Встань и иди

– В Герате 17-я дивизия насчитывает 9 тысяч человек. Неужели они все перешли на сторону мятежников?

– Перешли артиллерийский и пехотный полки, зенитный дивизион, а остальные поддерживают правительство.

– Я говорил с Амином, – включился в разговор Устинов. – Он тоже просил ввести войска в Герат, подчеркивая, что афганская революция встретила большие трудности, и спасение ее зависит только от Советского Союза. Руководство Афганистана недооценило роль религии. А именно под знамена ислама переходят солдаты.

– Следовательно, у них нет гарантий относительно своей армии, – резюмировал Кириленко. – Они надеются только на наши танки и бронемашины.

Андропов выслушал мнения товарищей, а затем решительно сказал:

– Нам нужно очень и очень серьезно подумать: во имя чего мы будем вводить войска. Совершенно ясно, что Афганистан не подготовлен к социалистическим преобразованиям. Там засилие религии, почти сплошная неграмотность сельского населения, отсталость в экономике и так далее. Мы знаем учение Ленина о революционной ситуации. В Афганистане нет революционной ситуации. Идет борьба между партийными, религиозными и национальными группировками за власть в Кабуле. Мы можем удержать его руководство только с помощью своих штыков, а это совершенно недопустимо. Мы не можем пойти на такой риск.

Громыко оживился:

– Я полностью поддерживаю предложение товарища Андропова – надо исключить такую меру, как введение наших войск в Афганистан. Против кого они будет воевать? Да против афганского народа, прежде всего, и в него надо будет стрелять. Правильно отметил товарищ Андропов, что обстановка в Афганистане для революции не созрела, и все, что мы сделали за последние годы с таким трудом в смысле разрядки международной напряженности, сокращения вооружений и многое другое, – все это будет отброшено назад. Все неприсоединившиеся страны будут против нас. Отпадет вопрос о встрече Леонида Ильича с президентом Соединенных Штатов Америки Картером, сорвется приезд в Москву президента Франции Жискар д’Эстэна в конце марта. Спрашивается, а что же мы выиграем? Афганистан с отсталой экономикой, с незначительным весом в международных делах. С другой стороны, надо иметь в виду, что и юридически нам не оправдать ввода войск. Согласно Уставу ООН, страна может обратиться за помощью в случае, если она подверглась агрессии извне. Афганистан никакой агрессии не подвергался. Это внутреннее их дело, бои одной группы населения с другой. К тому же афганцы официально не обращаются к нам относительно ввода войск. Одним словом, мы имеем дело с таким случаем, когда руководство страны в результате допущенных серьезных ошибок оказалось не на высоте, не пользуется должной поддержкой народа.

По молчаливому согласию Андропов почувствовал, что его мнение поддерживают, и продолжил развивать свою мысль:

– Еще вчера афганцы не говорили о вводе войск. Как мы видим из сегодняшнего разговора с Амином, народ не поддерживает правительство Тараки. Могут ли помочь им наши войска? Я думаю, что мы должны прямо сказать Тараки, что будем оказывать помощь, о которой сегодня и вчера договорились, но ни в коем случае не можем пойти на введение войск в Афганистан.

– Может, его пригласить к нам, – предложил Косыгин, – и сказать, что мы помощь увеличим, но войска вводить не можем. Целый букет стран немедленно выступит против нас. А плюсов никаких тут для нас нет.

– Мы им дали все, – раздраженно бросил Кириленко, – и ничего не пошло на пользу. Учинили расстрелы ни в чем не повинных людей и говорят нам в свое оправдание, что якобы мы при Ленине тоже расстреливали людей. Видите ли, какие марксисты нашлись. Нужно будет доложить Леониду Ильичу нашу точку зрения, пригласить в Москву товарища Тараки и сказать ему обо всем, о чем мы договорились.

– Я думаю, – поддержал его Косыгин, – что надо посоветоваться с Леонидом Ильичом и сегодня же послать самолет в Кабул.

– Беседу с Тараки надо вести вам, Алексей Николаевич, – сказал Кириленко. – Позвоните ему и пригласите в Москву или Ташкент, как он пожелает. Если он пожелает приехать в Москву, то, может быть, его примет и Леонид Ильич.

Косыгин одобрительным взглядом обвел окружающих:

– Одним словом, мы ничего не меняем в отношении Афганистана. Его руководители должны сами более ответственно относиться к решению государственных вопросов.

* * *

В понедельник Брежнев приехал на Старую площадь, собрал у себя членов Политбюро.

– Здравствуйте, товарищи! – поприветствовал он своих соратников. – Я вчера подписал документы о дополнительных поставках специмущества и вооружений в Афганистан, о некоторых мероприятиях политического и организационного характера. Всё, предусмотренное проектом решения КПСС, внесенным в субботу, все эти меры, которые принимались в течение субботы и воскресенья, на мой взгляд, совершенно правильны. И все же главный вопрос – о непосредственном участии наших войск в конфликте, возникшем в Афганистане. Мне думается, что нам сейчас не пристало втягиваться в эту войну. Я поручил товарищу Косыгину переговорить с Тараки. Надо объяснить афганским товарищам, что мы можем помочь им всем, что необходимо. Ввод наших войск в Афганистан может нанести вред не только нам, но и, прежде всего, им. Поэтому предлагаю сейчас прослушать информацию товарищей Громыко, Устинова, Андропова, Косыгина и на этом закончим этот этап по принятию мер в связи с конфликтом в Афганистане. Думаю, первым мы выслушаем товарища Громыко.

– Мы внимательно следили за развертыванием событий в этой стране, – сказал Андрей Андреевич. – Что мы имеем на сегодняшний день? В ряде провинций Афганистана, и, прежде всего в Герате, поднялись мятежники. Откуда они взялись? Они были засланы с территории Ирана и Пакистана. Там находится одна правительственная дивизия, которая должна была охранять общественный порядок. Но в связи с тем, что часть правительственных войск перешла на сторону мятежников, началась перестрелка, убито свыше тысячи человек. Я говорил о положении в Афганистане с заместителем премьера и министром иностранных дел Амином. С Амином говорил и Дмитрий Федорович. Ему он уже прямо высказал мысль о том, что СССР должен ввести войска в Герат. Прямотаки получается как в детективном романе, настолько несерьезно ставят афганские руководители такие сложные вопросы. После этого товарищ Косыгин разговаривал с Тараки, который ему сказал, что положение в Афганистане плохое, и он тоже просит направить войска в Герат. Сегодня получено сообщение о том, что положение в Герате не такое уж плохое: два полка все же находятся на стороне правительства.

Всеми этими событиями, как в Афганистане, так и в соседних с ним государствах, в том числе и в Китае, дирижирует рука США. Есть некоторые ободряющие нотки, заключающиеся в том, что в Кабуле вчера прошла массовая демонстрация в поддержку правительства. Но правительство положение в Афганистане, как следует, не контролирует.

Я думаю, что мы должны будем придерживаться своей линии, своей политики, идти своей дорогой с учетом всех особенностей. Если мы введем свои войска, то, конечно, получим плюсов куда меньше, чем минусов. Мы до сих пор не знаем, как поведет себя афганская армия. А если она не поддержит наши мероприятия или останется нейтральной, тогда получится, что мы своими войсками оккупируем Афганистан. Этим самым мы создадим для себя невероятно тяжелую обстановку во внешнеполитическом плане. Мы разрушим все то, что восстанавливали с таким трудом, и прежде всего разрядку. С западными странами, и в частности с ФРГ, у нас отношения будут испорчены. Мое мнение: несмотря на тяжелое положение в Афганистане, мы не можем пойти на такую акцию, как ввод войск.

– Мне вчера пришлось два раза разговаривать с товарищем Тараки, – сказал Косыгин. – Он настаивает на вводе наших войск. Если, говорит он, мы Герат потеряем, то все тогда пропадет. Пакистан, по его мнению, подбрасывает в Афганистан большое количество людей, переодетых в афганскую форму. По их данным, таких лиц заброшено 4 тысячи человек. Товарищ Тараки считает, что по существу все население Герата находится под влиянием религиозников. Там их 200 – 250 человек, которые руководят всем этим делом. По мнению Тараки, все недовольные потом соединятся и пойдут на Кабул. Тогда конец его правительству. Вот почему он просит помочь войсками. Я сказал, что мы внимательно рассмотрим этот вопрос. Конечно, нам важно сохранить Афганистан как союзное государство. Нужно серьезно предупредить Пакистан и Иран о недопустимости интервенции против Афганистана.

– Письма руководству Пакистана и Ирана надо направить сегодня! – поддержал эту идею Брежнев.

– Мне кажется, что имеет смысл направить в Афганистан хорошего посла, – продолжил выступление Алексей Николаевич. – Из разговора с Тараки выясняется, что он даже не знает, на кого опираться правительству. Необходимо провести большую политическую работу, чтобы сохранить Афганистан в качестве нашего союзника.

– Вчера утром мне позвонил Амин, – сказал Устинов. – Он жаловался на то, что Пакистан и Иран засылают огромное количество диверсантов. Их готовят на территории Пакистана китайские советники, снабжают китайским оружием. Далее Амин завел речь о Герате, так же, как и Тараки, просил направить танки. Я сказал ему о той помощи, которую мы оказываем Афганистану поставкой оружия. Он ответил, что это помощь хорошая, но главное – это направить войска.

Брежнев не преминул заметить:

– У них распадается армия, а мы должны будем вести за нее войну.

– В афганской армии большое количество наших советников, есть и переводчики, – ответил Устинов. – Я сказал Амину, что мы можем дополнительно направить некоторое количество переводчиков. На крайний случай мы формируем две дивизии в Туркестанском военном округе, одну дивизию – в Среднеазиатском военном округе. Три полка могут быть буквально через три часа в Афганистане. Но я, конечно, это говорю лишь только потому, чтобы подчеркнуть нашу готовность. Я, как и другие товарищи, не поддерживаю идею ввода войск в Афганистан. Прошу разрешения провести на границе с Афганистаном тактические учения, развернуть полки и дивизии.

– Ну, что ж, проводите учения, – согласился Брежнев, – это пойдет на пользу армии.

Андропов начал выступление с вопроса:

– В чем суть дела сейчас в Афганистане? – И сам же на него ответил: – Дело в руководстве. Руководство не знает сил, которые поддерживают его, и на которые можно было бы опереться. Сегодня, например, прошли довольно солидные демонстрации в Кабуле и Герате, но руководители не использовали в должной мере эти массовые мероприятия. Разъяснительная работа поставлена плохо не только в армии, но и среди населения. Своих политических противников они расстреливают. Правительственная радиостанция не прослушивается – передатчики очень слабые. Нам нужно будет помочь им передвижными радиостанциями. Амин держал в своих руках по существу всю власть, и только вчера они утвердили нового начальника госбезопасности, начальника штаба. Таким образом, несколько расширяется политическая база в руководстве. Я думаю, что относительно ввода войск нам решения принимать не следует. Ввести свои войска – значит бороться против народа, стрелять в народ. Мы будем выглядеть как агрессоры. Ни в коем случае этого нельзя допустить.

Присутствовавший на заседании начальник Генштаба маршал Огарков сказал:

– У нас в Советском Союзе учатся 460 афганских военнослужащих.

Их можно было бы направить в Афганистан.

– Я думаю, что нам следует одобрить мероприятия, которые были выработаны в течение этих дней, – подытожил разговор Брежнев. – А если возникнут новые вопросы в связи с событиями в Афганистане, то вносить их в Политбюро. Мы принимаем товарища Тараки завтра, 20 марта. Переговоры будут вести Косыгин, Громыко и Устинов, а затем я с ним побеседую.

Глава 3. ВВОДА СОВЕТСКИХ ВОЙСК НЕ БУДЕТ!

Президент Афганистана Тараки летел в Москву с двояким чувством. Обещания советской стороны срочно отправить в страну гражданские грузы, военную технику, вооружение и боеприпасы – это он приветствовал. Но все это могло попасть в руки его противников, если он не привезет вместе с танками советских офицеров и солдат. «Только они способны спасти афганскую революцию!», – подумал он и решил твердо стоять на своем.

Косыгин встретил Тараки крепким рукопожатием. Они познакомились во время его первого визита в Москву в декабре прошлого года. Тогда Тараки производил впечатление добродушного, склонного к философским рассуждениям политика, обласканного народной любовью. А сейчас он выглядел энергичным, напористым, в его движениях чувствовалась решимость. После взаимных приветствий Косыгин представил ему присутствующих при встрече Громыко, Устинова, Пономарева и сказал:

– Политбюро ЦК КПСС поручило нам обсудить все вопросы, по которым вы считаете нужным обменяться мнениями. На 18.30 запланирована ваша встреча с Леонидом Ильичем Брежневым. Главное, что хочу подчеркнуть, дружба между Советским Союзом и Демократической Республикой Афганистан не является конъюнктурной, продиктованной какими-то временными соображениями, а рассчитана на века. Мы будем оказывать вам помощь в борьбе со всеми врагами, которые выступают против вас в настоящее время, и против тех врагов, с которыми вам, возможно, придется столкнуться в будущем.

Пути решения возникших у вас проблем могут быть разными, но наилучшим из них является тот, который сохранит авторитет вашего правительства в народе, не испортит отношения Афганистана с соседними государствами, и не нанесет ущерба международному престижу вашей страны. Хотел бы привести в пример Вьетнам. Вьетнамский народ выдержал тяжелую войну с США и сейчас борется с китайской агрессией, но никто не может обвинить вьетнамцев в том, что они используют иностранные войска. Вьетнамцы сами мужественно защищают свою родину. Мы считаем, что у вас в стране достаточно сил, чтобы противостоять вылазкам контрреволюции. Мы только что получили сообщение от наших советников: сегодня, в 11 часов утра военный городок в Герате, где дислоцируется мятежная часть 17-й пехотной дивизии, после авиационных ударов захвачен батальоном десантников, поддержанных танками, прибывшими из Кандагара. Верные правительству войска развивают успех. Это большая победа, и мы от души вас поздравляем. Тараки расплылся в радостной улыбке, благодарно закивал головой. Это была новость, которую он так ждал.

– Теперь свои задачи мы видим в том, – продолжил Алексей Николаевич, – чтобы охранять вас от всяких международных осложнений, поставлять вооружение, боеприпасы, направлять людей, которые могут быть вам полезными в обеспечении руководства военными и хозяйственными делами страны, специалистов для обучения вашего военного персонала обращению с оружием и боевой техникой.

– Но мы надеемся на ввод советских войск, – перебил его Тараки.

Ввод наших войск на территорию Афганистана сразу же возбудит международную общественность, – терпеливо объяснил Косыгин, – повлечет за собой резко отрицательные многоплановые последствия. Это по существу будет конфликт не только с империалистическими странами, но и конфликт с собственным народом. Наши общие враги только и ждут момента, чтобы на территории Афганистана появились советские войска. Это им даст предлог для ввода на афганскую территорию враждебных вам вооруженных формирований. Хочу еще раз подчеркнуть, что вопрос о вводе войск рассматривался нами со всех сторон, мы тщательно изучали все аспекты этой акции и пришли к вы воду, что если ввести наши войска, то обстановка в вашей стране не только не улучшится, а наоборот, осложнится. Нельзя не видеть, что нашим войскам пришлось бы бороться не только с внешним агрессором, но и с какой-то частью вашего народа. А народ таких вещей не прощает. Кроме того, как только наши войска пересекут границу, Китай и другие страны усилят помощь оппозиции. Мы глубоко убеждены, что политическими средствами, которые предпринимаются и с нашей, и с вашей стороны, мы можем одолеть врага. Афганистану следовало бы наладить хорошие отношения с Ираном, Пакистаном и Индией, чтобы лишить их любых предлогов для вмешательства в ваши дела. Что касается нас, то сегодня мы направляем два документа руководителям Ирана и Пакистана, в которых со всей серьезностью говорим, чтобы они не вмешивались в дела Афганистана. Мы этот шаг предпринимаем сами, не втягиваем вас в это дело. Вот, в основном, соображения, которые мы хотели откровенно, по-товарищески изложить вам.

Тараки благодарно посмотрел в глаза Косыгину:

– Я очень признателен за обстоятельное изложение позиции советского руководства. Мы в Афганистане также считаем, что возникающие проблемы нужно решать политическими средствами, а военные акции должны носить вспомогательный характер. Большинство народа – на нашей стороне. После моего выступления по радио с разъяснением характера гератских событий, в течение только одного дня состоялось 102 демонстрации, участники которых несли лозунги с осуждением Хомейни и его приспешников. Наши внутренние противники не столь уж многочисленны. Часть войск, принимавших участие в мятеже, сложила оружие. Проводимые нами революционные преобразования: освобождение от долговой зависимости от помещиков и феодалов, наделение землей безземельных крестьян и другие мероприятия укрепили авторитет нашего правительства в народе, нашли положительный отклик среди народов Пакистана и Ирана. Пакистанская пропаганда извращала принятые нами меры по социальному освобождению женщин, которым мы обеспечили достойное положение в обществе. Когда же мы приступили к земельной реформе, правящие круги Пакистана, увидев, что она оказывает революционизирующее влияние на пакистанский народ, перешли к политике саботажа и подрывных действий против нас. Правителей Пакистана очень напугало, что по всей стране у них прокатились демонстрации, выступавшие под лозунгами «Да здравствует Демократическая Республика Афганистан!», «Да здравствует Тараки!». На нашу территорию стали засылаться не только «братья-мусульмане», бежавшие из Афганистана после революции, но и целые воинские подразделения, переодетые в афганскую военную форму, которые занимаются диверсиями и саботажем.

После моего визита в Советский Союз и подписания договора о дружбе между нашими странами американские империалисты и другие реакционеры сильно озлобились. Они поняли, что Афганистан окончательно потерян для Запада. Средства массовой информации США, Пакистана и Ирана распространяли всякого рода клеветнические материалы, в которых поносили нас. В тесной дружбе Афганистана с Советским Союзом кроется главная причина антиафганской деятельности империалистов. Вы сказали, что Афганистану следовало бы поддерживать хорошие отношения с Пакистаном, Ираном и Инди ей. Но ни Иран, ни Пакистан не хотят дружбы с нами.

– Вот только что получено заявление Зия-уль-Хака, – перебил его Косыгин, – в котором говорится, что события в Афганистане являются внутренним делом этой страны, и что Пакистан не будет в них вмешиваться. Пакистанское правительство будет предоставлять лишь гуманную помощь 35 тысячам беженцев из Афганистана, но до тех пор, пока их деятельность не станет наносить ущерба отношениям Пакистана с Афганистаном.

– Они только говорят о гуманизме, – раздраженно сказал Тараки, – а сами создают лагеря для подготовки диверсантов против нас.

Косыгин согласно кивнул головой: