Смешенье

Смешенье
Нил Таун Стивенсон

Fanzon. Криптономикон. Мир Нила СтивенсонаБарочный цикл #2
Премии «Локус», «Портал», «Мраморный фавн».

Второй роман «Барочного цикла», масштабной эпопеи, которая включает в себя историю, приключения, науку, изобретения, пиратство и алхимию.

1689 год.

Открытое море.

Джек Шафто, известный также как Король Бродяг, стал рабом на берберских галерах. Но у него есть дерзкий и опасный план. Шафто вернет свободу, а заодно и разбогатеет. Так начинается его великая погоня за легендарными сокровищами.

Европа.

Элиза, графиня де ля Зёр, оказывается втянута в международные политические интриги, а тех, кто хочет заполучить ее, либо только ее голову, становится все больше.

Даниель Уотерхауз стремится спасти мир от безумия, в которое его погружает незримая война между адептами алхимии и сторонниками естественных наук…

Перевод Екатерины Доброхотовой-Майковой.

«Многоплановая, великолепная и захватывающая книга». – Publishers Weekly

«Точный историко-фантастически-эпически-пиратски-комедийно-панк-любовный роман. Нелегкий подвиг». – Entertainment Weekly

«Скрупулезная подача информации и научная стилистика идеально сочетается с захватывающим сюжетом и богатой обстановкой мира Барочного цикла». – Bookmarks Magazine

«Действие цикла происходит в один из самых захватывающих периодов истории, с 1600 по 1750 годы, и он блестяще передает интеллектуальное волнение и культурную революцию той эпохи. Благодаря реальным персонажам, таким как Исаак Ньютон и Вильгельм Лейбниц, в романе так ловко сочетаются факты и вымысел, что практически невозможно отделить одно от другого». – Booklist

«Идея о деньгах и расчетах становится увлекательной благодаря тому, как автор показывает их в своем повествовании. Большой масштаб – богатая детализация. Это странное, удивительное столкновение научного и художественного повествований не имеет аналогов». – Time Out

«Бурный, захватывающий роман с большой буквы “Р”. Пропитанное кровью и наполненное серебром изображение жизни 17-го века, с достаточным количеством амбициозных, головокружительных, сбивающих с ног заговоров, чтобы впечатлить читателей с самыми разными вкусами». – Ink

«Автору прекрасно удается сочетать научный слог с буйным развитием событий. Когда он описывает битву или дуэль, его проза приобретает захватывающий пафос». – Guardian

Нил Стивенсон

Смешенье

Морин

Neal Stephenson

THE CONFUSION

Copyright © 2004 by Neal Stephenson

Перевод Екатерины Доброхотовой-Майковой

В оформлении использованы фрагменты

«Новой карты Средиземного моря» работы Иоганна Лутса (1705)

© E. Доброхотова-Майкова, перевод на русский язык, 2025

© Издание на русском языке, оформление. «Издательство «Эксмо», 2025

Очень многих следует поблагодарить за помощь в создании Барочного цикла. Эта книга, «Смешенье», его второй том, так что см. Благодарности в «Ртути», первом томе Барочного цикла.

От автора

Этот том состоит из двух романов, «Бонанца» и «Альянс». Действие обоих происходит в 1689–1702 гг. Вместо того чтобы расположить их последовательно, вынуждая читателя посредине тома прыгать из 1702-го обратно в 1689-й, я перемежаю главы одного главами другого, в надежде, что такое смешенье поможет читателю избежать замешательства.

Когда сперва я в руки взял перо
И стал писать, на ум мне не пришло,
Что книжечку смогу я написать
Подобную; нет, я хотел создать
Другую; и, почти закончив ту,
Я эту начал, перейдя черту.

    Джон Беньян, «Путь паломника», Оправдание автором своей книги?[1 - Здесь и далее перев. Т. Поповой.]

Книга 4

Бонанца

Природа человеческая столь превосходна, искры небесного огня пылают в ней столь ярко, что заслуживают всяческого порицания те, кто по малодушию, выдаваемому за осторожность, по лени, величаемой умеренностью, либо из скаредности, притворно именуемой бережливостью, так или иначе воздерживается от великих и благородных деяний.

    Джованни Франческо Джемелли Карери, «Путешествие вокруг света»

Берберийское побережье

Октябрь 1689

Не просто пробуждение, а взрывное окончание невероятно долгого и однообразного сна. Сейчас он не мог уже толком вспомнить, что, собственно, ему снилось; вроде бы он всё время грёб или что-то шкрябал. Короче, он не обиделся, что его разбудили, а если б и обиделся, то сообразил бы придержать язык и скрыть досаду под маской неунывающего бродяги. Ибо сновидения прервал нечеловеческой силы грохот, богоподобная сила, на которую не след орать или жаловаться, по крайней мере прямо сейчас.

Палили пушки. Чёрт-те сколько чёрт-те каких. Целые батареи осадных орудий и береговой артиллерии стреляли без остановки.

Он выкатился из-под облепленного ракушками корабельного корпуса, под которым, видимо, прикорнул, и его тут же вдавило в песок волной знойного воздуха. На этом этапе человеку умному, сведущему в делах военных, следовало по-пластунски ползти в укрытие, однако по всему берегу в песок плотно упирались обутые в сандалии волосатые ноги, и никто не торопился падать ничком.

Лёжа на спине, он смотрел сквозь мокрый, испачканный в песке подол дерюжной рубахи, окутавшей своего обладателя мягким золотистым сиянием, прямо в незрячее око чужого уда, странным образом видоизменённого. Эту конкретную игру в гляделки он проиграл и, перекатившись обратно, возмущённо встал на ноги, однако позабыл про нависающее корабельное днище и вмазался башкой в ракушки. Завопил благим матом, но никто его не услышал. Даже он сам. Попытался заткнуть уши и крикнуть, но всё равно не услышал ничего, кроме грома пушек.

Время осмотреться и сообразить, что к чему. Корабельное днище закрывало обзор. С другой стороны в сверкающий залив уходила каменная дамба. Под любопытными взглядами человека с грибообразным удом он зашёл в воду по колено, обернулся и увидел такое, что аж сел.

Залив был усеян крохотными островками. На одном из них возвышалась приземистая круглая крепость, которую возвели (если он что-нибудь смыслил в архитектуре) ценою немалых затрат испанцы, подгоняемые смертельным страхом за свою жизнь. Боялись они, надо полагать, не зря, потому как сейчас над крепостью развевались зелёные знамёна с серебряным полумесяцем. Крепость опоясывали три яруса пушек (вернее сказать, крепость состояла из трёх ярусов пушек), судя по виду и грохоту – шестидесятифунтовых, то есть способных забросить на несколько миль ядро с дыню размером. Из окутавшего форт порохового дыма там и тут вырывалось пламя, создавая впечатление грозовой тучи, умятой и загнанной в бочонок.

Белая каменная дамба соединяла укрепление с берегом – сплошной каменной стеной, которая уходила отвесно вверх от самой кромки воды и тоже щетинилась пушками. Все они палили с такой частотой, с какой их успевали банить и заряжать порохом.

За стеной раскинулся белый городок. Стоя у подножия высокой стены, обычно мало что увидишь, разве что церковный шпиль-другой. Однако этот город старательно прилепился к отвесному склону, начинавшемуся от самого моря. Впечатление было такое, словно некое чистоплотное божество поставило на попа клинышек Парижа, чтобы оттуда наконец вытекло всё дерьмо. С самого верха, на месте ломика или рычага, которым должно было орудовать гипотетическое божество, торчала ещё одна, на сей раз мавританского вида, восьмиугольная фортеция, утыканная ещё более колоссальными пушками, а также мортирами для навесной стрельбы по морю. Все они тоже палили – как и орудия на различных дополнительных фортах, бастионах и пушечных платформах вдоль городской стены.