Премия от олигарха

Премия от олигарха
Нина Стожкова

Журналистка Марина летела в далекий сибирский город в праздничном настроении. Во-первых, скоро Новый год, а во-вторых, она только что стала лауреатом премии, учрежденной нефтяным магнатом. Значит, впереди – торжественный вечер, праздничный концерт и солидная денежная премия. Однако с самого начала все пошло не так. Марина от души ругала злодейку-судьбу, не догадываясь, что та приготовила ей восхитительный новогодний сюрприз.

Когда судьба одним капризным движением руки разрушает воздушные замки, в которые уже удалось мысленно поселиться и расположиться там со всем возможным комфортом, я достаю из серванта плитку горького шоколада, варю в турке настоящий, ароматный кофе, забираюсь с ногами в кресло и вспоминаю ту давнюю историю. И вот что удивительно: мелкие неприятности потихоньку исчезают, испаряются, как кофейный аромат, а потом и вовсе тают, как шоколад во рту. Ибо с некоторых пор я точно знаю: ничто не вечно под луной, и любое разочарование уравновешивается на незримых весах судьбы большим или маленьким, однако приятным подарком. Никогда – ни прежде, ни потом – мне не довелось испытать за два дня столько противоречивых эмоций: тщеславие, обиду, горечь и, наконец, нечаянную радость. Впрочем, эта радость до сих пор со мной, зовут ее Олег, и новые запахи, поселившиеся однажды в моей квартире: табака, мокрой шинели в прихожей и терпкого мужского одеколона – нет-нет, да и заставляют вспоминать с благодарностью череду нелепых событий, случившихся пару лет назад. Впрочем, все по порядку…

Резкий телефонный звонок вырвал, вырубил меня из суетливых предновогодних будней, как лесник – зелёную красавицу-ель из стройных рядов подруг на лесопосадках, заставил встрепенуться, расправить иголочки и ждать ежегодный праздник как чудо. А дело было так.

– Марина Викторовна? Манцева? – поинтересовался приятный женский голос на другом конце провода.

– Нет. это не я, – буркнула я не очень-то вежливо, с трудом отрываясь от компьютера.

– Поздравляю, вы стали лауреатом нашей премии, – продолжал голос, не обращая внимание на мой грубый тон.

– Какой еще премии? Нобелевской? – съязвила я, не сомневаясь, что это чей-то неуклюжий розыгрыш.

– Премии имени Василия Ивановича Жука, – не поддержала шутку собеседница. – Ваша книга очень понравилась его сыну, Ивану Васильевичу Жуку, председателю фонда Василия Жука, а также членам нашего фонда.

Когда наконец жужжание в голове от всех этих Жуков улеглось, я с трудом сообразила: речь идет о написанной мной литературной биографии, посвященной Жуку-старшему, организатору освоения Сибири в середине прошлого века. Книга была выпущена фондом его имени к столетию Василия Ивановича. Каждый из членов фонда там был не только упомянут в самых лестных выражениях, но и давал пространное интервью, снабженное фотографией тридцатилетней давности. Таково было желание влиятельного Жука-сына. Этот магнат и депутат, почти олигарх, спонсировал мой скромный труд. Жук-младший основал фонд имени отца и стал, естественно, одним из главных героев моей книги. Как говорится, кто заказывает музыку…, ну и так далее. Ага, теперь понятно! Кто же не любит перечитывать собственную фамилию, набранную жирным шрифтом и любоваться своей фотографией, на которой ты молодой и красивый! Вполне естественно, что олигарх решил отблагодарить создателя легенды о себе по-царски.

– Вы прилетите на вручение? – поинтересовалась незнакомая собеседница и назвала крупный сибирский город. В эту нефтяную «житницу» я прилетала, собирая материал для книги, но в тот раз за работой города почти не видела. – Мы вас приглашаем от имени Ивана Васильевича Жука, – настаивала собеседница. -Нам уже сегодня надо знать, прилетите вы или нет. Сами понимаете, такое мероприятие нуждается в серьезной подготовке.

– Конечно, прилечу! – обрадовалась я. Еще бы! Вырваться на два дня из предновогодней гонки, побыть столичной штучкой на провинциальном празднике жизни, который устраивают (чего уж греха таить!) в мою честь – да об этом можно только мечтать! Причем, ясное дело, все будет щедро оплачено Жуком-младшим – главным учредителем фонда. Короче, рябчики и «Вдова Клико» обеспечены. Жизнь налаживается, госпожа литератор! Между прочим, никаких премий, кроме значка «Юный фигурист» и грамоты за стенгазету в пятом классе я прежде не получала. Между тем, профессия литератора, пусть и пробавляющегося заказными книгами, предполагает какое-никакое тщеславие…

С этими приятными мыслями я приобрела авиабилеты в оба конца, положила в сумку выходной пиджак с вышитыми бабочками (пригодится для торжественной церемонии), «маленькое черное вечернее платье» для банкета, туфли на высоченных каблуках для вальса с губернатором… Короче говоря, через неделю я с легким сердцем отправилась на праздник жизни.

– Милая дама, вы не желаете чуть-чуть выпить? – вопрос хрупкой маленькой женщины, уютно расположившейся в соседнем кресле, застал меня врасплох. Праздник начался даже раньше, чем я предполагала – уже в салоне самолета!

– С удовольствием поддержу компанию, только повод назовите, – попросила я.

– У меня радость: лечу получать премию за книгу, – охотно поделилась соседка, открывая плоскую фляжку с коньяком.

– Имени Василия Жука, – подсказала я.

– А вы откуда знаете? – искренне удивилась дама.

– Поздравьте, коллега, я лауреат той же премии, – я скромно, но гордо улыбнулась.

– Вот это совпадение! – удивилась соседка. – Поздравляю! Однако сдается мне, что денежная часть премии будет в два раза меньше, чем каждая из нас ожидала…

Я с уважением взглянула на соседку. Похоже, что эта легкомысленная, на первый взгляд, женщина неплохо разбиралась в жизни.

– Простите, а за какую книгу будут награждать вас? – поинтересовалась я, распечатывая шоколадку.

– Документальный роман о заместителе Василия Ивановича Жука.

– Боюсь, наши премии будут намного меньше, потому что у Жука было целых три заместителя. И все же, давайте выпьем за нас, талантливых и удачливых писательниц! – предложила я тост. – За успех! За нашу премию!

Оставшееся полетное время мы потягивали с Машей (так звали незнакомку) коньяк и болтали так весело, будто были знакомы сто лет. Оказалось, она уроженка того самого сибирского города, куда мы летели. Рядом с ней ерзал, неодобрительно поглядывая на нас, долговязый Дениска, сын-подросток Маши

– Вот, взяла к бабушке на каникулы. Надеюсь, премия, которую нам дадут, с лихвой покроет все расходы, – мечтала Маша, угощая нас с Денисом апельсинами.

Оказалось, не мы одни праздновали в полете свой успех. Несколько рядов кресел заняли офицеры, которые, понятное дело, тоже не скучали. Оказалось, военные летели получать награды и премии по своему закрытому ведомству. Когда самолет приземлился, лишь немногие из удальцов смогли подняться с мест. Самые стойкие топтались у кресел, толкались, роняли нам на головы тяжелые сумки и выражались отнюдь не так, как герои наших с Машей книг. И тут случилось чудо. Маленькая хрупкая Мария внезапно рявкнула на военных, словно прапорщик на плацу:

– Товарищи офицеры! Быстро оделись по форме, разобрались по одному и направились с вещами к выходу!

Услышав знакомую команду, вояки тут же подтянулись и дружно зашагали по проходу. Один из них, симпатичный темноглазый подполковник даже попытался щелкнуть каблуками:

– Мадам, разрешите помочь донести ваши вещи, – предложил он Маше как заправский дамский угодник.

– Себя донесите, – не слишком вежливо посоветовала несвежему кавалеру Маша, энергично двигаясь по проходу.

– На всякий случай, меня зовут Олег, – представился красавец и скрылся в глубине аэровокзала.

– Нет. прикинь, на какой еще случай? Завтра он маму родную не вспомнит, – проворчала Маша.

Я в очередной раз поняла: в незнакомом городе надо держаться к Маше поближе, с ней не пропадешь.

До города мы добрались за полночь и договорились встретиться назавтра во Дворце Нефтяника, где намечалась церемония. Мучительно хотелось спать. Скорей бы добраться до койки! Сомнение в том, что меня ждут шикарные апартаменты, даже не постучалось в мою бестолковую голову.

– Да-да, Марина Манцева, на вас есть бронь! Заказана койка. – радостно сообщила дежурная гостиницы, отыскав наконец мою фамилию в компьютере.

– Как – койка? Почему – койка? – опешила я, чувствуя неприятную сухость во рту.

– Размещение в трехместном номере, – вежливо пояснила дежурная, не отрываясь от экрана компьютера.

Стараясь не шуметь, я отворила дверь. В комнатушке посапывали на узких кроватях, так и не подняв над подушками головы, две мои новые соседки.

«Досадное недоразумение, бывает, – попыталась я успокоить себя. Одну ночь в этой «общаге» перекантуюсь, зато завтра – банкеты, фуршеты, буке…».

Придушив в зародыше досаду, разраставшуюся в душе, как опара на дрожжах, я рухнула на жалобно скрипнувшую койку, укуталась хлипким гостиничным одеялом и тут же уснула.

Утро выдалось на редкость солнечным, соседки по номеру оказались симпатичными хохотушками, и мне показалось, что уж теперь-то все пойдет, как по маслу. Вначале надо разобраться с делами: оплатить авиабилеты и гостиницу. Потом можно прогуляться по городу, благо здесь все рядом. В общем, приятный зимний день только начинается!

Захватив в подарок свои другие, не «жуковские», книги, я бодро отправилась в Фонд Жука.

– Какие еще деньги? – пожилая дама с затейливой укладкой взглянула на меня с недоумением. – Дорожные расходы и плата за проживание сметой не предусмотрены. Кстати, распишитесь вот здесь, за денежную часть премии.

Взглянув на цифры в левом столбике, я поняла, что праздник закончился, даже не успев начаться.

– Простите, но авиабилеты плюс оплата гостиницы стоят в несколько раз дороже, чем эта ваша «денежная часть», – мне пришлось собрать волю в кулак, чтобы не закричать или не разрыдаться. Одним словом, чтобы не дать волю бесполезному сейчас гневу. Все же неприятно осознавать, что тебя, опытного журналистского «волка» обвели вокруг пальца.

– Вы хотите, чтобы Фонд остался без зарплаты? – бухгалтер взглянула на меня с презрением и даже некоторой брезгливостью.

– Нет, я всего лишь хотела бы вернуть деньги за билеты и гостиницу, – ответила я, нравясь себе все меньше. Не очень-то приятно чувствовать себя не респектабельной писательницей, а торговкой с Черкизовского рынка. Однако образ дурочки из богатой Москвы, не считающей деньги, показался мне еще более обидным.

Дама кому-то позвонила, с кем-то переговорила и, наконец, сняв ксерокопии с авиабилетов и с квитанции за гостиницу, вернула мне с брезгливой улыбкой деньги. Что ж, все не так плохо. Премии от олигарха, пожалуй, даже хватит на такси из аэропорта до дома в Москве. Позитивное отношение к неудачам всегда было моей сильной стороной. В общем, теперь предстояло успокоиться, привести себя в порядок и ждать вечера.

Дом культуры, куда я явилась за сорок минут до начала торжества, был родным братом таких же «очагов культуры», рожденных здесь, в Сибири, в семидесятые. По фойе гулял ветер, крашеные щелястые полы громко скрипели, а снежинки и зайчики на стенах, выкрашенных масляной краской, рождали воспоминания о детсадовских утренниках. Впрочем, в одиночестве я скучала недолго, вскоре в фойе впорхнула Маша. Она благоухала французскими духами, черное вечернее платье эффектно оттеняло платиновые волосы, уложенные а-ля Клеопатра в лучшем салоне города.