– Они сахайные? К чаю?
* * *
Ах, апрель, апрель… Мокрые дорожки.
Наконец-то дома! Отдохну теперь.
Прискакал сынишка, постоял немножко.
Как я мою туфли, смотрит через дверь.
Вдруг взглянул с сочувствием в глаза
И лукавым шёпотом сказал:
– По лужам ходила?
* * *
Сказки. Ох, как любят! Чтобы пострашней.
Мир таким и видится – сколько лет и дней…
С чудесами, тайнами, с верою в добро,
Где герою милому крепко повезло.
Но Снегурочка растаяла.
– А я?
Папа: – И ты из снега, растаешь.
– Мама, правда же я не растаю? Я летний!
* * *
«Дюймовочка».
– А меня не утащит ззаба (жаба) через окно?
* * *
Праздник. Стол обильный накормил гостей,
Подпоил немного, впрочем, без затей.
Расцвели у родичей и душа, и тело.
– Может, песню запоём?
– Это дело, дело!
– Ну-ка, дочка, запевай.
– А что будем петь?
Кроха ручки развернул – нечего робеть.
– Что? Кукареку!
* * *
Слышу, дверь закрылась,
Хлопнула уж слишком.
Ясно, то явились папа и сынишка.
Вижу: шапка набекрень,
На сапожках глина.
Обнимаю, целый день
Не видала сына.
От всего освободился
Вновь ко мне скорей.
Поднял личико, смутился
Зоркий воробей.
– Мама, у тебя глазки не светятся.
Сними очки.
– Вот теперь светятся!
* * *
Бесконечную тайгу
Раздвоили рельсы.
Поезд вдалеке «гу-гу»,