Молох войны

– Прапорщик за пулемет, Баранов, ты за пульт управления дрона, я буду снимать, – распорядился я, как только старлей вернулся.

– Но, товарищ командир, – попробовал было возразить Баранов, но тут же был одернут мной.

– Молчать! – рявкнул я, а потом перейдя на деловой тон, отдал четкие распоряжения: – Проведешь дрона над землей, нырнешь в русло реки, а возле вон той излучины, – я указал на изгиб небольшой речушки, – свечой поднимешь коптер в небо. Прапорщик, ты по моей отмашке, вскрикнешь, что, мол, вижу чужой беспилотник и запросишь у меня разрешение на открытие огня, как только я отвечу – «разрешаю», даешь несколько коротких очередей в ту сторону. Баранов, ну, а ты, взрываешь дрон. Ясно?

– Так точно.

Я навел объектив камеры на лежащий на земле дрон, и как только БПЛА поднялся в небо, стал «вести» беспилотник. Небольшой дрон низко стелясь к земле, держась от поверхности буквально в полуметре-метре, набирая скорость, полетел в речке, а потом понёсся вдоль затянутой льдом водной поверхности. Из нас троих Баранов самый опытный оператор беспилотников, только он может вот так вот филигранно вести небольшие «самолетики», управляя ими. На учениях старший лейтенант Баранов с легкостью засаживал дроны-камикадзе в небольшие форточки и амбразуры, буквально, забивая «шар в лузу». В назначенном мной месте, дрон стал взмывать в небо. Я только было приготовился дать отмашку прапорщику, но в этот момент справа раздался короткий треск, как будто великан наступил на ворох сухих веток и над дрон рассыпался облаком обломков.

– Твою-жжжь мать! – расстроенно сквозь зубы процедил Баранов. – Опередили! Гады, ушлые!

– ГэБэ, – раздался в динамике рации Баранова довольный голос. – Ты продул! Жду свою текилу в самое ближайшее время.

ГБ, КБ, КГБ или гэбист – это все прозвища старшего лейтенанта Баранова. Он же у нас – Кирилл Геннадьевич Баранов, соответственно, инициалы у него – КГБ. Но надо отметить, что это прозвище распиарил сам же старлей, потому что когда у тебя фамилия Баранов и ты считаешься чуть ли не первым хулиганом во всем военном округе, то трудно заставить обращаться к тебе не сокращая фамилию.

У нас в группе, вообще подобрался уникальный по своим инициалам состав. Баранов – КГБ, я – АКС (Александр Константинович Смирнов), прапорщик Дрынов – СВД (Сергей Викторович Дрынов), ну и старшина Шушин – ППШ (Павел Петрович Шушина), к которому прицепилось – Папаша.

– Так вот на что вы спорили? – догадался я. – На текилу. А не на мою ли бутылку «Саузы» вы рассчитывали, пан лейтенант?

– Я рассчитывал, – хмуро буркнул старлей, – выиграть спор. Как же они опередили? Минимальная дальность «Панциря» – двести метров, место запуска, с их позиции визуально не видно, я дрон провел вдоль речки, а они его сбили, когда он только начал подъем, – бубнил себе под нос Баранов, распаковывая второй дрон.

– А ты не подумал, что они тоже могли повесить в небе беспилотник и отследить твои манипуляции? – предположил я.

– Да, ну на фиг! – Баранов метнулся к люку в крыше бронеавтомобиля. – Точно! Гляньте, товарищ майор, вон же висит зараза, – старлей азартно тыкал пальцем в небо. – Давайте тоже их дрон собьем!

– Совсем что ли? – покрутил я пальцем у виска. – Да, это и не их дрон, вовсе, у зенитчиков в «Панцире» отродясь беспилотников не было. Это дрон разведчиков-артиллеристов. Скорее всего, пацаны из «Панциря» вступили в преступный сговор с разведкой артиллеристов. Спроси у Медведева за сколько он продался зенитчикам? – пошутил я.

– Медведев? – хищно ухмыльнулся Баранов. – Так он, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее, сам захотел царствовать и всем владеть! Поймаю – посажу на кол!

– Дрон запускай, – прервал я поток угроз. – Только в начале предупреди зенитчиков по общему каналу, что это наш беспилотник, а то они его тоже собьют.

Надо было зафиксировать поражение беспилотника, зритель по ту строну телевизионного экрана, очень любит разглядывать всякие разрушения и обломки, особенно это касается военной техники. Можно было бы, конечно, и пешочком прогуляться, но хрен его знает где тут мины понатыканы. Все-таки приграничная полоса и украинские погранцы могли засеять здешние поля противопехотными минами. Поэтому безопасней подлететь к месту падения дрона, на таком же беспилотники и с помощью его камер все зафиксировать.

Старлей выполнил мой приказ быстро и точно: продолжая распаковку и подготовку беспилотника к работе, связался с расчетом зенитчиков, сперва, мой помощник высказал своё «фе», обвинив расчет «Панциря» в мухлеже, но тут же был послан куда подальше, потому что предварительно ничего не обговаривалось, а значит можно использовать любые технические устройства в споре, потом, Баранов все-таки предупредил, что мы сейчас запускаем дрон, для визуальной фиксации останков сбитого БПЛА.

То, что дрон сбили зенитчики – это хорошо, весьма показательно для отчета и пропаганды. Ну, а то, что он оказался «наш», так-то особо и не важно. Получиться сбить укропский «байрактар» и зафиксировать это – хорошо, не получиться – не страшно. В конце концов, можно найти обломки турецких беспилотников где-нибудь на разгромленных аэродромах и снять их. Наша задача – выдавать красивую картинку в эфир.

Мы же пропагандисты. Мы должны давить на умы «ветряной» российской молодежи, которая должна поддерживать власть, а не идти против неё. Уж, я, как никто другой знаю, как это бывает? От уголовного срока за активное участие в «событиях на Болотной» меня спасло только вмешательство состоятельных родителей и немедленная отправка в армию. Отец посчитал, что год «пиджаком» в российских ВС пойдет мне на пользу. Честно говоря, все мои друзья и знакомые думали, что я тут же дезертирую и подамся в бега за кордон. Но, я, в начале, подписав контракт, остался в армии назло отцу и матери, а потом, как-то прикипел и уже служил по своей личной инициативе. В конце концов, кто будет поднимать военно-патриотических дух солдат и офицеров, если не потомок прославленных декабристов и героя-поэта Кавказской войны девятнадцатого века?

– Товарищ майор, звук потом накладывать будем? – выдернул меня из раздумий вопрос Баранова.

– Ага, – буркнул я, глядя на экран планшета, куда передавалось изображение с камеры дрона.

На льду речки лежали обломки беспилотника. Хорошо был виден огрызок тротиловой шашки с вставленным в него детонатором. Баранов приблизил беспилотник максимально близко и объектив камеры зафиксировал все, что нужно с разных ракурсов.

Отлично! Картинка – то, что надо: красиво, эффектно и доходчиво. Нет никаких размытых ракурсов или дребезжащих фонов. Все четко и лаконично, звук потом наложим, чтобы тоже был чистый без посторонних примесей, вроде свиста ветра или матов на заднем фоне.

Три года назад, когда я только начал доставать вышестоящее командование со свое идеей мобильных групп, призванных создать высококачественный и одновременно простой, доступный контент для наполнения российского сегмента интернета нужной и правильной с точки зрения пропаганды информацией, мои идеи казались для окружающих шишек в погонах, бредовыми. Все из-за того, что в наших правящих военных и политических кругах правят твердолобые выходцы из СССР, которые до сих пор, предпочитают хранить информацию на бумажных носителях и верят в светлые идеалы правды и общепринятых норма морали, то мой проект завернули, вернее, урезали его, кастрировав до всего одной группы. Ну и на том спасибо!

Это еще повезло, хотя, наверное, нельзя так говорить, в общем, если бы не события последних шести месяцев вокруг Украины и агрессии Запада в СМИ, то хрена лысого мне бы и одну группу утвердили, никто бы этой пропагандой не занимался бы. Зачем, ведь у нас есть государственные каналы на телевидении и в газетах, вот только современная молодежь, в возрасте – до 35 лет, класть хотела на телек, им тырнеты подавай.

Но, ничего, на войне люди быстро растут и командование быстро учится и умнеет. Даст бог, кое-кто там, наверху поймет, что нынешним миром правят СМИ и красочная картинка в экране смартфона. Да и современные войны делятся на несколько фронтов: один – боевой, второй – информационный. И еще не известно, какой из этих двух фронтов важнее.

Ну, а то, что видео со сбитым дроном было постановочное, так это не страшно. В конце концов, почти все знаковые фото времен Второй мировой войны были постановочные, так, что для благого дела можно немного и приукрасить действительность. Даже америкосам до сих по не верят, что они высаживались на Луне только из-за того, что видео и фото, подтверждающие это сняты на их американском «Мосфильме». Видимо, реальные фото, сделанные на лунной поверхности, оказались настолько жуткого качества, что их было стыдно показывать привередливой американской публике.

Забрав вернувшийся дрон, Баранов, отказался от еды и отправился к зенитчикам ругаться. Старший лейтенант был категорически недоволен тем, что проиграл спор.

– Товарищ майор, а вы мне точно не продадите свою бутылку текилы? – перед выходом спросил старлей.

– Точно, – твердо ответил я, – и не надейся, текила припасена для моего ДэРэ, надеюсь, что будет один очень важный для меня человек, который предпочитает именно этот напиток.

– Дык, у вас же днюха в начале июня. По-любому к тому времени вернемся в расположение, ну, или здесь все нормализуется и алкомаркеты будут работать. Товарищ майор, может, все-таки продадите текилу?

– Нет! Хрена лысого здесь все так быстро закончится, поверь моему опыту, мы зашли на Украину минимум на пару лет. Вали быстрее, одна нога здесь, другая там. Тебе еще отснятое упаковывать и в ЦУП отправлять.

ЦУПом мы с Барановым называли наш отдел, который сейчас временно располагался в региональном управлении ФСБ в Симферополе. Расшифровывалось как – Центр Управления Пропагандой, название, как вы уже поняли, придумал старший лейтенант Баранов, у него похоже был какой-то пунктик по поводу всяких аббревиатурам и сокращениям.

– Суп поешь, – крикнул в спину убегающему старлею старшина Шушин.

– Потом, – отмахнулся Баранов.

– Товарищ майор, ваша тарелка, – старшина протянул мне небольшой пузатый термос, для первых блюд, который заменял мне тарелку.

– Спасибо, – я забрал емкость и здоровый шмат серого хлеба.

Хлеб был мягкий и вкусный. Старшина заранее закупился провизией на всю группу. Папаша был моим зампотылу, он отвечал не только за техническое состояние нашего скакуна – бронеавтомобиля «Тайфун-к», но и за еду. Причем, несмотря на то что по званию Шушин был самым младшим в группе, но в негласной иерархии, которую я тут же определил в коллективе, он шел следом за мной, а в некоторых вопросах, я смело отдавал ему роль первой скрипки. Всегда полезно учится и получать новые знание от более опытных и матерых товарищей, и пусть они при этом всего лишь старшины, а ты цельный майор, зато этот старшина прошел несколько войн: Афганистан, Приднестровье, Югославию и первую Чеченскую, и ему есть, что передать более молодым товарищам.

Так вот, про хлеб, Шушин покупал хлеб в какой-то небольшой пекарне, где его готовили из обойной муки и на закваске. Из-за этого хлеб не портился, не черствел и оставался пышным и свежим несколько недель подряд. Правда, столько он никогда не лежал, но во время учений, нам завидовали все близлежащие экипажи, видя, как мы трапезничаем свежим хлебом и ароматной похлебкой, в отличие от остальных, которые давились консервами и галетами из сухпая.

Глава 3

Перехватив завистливый взгляд солдатика из соседнего БТРа, я ему подмигнул, а потом меня посетила здравая мысль.

– Старшина, передай мне целую булку хлеба.

– Зачем? У вас, вон, кусок не тронутый.

– Надо! Не жадничай.

– Солдатиков, что ли кормить будете? – догадался старшина, видя, как из нутра БТРа показалась еще одна голова в шлеме. – У них свой сухпай есть, да и домашние пирожки из «чипка» еще не поели. Обойдутся! – старшина погрозил соседям кулаком.

– Давай хлеб, – потребовал я. – Мне для дела!

– Добрый вы товарищ майор человек, вечно жалеете всяких там кошечек-собачек, да солдатиков всяких, – проворчал старшина, передавая мне небольшую, круглую булку хлеба, упакованную в бумажный пакет.

Вот ведь зараза, самую маленькую булку выбрал. Как знал, что я буду соседей угощать. Я забрал хлеб, взял фотоаппарат и полез наружу.

– Товарищи бойцы, хотите Родине послужить? – обратился я к торчащим из люка головам в шлемах.