чудо, был неожиданностью. И он считал это достойным вознаграждением за свои труды. Родившись с фамилией, имеющей приставку «фон», которая в реальности уже ничего не значила, он был в числе лучших из выпускников морской школы. К тому же выгодно женился в интересах арийской политики партии, еще более закрепив репутацию преданного солдата фюрера.

Рейнгхард обратился к старпому:

– Прошу за мной. Спустимся вниз. Горячий чай не помешал бы нам. Тем более мне кажется, что ты хочешь о чём-то меня спросить. Побеседуем в моей каюте, там нам не помешают.

Не дожидаясь ответа, капитан скомандовал:

– Вахте, продолжать вести наблюдение. Инженер-лейтенант Равенау на мостике за старшего.

Лемке кивнул, соглашаясь с предложением, и они спустились в теплое нутро лодки и проследовали в капитанскую каюту, единственное отдельное место на корабле, попутно обратившись к коку приготовить два стакана горячего чая с лимоном. До появления кока с подносом оба офицера сидели, молча, наслаждаясь обволакивающим теплом и мягким светом каютных ламп.

– Какое у нас задание, господин капитан? – спросил Лемке.

Капитан как будто ждал этого вопроса, тем не менее, выдержав значимую паузу, произнёс:

– Есть пакет, и мы вскроем его, достигнув острова Бъёрнёйа, что южнее архипелага, чёрт бы побрал этих викингов, язык можно сломать. Так вот, дойдя до него, мы должны приступить к выполнению задания. Ну а пока в боестолкновение не вступать, себя не обнаруживать, соблюдать радиомолчание и вообще раствориться в море, как будто нас нет вовсе.

– Странно, мы идём в обратную сторону, удаляясь от зоны активных боевых действий. Лодка такого класса могла бы сослужить хорошую службу в Атлантике и восстановить наше превосходство в этом регионе.

– Послушай, старпом. У меня есть некоторые предположения, и ты не можешь не осознавать, что я как никто другой более посвящён в планы командования. Но это всё после, а теперь есть специальная команда на борту корабля и пакет. Что там, я не знаю. Поэтому пока обойдёмся без догадок и предположений.

– Ну хорошо, а вот эти люди помимо экипажа? Я спрашиваю о специальной команде.

– Вот что, Густав я хочу тебе сказать. Наше дело- это лодка. И я приведу её туда, куда скажет этот капитан Хорнер, который командует специальной группой, по всей видимости, имея на руках приказ самого фюрера, судя по предоставленным ему полномочиям.

В дверь каюты капитана постучали. Их разговор прервало обращение вахтенного офицера:

– Прямо по борту…, объект…, господин капитан…, тип не определён!

Рейнгхард и Лемке поспешили на верхнюю палубу, на ходу надевая прорезиненные плащи. Все находящиеся на верхней рубке прильнули к биноклям в сторону качающегося на волнах объекта, указывая руками в сторону прямо по курсу. Вскоре относительно спокойное море и развеявшийся туман позволили разглядеть цель.

– Гидроплан…! Это наш самолёт, – доложил всё тот же вахтенный.

– Обе машины стоп! – скомандовал капитан.

– Обе машины стоп! – полетела основная и дублирующая команды.

Лодка медленно приближалась к гидросамолёту, который не подавал ни каких признаков жизни, и вскоре замерла в нескольких десятках метров от него.

– Аварийный плот на воду! Абордажная команда на выход! Канониры к орудию! Приготовиться к бою!

Пять человек абордажной команды уже через несколько минут достигли самолёта, качающегося на волнах и стали осматривать его. Еще через двадцать минут спасательный плот с командой отвалил от самолёта и вернулся на лодку. Инженер-лейтенант Эрвин Равенау, командовавший абордажниками, доложил:

– Господин капитан, самолёт наш, «Heinkel Не – 115», торпедоносный гидроплан сопровождения и разведки, торпеды сброшены, экипаж в кабине, оба пилота мертвы, скорее всего, уже раненый лётчик сумел посадить самолёт. Вот их документы, жетоны, полётная карта и камера. Полагаю, что летали на аэрофотосъёмку. По всему видно, что сбиты с другого самолёта, вся кабина как решето, живого места нет, особенно, где второй пилот, голову ему начисто снесло. Боекомплект пуст. Там вот ещё что, фотография на стенке кабины висела, очевидно, жена лётчика и молодая фройляйн и письмо в кармане, просто сложенные листки, без конверта.

– Хорошо сработано, лейтенант. Награды были?

– Нет, наград мы не нашли.

– Спускайся вниз, передай штурману, пусть отметит место и бортовой номер самолёта. Обе машины малый вперед!

Отойдя метров на пятьдесят от самолёта, капитан скомандовал:

– Потопите его!

– Но как же, господин капитан? Там же наши лётчики, – в полной неожиданности от такого поворота произнёс Равенау.

– Приказ фюрера! – тут же ответил капитан, – Живо топите его и нечего тут рассуждать…. Мы уходим.

– Заряжай! Огонь! – заорал комендор.

– Выстре-е-е-ел!!!! – ответил канонир.

Пушка плюнула огнем, и самолёт буквально разлетелся в щепки в разные стороны. Из открывшегося казённика вылетела гильза и, отскочив от резинового покрытия палубы лодки, свалилась в воду.

– Судя по тому, как самолёт взорвался, у него и баки-то были пустые. Возможно, что они сели на воду, а уже сверху их расстреляли или добили, – сделал вывод старпом.

– Не очень хороший знак, Густав! – произнёс капитан и увидел, что за всем произошедшим пристально наблюдал капитан Хорнер.

Встретившись взглядом с Рейнгхардом, он одобрительно кивнул и, покинув верхнюю рубку, спустился вниз.

Дождавшись, когда гость покинет верхнюю рубку, скрывшись в люке, Лемке обратился к Рейнгхарду:

– Капитан, он, этот Хорнер, кажется, из СС? По всей видимости, ему даже не требуется вашего разрешения подниматься на рубку или вообще покидать лодку?

– Да кто их разберёт, форма армейская и представлен как офицер Вермахта. Они все там какие-то странные, к тому же по-русски разговаривают. Двадцать человек самостоятельной команды, мне не совсем это нравится. Вот что я тебе скажу, мы будем выполнять приказ. Вскроем пакет, а там видно будет, что это за птица. Обе машины, полный вперёд!

– Господин капитан! Горизонт чист! – произнёс вахтенный офицер.

– Господа! Поздравляю вас с выходом! И да поможет нам Бог! Обе машины, полный вперёд! – громко произнёс капитан, стараясь отогнать от себя впечатления от встречи с погибшим гидросамолётом.

– Все вниз! Очистить мостик! По местам стоять, к погружению приготовиться!

Все бывшие на верхней рубке стали спускаться внутрь лодки. Спустившийся последним вахтенный офицер задраил люки сообщив:

– К погружению готовы!

– Клапаны выпуска воздуха в норме!

– Погружение, господа! Принять главный балласт!

– Погружение, – заорал боцман.

И вот всё завертелось, закружилось. Открывшиеся кингстоны стали принимать тонны забортной воды заполняя цистерны главного балласта. Безукоризненные действия вахты и всего экипажа давали свои результаты. Десятки людей, находившиеся в ограниченном пространстве производя многочисленные действия не мешали друг другу.

– Горизонтальные рули вверх! Дифферент на нос десять градусов. Глубина двадцать метров. Ныряем!

Лодка, как нож в мягкое масло вошла в толщу воды, несмотря на сопротивление. Через некоторое время нос её опять направился в сторону поверхности, чтобы выпустить остатки воздуха, исключив теперь уже нежелательный подъём.