В объятиях огня

Получив возможность покинуть Империю, Константин всего через несколько дней оказался в нескольких тысячах километров от столицы. Поезд мчался мимо городов и лесов, пересёк туннель, прорубленный через гряду малахитовых гор, и вскоре вырвался на территорию Великой Тартарии.

Северная Империя и царство Великая Тартария веками находились в состоянии войны. Однако двести лет назад между державами был заключён мирный договор, который действует до сих пор. Споры за клочки земли потеряли значение: слишком много чародеев, солдат и мирных жителей пало в этих бессмысленных конфликтах.

– Жить в мире куда лучше, чем в войне, – думал вслух Константин.

Он не понаслышке знал, какова цена амбиций. Восемь лет назад, будучи на фронте вместе с царевичем Иваном и его братом Олегом, он участвовал в войне с Империей Полумесяца. Кровопролитные бои оставили свой след в истории. Воды Чёрного озера тогда окрасились в красный от крови павших воинов.

Ради чего? Ради контроля над проливом и Золотым городом? Ни тогда, ни сейчас Константин не находил ответа. Император Фёдор III, начавший ту войну, умер, забрав свои имперские амбиции с собой в могилу.

Вступивший на трон Иван взглянул на правление иначе. Вместо новых войн он инвестировал в технологии, проводил электричество в города и сёла, укреплял дипломатические связи с Великой Тартарией. Он также построил железную дорогу, связывающую две державы, и сделал больше для народа, чем его отец за всё правление.

И всё же в последнее время Иван вызывал у Константина беспокойство. Его чрезмерный интерес к чёрной магии, несмотря на собственную ненависть к магическим способностям, казался странным.

– Ничего, я во всём разберусь, – твёрдо сказал себе Константин, откинувшись на спинку сиденья.

Его путь в Тартарию имел одну цель: проверить догадки. Через связи при дворе он договорился о встрече с местным чародеем, который мог знать больше о происходящем.

Поезд продолжал стремительно двигаться вперёд. Изредка Константин смотрел в окно. Над верхушками деревьев мелькала Великая Тартарская стена. Её построили тысячи лет назад, чтобы защитить царство от набегов кочевников с востока и вторжений Поднебесной Империи на юге. Но стена служила и для другого: она не позволяла проникнуть в царство нечисти, обитающей в горах. Каменные плиты стены были исписаны древними заклинаниями.

На рассвете поезд остановился на железнодорожной станции недалеко от границы. Константин накинул на плечи кожаный плащ, надел перчатки и вышел на перрон. Вокруг шумел лес, пели птицы, воздух был свежим и прохладным.

Поезд постоял несколько минут и снова тронулся. Из всех пассажиров вышел только Константин. На станции не оказалось ни охраны, ни суеты.

Это его не удивило. Его одежда была самой заурядной: кожаный плащ с капюшоном скрывал старую зелёную военную форму без опознавательных знаков, заштопанную в нескольких местах. На поясе висели кинжал и фляга с водой. На ногах – чёрные армейские сапоги. Обычный путешественник.

Константин прибыл в Великую Тартарию налегке, без провизии. Всё необходимое он мог позволить себе купить: пачка имперских облигаций и кошель с золотом, надёжно спрятаны во внутреннем кармане плаща.

Покинув станцию, он поправил плащ и неспешно направился по накатанной лесной дороге к границе. До неё оставалось около километра, и спешить было некуда: ему сообщили, что местный чародей выйдет на контакт только после обеда.

Константин засунул руки в карманы плаща и шагал, позволяя мыслям растекаться. Высоко в небе, почти теряясь среди облаков, парил Златокрыл, наблюдая за бескрайними просторами тартарийских лесов.

Наконец, вдали показалась массивная стена, и чародей добрался до маленького приграничного городка Сиберен.

Сиберен производил впечатление захолустного места. Деревянные дома с резными наличниками, каменные улицы, освещаемые только керосиновыми фонарями, создавали ощущение далёкого прошлого. Электричества здесь, похоже, не было вовсе.

По улицам время от времени прохаживались солдаты в одежде из звериных шкур, с ружьями на перевес. На их поясах висели прямые обоюдоострые мечи. Константин сразу узнал среди них чародеев, особенно тех, кто управлял огнём. Их кожа, испещрённая ожогами, выдавала опыт использования стихийной магии. Самокрутки, дымившиеся у них в зубах, зажигались движением пальца.

– Удивительно, – подумал Константин. – В Северной Империи это строго запрещено.

Помимо магов, в городке встречались представители чуди: бородатые гномы, остроухие эльфы и пятиметровые великаны в лаптях. Константин почтительно кланялся каждому, и те отвечали ему тем же.

В Тартарии уважали нелюдей, к которым относился и сам Константин. Если ты владел магией, тебя уже не считали человеком. До недавнего времени это мнение разделяли и в Северной Империи, пока у прошлого императора Фёдора III не родились сыновья-чародеи. Однако даже своих детей Фёдор никогда не принимал: с подозрением и страхом он смотрел на их способности, пока не отправил наследников на войну.

Константин не любил Фёдора, но тот, по крайней мере, не был склонен к странным экспериментам с магией. В отличие от Ивана.

– Возможно, это временное помутнение, – подумал он. – Я найду причину.

Поднявшись к пропускному пункту, Константин увидел десятки стрелков на вершине стены в зелёных кафтанах. У основания, прямо у ворот, на спиленном пне кедра дремал бородатый великан. В его руках покоился огромный меч, воткнутый в землю.

– Доброго здоровья, богатырь, – поздоровался Константин.

– Не трогай его. Пусть спит, – к чародею подошли двое солдат в кафтанах. У одного были ярко выраженные черты северной внешности: чёрные усы и бледная кожа. Второй, с миндалевидными глазами и золотистой кожей, явно был восточного происхождения. – Всю ночь мёд пил, теперь отсыпается.

– И много он выпил? – с улыбкой спросил Константин.

– Не меньше бочки, – ответил солдат с усами.

– Ты кем будешь, путник?

– Просто путешественник, – Константин вытащил из-под плаща свёрнутый пергамент. – Держу путь на Восток.

– Для путешественника вещей у тебя маловато, – заметил второй солдат.

– Люблю путешествовать налегке. Если не успею до ночи добраться до людей, буду спать под открытым небом. Он меня согреет. – Константин кивнул на Златокрыла, который плавно опустился ему на плечо. – Вот мои бумаги.

Солдат с усами мельком взглянул на пергамент с красной императорской печатью, изображавшей сову.

– Не нужно. Всё в порядке. Печать видно сразу. Красивая у тебя птица.

– Спасибо.

Константин не собирался обсуждать Златокрыла. Если бы была его воля, он вообще не показывал бы жар-птицу. Но та не могла пролететь через магически защищённую стену.

– Не смею вас задерживать. Доброго пути, путник.

– Благодарю, – Константин учтиво поклонился и прошёл через приоткрытые ворота.

Перед ним открылся совершенно иной мир.

***

Оказавшись за пределами Великой Тартарской стены, Константин увидел перед собой оживлённый торговый город Цянлин, который напоминал один большой шумный рынок. Повсюду звучали громкие возгласы торговцев в ярких национальных одеждах, восхваляющих свои товары. Под навесами лавок выстроились горы изящных расписных фарфоровых изделий, свёртков дорогих шёлков, а также множество благовоний и пряностей. Разносчики предлагали хрустящие лепёшки, ароматные чаи и сладости.

Константин невольно усмехнулся. Всё вокруг было таким необычным, словно он оказался в другом мире. Казалось невероятным, что всего одна стена отделяет столь разные культуры.

Он поднял голову и посмотрел на Златокрыла, который плавно воспарил в небо. Сам Константин спрятал руки в карманы кожаной накидки и неспешно направился изучать город Поднебесной Империи.

Мимо него двигались вереницы верблюдов, нагруженных тюками с товарами из глубин Востока. Менялы ловко взвешивали на старинных весах слитки золота и серебра, обменивая их на звонкую монету. Ремесленники демонстрировали своё мастерство: искусную резьбу по кости, работу с металлом и шёлком.

Пестрая толпа, состоящая из местных жителей, торговцев и путешественников, создавала настоящий водоворот красок, запахов и звуков. Вдалеке виднелись экзотические пагоды и остроконечные крыши богатых домов, устремлённые в небо.

К удивлению Константина, среди покупателей было немало жителей Северной Империи. Их громкие голоса и пристрастие к мехам и кожаным изделиям выдавали их сразу.

Однако чародей не собирался подходить к землякам. Привлекать внимание к своей персоне не входило в его планы.

После прогулки по шумному рынку он нашёл тихое место: чайный домик на окраине города. Под его навесом открывался живописный вид на горную долину, вдали мерцало голубое озеро.

Константин заказал кружку ароматного зелёного чая и устроился в удобном кресле. Долгая дорога вымотала его, и он с удовольствием расслабился, погружаясь в умиротворённую атмосферу.