Тайна Сундуков: Вознесение

– Да. Я думаю, это разумно, – согласился аверин.

– Тогда каковы наши следующие действия? Мы, пусть и не сами, но спасли и освободили эльтов. Мы сделали все от нас зависящее и понесли огромные потери. Я предлагаю дождаться магов, передать им уцелевший дламаратский сброд, а после направиться по домам и, может, даже закатить пирушку по случаю победы, – последние слова гном произнес с особенным задором.

– Рано, – дал короткий ответ Сайронсимонс.

– Что? – удивился Грегор.

– Мы еще не знаем, что случилось с Избранником Сундуков. В случае, если магам удастся сдерживать его, покидать Аквилию столь рано будет ошибкой.

– Хочешь сказать, все только начинается?

В ответ хранитель Весска лишь кивнул.

– Бр-р… Ладно, как скажешь. Но в эту холодрыгу мне и моим парням нужен будет не один десяток бочонков доброго эля. Хотя для начала и шатер сойдет, – обняв себя обеими руками, ответил замерзающий король гномов.

Сайронсимонс подозвал одного из своих воинов и приказал:

– Половину объединенной армии оставить с пленными, остальные пусть оказывают всякую необходимую помощь населению замковой столицы. Раненых начать лечить, голодных – кормить.

Аверин низко поклонился и мигом удалился, дабы передать волю его господина.

Не первыми ступали они по ледяной небесной земле, но магов, даже Ирдафара, это, кажется, не волновало. Да, для большинства Цитадель Мортимера и ее члены казались чем-то недосягаемым и находящимся на совсем ином уровне. Сейчас верховный старейшина этой самой Цитадели открывал для себя то, что некогда было не просто недосягаемым, а неизвестным даже для тех же магов, познание мира которых, как считало большинство, было несравнимо высоким.

– Вот оно, то самое место… – с некоторой встревоженностью, тихо произнес бледнокожий волшебник, взирая на представшую перед ними часовню.

– Да, тот черноволосый в причудливом доспехе верно подметил: мрачное пятно на белом холсте, – рассматривая величественное сооружение, также негромко молвила Леонора.

От Ирдафара тоже ожидали какой-то реакции, но он просто молча направился вперед ко входу в покрытую тайной часовню.

Войдя внутрь, он даже не осмотрелся. Дивные витражные стекла окружали его, но влекла его и манила золотая чаша на постаменте в самой отдаленной части часовни. Завороженный, словно под действием гипноза, медленно шел он к ней, как к самому ценному в жизни. Подойдя к резному каменному пьедесталу, Ирдафар потянулся к золотой чаше. Еще чуть-чуть и он коснулся бы ее, если бы не Леонора, остановившая его руку в последний момент. Верховный старейшина словно пришел в себя, будто насильно был вытащен из несущего его не пойми куда потока. Он резко отстранился от чаши и попятился назад. Выйдя из ступора, Ирдафар взглянул на свою руку, а затем на чашу, ощущая исходящую от нее могущественную ауру.

– Значит, стоит полагать, именно за этим Избранник явился сюда, – молвил один из магов позади Ирдафара.

– Вне всяких сомнений, – ответил он. – Я чувствую сильнейшую энергию, исходящую от этого артефакта. И что самое удивительное, природа ее мне ясна, как день, но в то же время и недосягаема, как месяц в ночи.

– Ты даже стал сам не свой, потянулся к этому неизвестному объекту, как зачарованный. Если бы не Леонора, кто знает, что могло бы случиться, – подойдя ближе, несколько опасливо сказал маг в шипастом шлеме.

– Зачарованный… – задумался Ирдафар. – Совсем скоро мы докопаемся до правды.

По мрачным гранитным ступеням спустились три человека, гном и эльтка. Только ступили они на белый, мерцающий в свете тысячи лун снег, как предстали пред войском магов, окруживших Твердыню со всех сторон в два ряда.

– Так это и есть те самые «рядовые» маги? – спросила Лориэль.

– Да, какие-то все они одинаковые, да и шляпы, как у нашего, нет, – буркнул Доври, которому, по всей видимости, ой как не нравилось, что они были окружены.

– Что-то подсказывает мне, что нас не пропустят, – депрессивно произнес Владек, чьи раны после битвы с Коронованным Принцем болели все сильнее.

– Пропустят. Мы направляемся в королевские покои, а там сейчас безопаснее всего в Аквилии, – сказал Эйнариус и без тени смущения с важным видом двинулся вперед, быстро сократил дистанцию до стоящей «стены» магов и молвил коротко и ясно: – Дорогу.

– В столь непростое время полное командование силами Ордена переходит непосредственно к верховному старейшине Ирдафару, – был дан ответ одним из магов, преграждающим путь.

Эйнариус приблизился к сказавшему почти вплотную и взглянул в прорезы для глаз в его маске. Взгляд покровителя стихии был пронзителен, как молния.

– Вы рассту?питесь прямо сейчас. Это приказ не только мой, но и Ирдафара, – словно гром прозвучали его слова.

Немного помешкав, маг в маске все-таки кивнул своим товарищам, и те расступились. Эйнариус подозвал друзей, и недружелюбное скопление осталось далеко позади.

– Хорошо, что все обошлось. Как-то не по себе мне было среди этих безликих, – с облегчением выдохнул гном, когда компания достаточно отдалилась от Башни.

– Пока что судьба и вправду благоволит нам. Но Асмунду все равно придется предстать перед старейшинами Цитадели.

– И что тогда? – поинтересовалась Лориэль.

– Трудно сказать, – Эйнариус взвешивал свои слова, прежде чем продолжить. – Ему будет сложно доказать свою невиновность после всего произошедшего. Хотя я и уверен, что Асмунд находился под полным контролем короны, некоторые могут считать иначе. Особенно те, кто знают Асмунда лишь по скверным деяниям Коронованного Принца. А таких, к сожалению, большинство.

– И что же нам делать? – остановившись как вкопанный, спросил Владек.

Разворачивающаяся сложная ситуация брала верх над его эмоциональным состоянием, которое и так было на пределе после произошедшего накануне.

– Вам? – переспросил волшебник. – Пока ничего. Вы и так сделали очень много. Вы спасли Асмунда, но больше его участь от вас не зависит.

– А от кого же тогда? – задал вопрос Доври, уже будучи на взводе.

– От него самого, – с прежним спокойствием молвил Эйнариус.

Стараясь не попадаться никому на глаза, пробираясь через узкие переходы между зданиями, компания добралась до главного замка. Он чудом уцелел после военных действий. Войдя в него, Лориэль удивилась – в нем не было ни души. Лишь до боли знакомая, чужеродная аура витала вокруг. Ее, казалось, ощутили все вошедшие.

– Ничего удивительного, – вдруг произнес Эйнариус. – Народ заснеженного края взят в рабство. Считайте, что главным замком и его роскошными покоями пользовался только Коронованный Принц да его ближайшее окружение, – договорив, маг спешно зашагал вверх по одной из двух лестниц.

Лориэль замешкалась и взглянула на бессознательного Асмунда, которого поддерживала. Заметив, что эльтку гложут противоречивые чувства, Владек положил руку ей на плечо. Лориэль взглянула на мастера кинжала. Он улыбнулся, хоть ему было и больно это делать – все его лицо было покрыто царапинами. Даже будучи травмированным значительнее своих товарищей, Владек старался поддержать эльтку. Осознание этого заставило ее собраться, и, кивнув, они и остальные последовали дальше за Эйнариусом.

Поднявшись по ступеням, направились в королевские покои, располагавшиеся в самой высокой башне. В те самые покои, которые некогда стали местом испытания для Асмунда и местом душевных терзаний для Коронованного Принца. Едва она вошла в них, перед глазами королевы Аквилии промелькнули воспоминания.

– Положите его на ложе, – молвил волшебник.

Асмунда, лоб которого горел от шрама, оставленного короной, аккуратно положили на спину. Глаза его были закрыты, но он дышал. Вся троица собралась вокруг освобожденного, но Эйнариус дал понять, что сейчас их присутствие может лишь тревожить Асмунда в таком состоянии.

– Вы идите. Я останусь, – сказала Лориэль.

– Нет. Простите, госпожа, но сейчас ему лучше побыть одному, а вам – поддержать народ в столь нелегкое время, – попытался переубедить ее покровитель стихии.

– Он прав, – поддержал Эйнариуса Владек. – Ему сейчас не поможешь. Мы сделали все, что могли.

Как бы эльтке этого не хотелось, она согласилась с мнением товарищей. Все покинули покои, оставив Асмунда наедине. Лориэль вышла последней, перед этим еще раз взглянув на него обеспокоенным взором. Закрыв дверь, эльтка твердо произнесла:

– Я хочу сделать заявление перед народом.

– Это мудрое решение и медлить с воплощением его в реальность нельзя, – согласился Эйнариус.