Князь медвежий

Как всяк человек я стяжал богатства в чертоги…

И после меня тем же самым займутся другие

Как всяк человек я был частью бесцельной дороги!

Теперь же я вяну, что в осень цветы луговые,

Клонюсь головой, но не взял меня ужас морозно,

Боятся пускай своей участи лучше живые,

Как всяк человек я понял сие слишком поздно!

Как всяк человек я отдался не злату, а бусам!

Как всяк человек не любви, а порочной блуднице!

Мне правду сию змей открыл смертельным укусом…

Как славно, в безвестной, что сгину гробнице!»

Владимир же друга последний вздох провожая,

Бессильным глаголом желает отвадить судьбину:

«Нет, участь се не твоя, чья то чужая,

Рановато тебе на ту сторону, брат, на чужбину!

Припомни о том, что нас ждет впереди, подержися!

Я знаю, претерпишь, да яд поотступит из раны

Поднес тебе жребий горькую чашу из тиса,

Но ты подержись, тебе рано в заоблачны страны!

А помнишь ли ты как мечи наши храбро свистали,

А сколько веселья в душистом нам выпало хмеле?!»

Но длань Светозара покойно лежит на кинжале,

Уста Светозара покойно на век онемели.

И очи княжие острым полны исступленьем,

Вошел он в седло, Светозар как оставил дыханье,

И гнать приказал лошадей до их одряхленья,

Чтоб слышалось только копыт да оружий бряца?нье.

И дрожь пробежала по друга приявшей землице,

Пребыстрые кони дробят по дорожному взмылью,

И грозные взгляды застыли в решительных лицах,

Небу дышать, оставляя, подножною пылью.

VII

Верста за верстой ведет людей полотнище

Поросших дорожек аль к гибели, али к удаче,

И к вечеру дня они ставят коней у кострища

На озере Белом где многие сгинули в плаче.

Лагерь разбили густою листвою сокрытый,

Сон крепкий нашел на охотников грозную стаю,

Лишь уголек в том кострище полузабытый

Цветом багряным сквозь тьму как звезда прорастает.

На бок воротившись, и князь не сомкнет свои очи,

Пусть усталь трясет, да сон не желает явиться:

«Вот уголек, надо мной он как будто хохочет,

Спокойным сияньем, бесчувственным взглядом провидца!

Что за мысли роятся в душе моей будто касанье

Незримого ветра, коварного их направленья

Не ведал доселе! Гласо?в горловых бормотанье!

Дай же Перун всемогущий на ночь лишь одну избавленья!

То ли тоска о почившем безвременно друге стенает,

То ли злость разрезвилась, то ль жажда отмщения?