Божедомы

Автор

Николай Семёнович Лесков

Год написания книги

2008

<< 1 ... 39 40 41 42 43 44 45 46 47 ... 74 >>

На страницу:

Перейти

43 из 74

Настройки чтения

Размер шрифта

Высота строк

Поля

– Как вам угодно, – отвечал Омнепотенский.

– Вы, я вижу, очень покладливый парень, – одобрил Термосёсов и, обняв учителя, повел его в данкину залу. Данка и Варнава, встретясь друг с другом, не поклонились, а оба потупили глаза: Данка с замешательством, учитель с укоризной.

– А мы с ним уже и познакомились, – начал рассказывать хозяйке Термосёсов, – он чудесный парень. “Я, говорит, нигилист”. Вы тут, говорят, войну ведете?

– Да; иногда… повоевываю, – отвечал Варнава.

– А кстати, расскажите, что здесь больше такое: кто в сем граде обитает; чем дышит, на что собирается? Садитесь-ка вот сюда в уголок, я вот здесь прилягу, на диванчик, а вы вдвоем мне почирикайте.

Термосёсов сам привалился на диван, а около себя посадил обоих causeur'oв[25 - Собеседников – Франц.] и оставил их рассказывать.

Введение к рассказу было просто: взявши левой рукой за локоть Данку, а ладонью правой ударивши по ляжке Омнепотенского, Термосёсов сказал:

– Ну как в каждом городе, есть прежде всего городничий…

– Есть, – отвечал Варнава.

– Большая свинья и дурак, – подсказала Данка.

– Я так и думал, – заключил Термосёсов. – Женат?

– Женат, – отвечал Варнава.

– А жена его?

– Дура, – заключила Данка.

– Дурак и дура, значит, целая фигура, – заключил Термосёсов. – Дальше: они бездетны или имеют взрослый приплод?

– Бездетны, – отвечал Варнава, – он возится с лошадьми.

– И с цыганами, – добавила Данка.

– А впрочем, он добрый человек, – вставил Омнепотенский, – он мне мертвого человека подарил.

– Как мертвого человека подарил?

– А для скелета. Мы с Дарьей Николавной его сварили, и у нас есть скелет.

– Вот подлец-то, – воскликнул Термосёсов.

Учитель и Данка посмотрели друг на друга, к кому относилось это восклицание? Термосёсов это заметил и пояснил:

– Я говорю, городничий-то подлец, человека дал сварить.

– Я совсем в этом не участвовала, – отказалась, заворачивая в сторону мордочку, Данка.

Омнепотенский промолчал. Поощренная его молчанием, Данка, указав на него, добавила:

– Это вот он один все, он один и пользуется этим скелетом.

– Молодчина, – воскликнул Термосёсов, – только зачем вы всё это делали? Это ведь больше ничего, как шарлатанство естественными науками, – это теперь давно брошено.

– Я больше для того, чтобы духовенство злить.

– Ну вот! – Стоит их злить? Какие-то вы всё, посмотрю на вас, репьи: все бы вам задирать да ссориться. Это все надо вести гораздо проще. Ну, продолжайте: еще кто тут?

– Уездный начальник Дарьянов.

– Дурак, – подсказала Данка.

– И шпион, – ответил самым спокойным тоном Омнепотенский.

Термосёсов после этого слова взглянул на Омнепотенского острым, проницательным взглядом, каким он с самого приезда сюда не смотрел еще ни одного раза.

– А вы почему это знаете, что он шпион?

– Как почему, он сам сказал.

– Да, – протянул Термосёсов, – сам: – ну это, батюшка… Да, впрочем, при каком же это случае он вам сказал сам?

Омнепотенский передал известный нам разговор его в саду с Валерьяном Николаевичем и Серболовою и заключил:

– Я это выпытал.

– Молодчина, – похвалил Термосёсов, – двух сразу открыл! – и острый взгляд его мгновенно уступил место веселой улыбке.

– Нет-с, не двух, а я их несколько открыл здесь. Тут и Ахилла диакон шпион, – тоже сам проговорился, – и Туберозов.

– Ай да молодец, сколько он их открыл! – крикнул Термосёсов, хлопнув с насмешкой по плечу Омнепотенского.

– И это еще не все-с. Почтмейстерша – тоже, она письма распечатывает!

– Распечатывает!

– Да-с; это всем известно.

– Молодая она?

– Нет, у нее дочки взрослые.

– Замуж сбывает?

– Они дуры, – сказала Данка.

Термосёсов тихо крякнул, как будто в нем, как в каком-то механизме, соскочила какая-то отметка, и продолжал дальше:

– Ну, а еще кроме, кто тут водится? Лекарь, разумеется, есть?