Мечты иногда сбываются

И действительно, Игорю она пришлась впору, и мать благосклонно кивнула: – Спасибо, Оля.

– Кирюша, одевайся, пошли с Тишкой прогуляемся, – Ольга с сыном быстро оделись, гости распрощались с хозяевами, Тамара Федоровна вручила Николаю два пакета; один с небольшой подушкой, он попросил у Оли временно, без подушки да на раскладушке совсем стремно спать, в другом закуски, конфеты:

– Чайку вечером попьете, перекусите.

– Спасибо, Тамара Федоровна.

Ольга с Кирюшей и Тишкой проводили их до станции метро, и вот уже Николай с матерью и братом едут домой. Народу в вагоне немного, время вечернее, и они едут с удобствами, сидя рядком.

– В гостях хорошо, а дома лучше, – Антонина Ивановна взглянула на сына: – Коля, я что-то не поняла, почему Ольга только про одного Славку спросила?

– Я ей сказал, что у меня один сын, как у нее. Так получилось.

– Испугался, что с двумя не подойдешь ей?

– Может и так, скажу как-нибудь. При случае.

– Расскажи, все как есть, нехорошо с вранья жизнь начинать…

Пельмени по-алатырски

Теперь Николаю спалось на раскладушке вполне сносно, но вот подготовиться к сессии как следует, не удастся, это он понял. Мать с Игорем ходили по магазинам, гуляли по Москве, а Николай сиднем сидел за столом, и подчищал контрольные, чтобы непременно сдать их вовремя.

– Совсем заучился наш студент, – смеялись мать с Игорем, возвращаясь домой. – Давай заканчивай, ужинать будем, телевизор посмотрим, – тут уж не до занятий.

Игорь постоянно щелкал своим новым фотоаппаратом «Смена», подаренным матерью на его день рождения, и обещал прислать фото из Мурманска. Когда Николай показал ему свой «Зенит-С», подаренный дядей Юрой еще пять лет назад, он с завистью осмотрел его и, вздохнув, вернул брату.

– Коля, позови Олю к нам, пельменей налепим алатырских, пусть отдохнет немного от семейных дел, – мать была женщиной мудрой, хотя и авторитарной, жизнь знала не понаслышке.

– Как раз собирался позвонить ей, кстати, она здесь еще не была, так получилось. Ей все некогда.

– Вот и отметим все сразу. Иди звони…

Ольгу он встретил у метро. Она приехала с Кирюшей, была в черном австрийском пальто с пушистым воротником, на ногах новые зимние сапожки, на голове песцовая шапка-ушанка, в руках яркая сумка. Глаз не отвести.

– Ты у нас писаная красавица, Олечка, лучше всех, так ведь, Кирилл, – засмотрелся на нее Николай, подхватив под руку, взял сумку. – Ого, тяжелая какая.

– Там колбаска, шпроты, ну и так далее. Не могу же я к твоей маме с пустыми руками прийти.

С небес сыпался пушистый снежок, поскрипывая под сапогами, легкий морозец пощипывал уши, щеки, Ольга глянула сбоку на своего Колю и впервые испытала к нему щемящие материнские чувства: в потертой кроличьей шапке, черном пальто, из которого вырос на пару размеров, на ногах летние ботинки.

А ведь он художник, без пяти минут сценарист. Да и просто холодно ему, бедняжке, в старой одежде.

– Коля, у меня есть почти новая шапка из меха белька, не хуже пыжиковой, и теплая.

– Про белька не слышал, что это такое?

– Это детеныш нерпы, приедем домой, померишь. Мама подгонит под твой размер, будешь носить.

– Да у меня и эта почти новая, – пошутил Николай и нахлобучил шапку на голову по брови. Они засмеялись и прибавили шагу, свернули на улицу Кржижановского.

– Кирилл, догоняй, – оглянулась она на отставшего сына.

– А вон справа и мой дом, третий от угла, внизу сберкасса, так что считай, уже пришли…

Ольге комната тоже пришлась по душе.

– Если бы не балкон, можно подумать, что находишься в комнате на Ленинском проспекте. Не отличить.

– Я тоже так подумал, – вскинулся Игорек, и стал рьяно фотографировать: снял Колю с Олей на диване, потом брата на фоне книг, рисунков на стене, Кирилла перед телевизором.

Николай был в новых фирменных очках, поверх темной водолазки синяя куртка от спортивного костюма, будто новая, так тщательно ее подшила и обработала Тамара Федоровна, на левой руке новые часы «Полет» в браслете. Красавец!

Об Ольге и говорить нечего: прическа с красивыми завитками волос, в бежевой вязаной кофте с большим воротником, коричневой шерстяной юбке в крупную клетку, на ручке изящные женские часики, писаная красавица!

Как справедливо заметил Николай у метро.

Так что парочка хоть куда, это отметила про себя даже Антонина Ивановна, скрепя сердце.

Кирилл скромно сидел рядом с ними, уважительно поглядывая на штабеля книг по всей комнате, пейзажи, портреты на стенах.

– Игорек, хватит щелкать свои фотки, пельмени уже готовы, садитесь обедать, – мать принесла кастрюлю с пельменями из кухни и стала раскладывать их по тарелкам, не забывая и про бульон. По комнате разнесся аромат пельменей, приправленный душистым лавровым листом, так что уговаривать никого не надо было. Все уже сидят у своих тарелок.

Николай с грустью глянул на стол, с которого были убраны все книги, его труды, и вместо академического он стал обеденным.

– Какие же алатырские пельмени без водки? За всех нас! – возгласил он на правах хозяина дома, разлив водку по стаканам, мальчишкам лимонаду. Все выпили, и принялись за пельмени.

Мать не забывала и про шпроты, копченую колбаску, Ольга улыбнулась ей и сделала неожиданное предложение:

– Антонина Ивановна, мне обещали шарф мохеровый принести, для Коли, давайте сложимся по 25 рублей.

Николай увидел, что у матери сразу испортилось настроение, и возразил: – Да ладно, Оля, не надо мне никакого шарфа, у меня же есть вполне приличный, сойдет.

– Знаешь Ольга, я деньги не печатаю. Мы в Алатыре были, теперь в Москве, надо еще и до дома доехать, прожить до зарплаты.

– Поняла, мы как-нибудь сами справимся.

– Вот и хорошо. Кстати, Коля, пальто ты когда купишь?

– Скоро. В следующий раз приедете, я вас в новом пальто встречу, – все засмеялись, а мать добавила, уточняя:

– Еле уговорила Вову на пальто новое нашему Коле скинуться, хотя он хорошую зарплату получает. Говорит, пусть сам купит, нам же никто ничего не покупает.

Николай нахмурился, но промолчал. За время учебы он постоянно в простое, всем нужен работник, а не студент. Еще пару лет надо потерпеть. Он и так столько книг, альбомов по искусству, наборов открыток в букинист отнес, почти ничего не осталось.

Еще с них 25 % высчитают, вот и сиди зубри, зубы на полку.

Теперь хорошо, у него Оля есть, помогает даже в учебе.