Марина НЕ грустит: Дьявольские ритмы

Как вообще на Земле должны были уживаться люди с вампирами? Мне нужно было срочно кого-то спросить, и я не нашёл ничего лучше, кроме как обратиться к Снежане. Ведь ей, как сильнейшей, незачем было бы от меня что-либо скрывать, так? Сказано – сделано: прибежал первым перед началом репетиции и прямо в лоб спросил.

Ангел выслушала мой вопрос и, не задумываясь сообщила:

– В теории вампиры – это доминирующий разумный вид на Земле. Что хуже, они в силу своего происхождения привязаны к нашим главным противникам – демонам. По этой причине хоть в данном случае Орден и выступает союзником, но доверять ему нельзя. У них есть свои веские основания сохранять планету Земля закрытой от всего остального сообщества.И конечно, в отсутствие внешних угроз они смогут сосредоточиться на иных задачах. Например, на получении реальной политической власти.

Ну что же, спасибо!

Я проглотил эту информацию, а дальше на ней, точно на фундаменте выстроились новые теории. Так, скрытые мотивы должны были присутствовать у всех. Ясно что эльфы, приславшие Милу, не просто так следят за Пионеркой Светиной, а уж Росконтакт точно не может быть в стороне от этой активности инопланетян. Теперь же у всех этих фэнтезийных деятелей, видимо, сложилось довольно шаткое равновесие, особенно с учётом того, что наша Маруся жила не в вакууме, а потому расстройства её непрерывно подстерегали, к тому же самые разнообразные и по многим поводам. Следовательно, уповать на непрерывное поддержание Марусиного настроения в приподнятом состоянии оставалось не очень-то основательной или перспективной затеей. Так почему и эльфы с вампирами, и даже супер-пупер могущественные условные “ангелы” так боялись любого сдвига? Почему при всех возможностях они не приняли никаких мер заранее? Или даже так: как вышло, что раньше у них всё получалось, а тут вдруг расчёты дали сбой? Конечно, всегда оставался такой вариант, что они как раз-таки подсуетились и теперь исполняли какой-то хитроумный многоходовый план. Но могло быть и противоположное: что никто из них: ни вампиры, ни Шифтеры, ни даже ангелы – не знали ни что происходило, ни чего ждать.

При случае я поделился догадкой со Снежаной (а с кем ещё можно об этом поговорить?), и знаете, что?

Она кивнула!

Значит, можно продолжать «копать вглубь».

– И какого рожна тогда Ордену и эльфам нужно от скромного меня? Я ж просто Пионер и всё.

– Этого они тоже не знают, – объяснил ангел, – Исходный факт – все расчёты утратили актуальность после контакта Маруси с тобой. Ты ключ к разгадке.

Снежана, как всегда, немногословна, но и этого довольно. Ведь у ключа есть лишь одно предназначение – открыть замок. Ключ ничего не решает, а мне не улыбалось быть лишь инструментом. А поскольку я почти гарантированно неправильно или неполно понимал истинное положение вещей, мне было очень не по себе. Ещё недавно школьная жизнь обещала лишь радости и наполняла верой в лучшее, а теперь всё приобрело вторые и третьи смыслы. Зловещие смыслы.

Я не просил об этом, ага!

Но даже если высказать всё Снежане, она бы только пожала плечами.

Тем временем Марина Светина продолжала распылять вокруг себя светлое-светлое веселье.

– Мои старые песни никуда не годятся! – заявила она, стоило нам лишь спуститься в репетиционный зал в очередной раз. – Надо СРОЧНО писать новые. Этим займёмся мы со Снежаной, а вы трое (они имела в виду Милу, Игната и меня) давайте-ка ударными темпами готовьте Милу. Мне нужна полная сыгранность барабанов и баса! Ритм-секция – это сердце группы. Без неё никого не раскачаешь, не заставишь танцевать или прыгать. Поэтому нам необходимо полностью сосредоточиться на написании новых песен!

Как всегда, она увлеклась речью настолько, что потеряла собственную мысль: как необходимость новых песен связана с важностью ритм-секции? В этом вся Маруся: как зарядит речь, хоть стой, хоть падай. Но мысль понятна. И вот вообразите: сидим мы в нашем репетиционном зале, корпим над воплощением идей гениальной командирши, а к нам приходит…

…Директор собственной персоной. Директор чего? Директор нашей школы, разумеется. И Дворца, который являлся её обособленным подразделением. Начальник всего “образовательного комплекса” в едином лице, и сам чёрт ему не брат.

Так уж повелось, что Дворец относился к Школе с тех пор, когда Всесоюзная Пионерская организация охватывала и объединяла всех школьников, предоставляя им вне обычных уроков уйму возможностей для всестороннего развития. Дворцы тогда были при каждой школе, чтобы оперативно и качественно выявлять Пионеров для программы спецподготовки и адаптации “Буревестник” под прямым кураторством со стороны Госкомконтакта и ЦК КПСС.

К тому времени, как я пошёл в 10 класс, ситуация, разумеется, изменилась: КПСС давно не стало, многие программы закрыли, сама Организация утратила былое влияние и редуцировалась до сети отдельных ячеек, в которых толком ничему не учили. Дворец же остался только при нашей школе один на весь район. Чисто как площадка для кружков. Давно говорили, что его выделят в самостоятельное учреждение, да всё никак не доходили руки у кого следует. Хотя поговаривали, что подобным преобразованиям в Петербурге сопротивляется Росконтакт и лично его глава товарищ Цурюпа. Так и жили на три здания: Корпус с младшими классами, Новое здание школы для средних и старших и Дворец через дорогу в 10 минутах ходьбы. Называлось это “ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ КОМПЛЕКС” и подавалось как мощнейшая инновация, даром, что каких-то двадцать лет назад эта инновация была повсюду. Новое как хорошо забытое старое, где ключевое слово – “забытое”.

В общем-то вполне ожидаемо, что наше самоуправство дошло до руководства “КОМПЛЕКСА”. Группа учеников без куратора или худрука взяла и самостоятельно организовала в кружок – как же так вышло-то?

Странно, что раньше не заявились! В общем, пришло наше время. Момент истины! Сейчас нам покажут!

Снежана и Маруся что-то карябали на листочках, Игнат стучал сложный ритм, а я наставлял Милу. Ну как “наставлял”? Просто рассказывал ей что-то. У девушки всё прекрасно получалось безо всяких советов, так что обучение представлялось мне лишь фарсом для удовольствия её величества.

И вдруг. Никакого стука – дверь открылась, и мы увидели Евгения Петровича в компании с нашей классной, Марьей Ивановной, и тощей женщиной-завучем Еленой Валерьевной, которая как раз отвечала за культурно-массовую работу в школе и кружки во Дворце. И если к директору у меня до тех пор вопросов не было, то вот Елену я терпеть не мог. Она организовывала мероприятия максимально формально. Она вечно выдвигала какие-то дурацкие правила (вроде запрета танцев в обнимку на дискотеках – нормально вообще?), и крайне редко одобряла инициативы учеников в любой области. Поэтому едва её завидев, я подумал, что всё пропало.

Мы притихли и инстинктивно поднялись на ноги, встав практически по стойке «смирно».

– Та-ак, – сообщил директор.

– Вот видите, я же вам говорила, – это запищала ему на ухо «выдрозавуч». Что за идиотское лиловое платье она на себя натянула?

– Я разрешила ребятам, – позади всех неожиданно обнаружилась милейшая Римма Ароновна, пожилая учительница музыки, в прошлом – оперная певица. К сожалению, никто её не слушал, – за ребят поручилась Снежаночка. Вы же знаете Снежану Варяг…

«Да сейчас вам! Держу пари, в данную минуту они её даже в упор не видят!» – подумалось мне.

Марья Ивановна подошла к Марусе и принялась что-то с нею выяснять настолько тихо, что я не мог расслышать. Зато я слышал завуча. Она быстренько и в красках расписывала директору варианты правильного использования такого отличного помещения. Бред – они что, раньше не знали, что этот зал существует? Что за внезапность? То не нужен был зал, то теперь он превратился в ценнейший ресурс. Как будто не могло это подождать. Ну хоть пару лет!

– Значит, так, – сказал вдруг директор громко, – Для этого зала есть применение получше. Оборудование и ключи сдать завхозу. Для ваших репетиций такой большой зал не нужен, мы подберём вам другое помещение.

Я хотел поинтересоваться, что значит «получше», но не стал. Хотя, может, и стоило бы, ведь зал использовался учениками для творческой работы – нами! А Дворцы, между прочим, и существуют для внеклассных занятий учеников! К тому же по линии Пионерской организации и Ордена Директору наверняка должны были намекнуть!

Почему-то я был уверен, что Маруся не смолчит и испортит ситуацию безнадёжно, но её нейтрализовала Марья Ивановна, так что директор-узурпатор ушёл, а за ним последовали и завуч, и Римма Ароновна, всё ещё пытавшаяся взывать к здравому смыслу.

И коль скоро директор ушёл, в присутствии классной мы немного перевели дух.

– Марья Ивановна, чего это он? – спросил я.

Классная руководительница повернулась ко мне:

– А то не понимаешь? Раз вы создаёте группу, надо было обсудить, как положено – хотя бы со мной. А вы дубка слишком большого взяли – сами всё сделали, ни у кого не спросили. Вот, последствия.

– Я не могу молчать, когда такое происходит! – заявила Маруся. – Вот сейчас пойду, поговорю с ним.

– Не смей, – взмолилась Марья Ивановна, и я понял, что именно она всё это время обсуждала с нашим ураганным величеством. Классная руководительница удерживала сумасшедшую Марусю от необдуманных шагов и фраз. От всей души спасибо Вам, Марья Ивановна.

Но теперь-то что делать?

Я повернулся к Миле и Игнату, которые всё это время оставались у меня за спиной, и сразу чётко осознал: дело ещё хуже, нежели казалось мне. Почему?

Потому что за предшествующую неделю я ни разу не видел Игната без его фирменной улыбочки. А теперь он хмур и напряжён. А ещё Мила странно взялась за гриф своего баса.

Не зная, как реагировать на такое, я быстро оглянулся на Снежану. Та была на месте, за синтезатором, и выражение её лица оставалось обычным. Но вот правая рука показывала ладонь. Мне? Скорее, нет. Скорее, тем, кто стоял за моей спиной.

– Вы чего?

Нет ответа. Только сосредоточенные взгляды мимо меня на дверь!

А дверь снова открылась, и, скалясь злорадной улыбкой, вошла Елена Валерьевна.

– В общем, так, артисты, – начала она пренебрежительно, – Римме Ароновне удалось убедить Евгения Петровича не разгонять вас сразу. Через две недели в школе танцы, так вот вам список песен. Сыграете – останетесь репетировать.

И она подала список Марусе.

Наша командирша опустила глаза на бумажку. Секунды чтения ей было достаточно, чтобы с криком «ДА НИКОГДА В ЖИЗНИ!!!» вылететь из зала.

– Марина-а! – Марья Ивановна бросилась следом.

И как только дверь захлопнулась, Снежана опустила ладонь и тихо обронила: