Откровение Невидимки: Катарсис

Волна колючего вопля пролетела рядом с ним. Дверь согнулась пополам и, сорванная с петель, выстрелила наружу, раздавливая в кровавую кашу пиратов, что были за ней.

Когда невидимка убрал руки, то в голову ему ввинтился её смех. Безумный, неправильный, искаженный. Насмешка над всеми, и в первую очередь над собой. Такой же, как на похоронах Лео. Чарли думал, что был готов. Но оказалось, что услышать его вновь было гораздо тяжелее, еще и от того, что где-то там, внутри, Скаут отчетливо слышал голос настоящей Маргариты.

– Какая… Какая замечательная сцена! – восхитилась она, состроив довольное лицо и обняв себя, – Поль, ты как думаешь?

Рычание.

«Я должен обернуться. Должен»

Чарли знал, что обязан встретить лицом последствия своих действий, поэтому он поступил также, как в первый прыжок – постарался загнать все чувства и человечность поглубже в себя и засыпать их осколками своей души.

Невидимка обернулся.

Угольное существо, шагая на подламывающихся ногах, с глухими щелчками и хрустами, припадая на четвереньки, абсолютно нагое, наматывало круги вокруг хихикающей Маргариты. Безглазое, лысое чудовище с непроницаемо черной блестящей кожей и огромной, через всю голову, пастью, повернулось к нему, и сделало два быстрых шумных вдоха.

– А это что за господин? – приметила Скаута Рита, и оскалилась.

В её руке были зажаты шприцы. Джинсы ободрались – одна штанина оторвалась и лежала возле стула, толстовка, надетая на голое тело, просвечивала парой дыр, обнажая знакомые черные символы на коже.

Чарли коротко выдохнул, а затем поднял на неё взгляд.

– Я твой хозяин, Ригатта. Повелитель, мастер…драматург! – громко и с выражением проговорил невидимка, сделав самое строгое лицо, которое только мог, и шагнул к ней, – Я пишу твою пьесу, и только я знаю, чем все закончится!

Рита, испуганная, отшатнулась, и поспешно упала на колени. На её лице отразилась смесь ужаса и трепета.

Чарли видел, что попал в самую точку. Она поверила каждому его слову, потому что для нее он звучал как пророк. Он озвучивал её мысли. Страх на секунду прорвался и Чарли ужаснулся от того, как порой просто манипулировать людьми, если ты знаешь немного больше, чем они хотели бы. Даже если все это они сами тебе рассказали. Невидимка вздрогнул, осознав, что именно так, скорее всего, и поступает его двойник.

– Повелитель! – взмолилась Ригатта, вскинув руки и поклонившись, стукаясь лбом об пол.

Некогда Поль, замер рядом с Ригаттой, а затем, копируя её, тоже поклонился.

– Каков будет следующий акт? – пробурчала она, не поднимая головы.

Скаут изо всех сил гасил ненависть к себе. Он убеждал себя, что все это ради спасения Элейн.

– Следующий акт – вернуться домой, – мрачно выдавил он.

Глава 19. Разбитый мир

Настороженно озираясь, Элейн мялась неподалеку от входа в церковь Рамы, держа в руках выданный ей рюкзак с вещами, ожидая пока Чарли закончит какое-то дело перед дорогой. Скаут пообещал доставить их в место очень и очень далекое отсюда. Сказал, что отведет на свою родину, покажет родительский дом.

В тот момент Элейн поняла, что очень мало знает о прошлом Чарли. О том, где он рос, и кто его родители. Живы ли они? Или может быть у него есть другие родственники? Безумный ураган событий, взвинченный случайным парнишкой, которого они с Гансом подобрали на руинах, так закрутил девушку, что, когда солнце показало лик после обрушившейся на них грозы, её ослепило. Элейн чувствовала, что слепнет, отдаваясь любви без остатка, но боялась отвернуться и хоть на секунду глянуть по сторонам. Боялась, что вернется гроза и все уничтожит. В итоге, гроза застигла её врасплох.

Элейн вздохнула, выгоняя эти размышления прочь. Путь обещал быть неблизким, хоть невидимка и сказал, что они срежут. В подробности он не вдавался, а она не спросила. Ей хотелось как можно быстрее оставить это место, вырваться из грозового кольца и уйти с ним туда, где снова будет светить солнце, и они оба, ослепленные, будут жить друг для друга.

– Где же ты, родной… – прошептала она себе под нос, наблюдая пунцовеющий небосвод.

Вот-вот нагрянет рассвет, а вместе с ним новый день и новые сомнения. Нужно спешить.

Внезапно, по рюкзаку пробежала дрожь.

Элейн, удивленная, сунула в него руку и выудила проснувшийся амулет для связи, что им выдал Стивен перед отправлением.

Раскрыв побрякушку, она посмотрела на внутреннюю поверхность крышки. Острые тонкие черные буквы прорезали белоснежную ровную гладь крышки, выписав на ней предложение: «Моя очередь угощать».

Дверной замок щелкнул, привлекая её внимание. Из церкви вывалился Чарли, бледность которого отсвечивала сквозь ночь.

– Чарли! – шепнула она, кинувшись к нему на помощь.

Элейн обняла его и помогла выровняться, подставив плечо и обхватив за поясницу.

– Как ты? – спросила она, вглядываясь в его лицо.

Её запястья и предплечья коснулась теплая кровь. Рана Скаута все никак не переставала кровоточить, несмотря на повязку. Кровь все текла и текла. Элейн догадывалась, что этому способствует яд. Бурые капли зашлепали по земле.

– Бывало и лучше, но жить буду, – ухмыльнулся он в ответ.

Элейн его ответ совсем не понравился.

– Тебе нужно к медикам! – сказала она, не отрывая глаз от его бледного лица.

– Боюсь, что у нас нет на это времени, – ответил Скаут, оглянувшись на церковные залы.

Внутри послышался топот, а затем голоса. Элейн узнала их – это были настоятель и его подопечная. Говорили они громко и возбужденно, но эхо и расстояние поглотило почти все слова, за исключением нескольких: «возрождение, бог, сосуд».

– Что значит, нет времени? – с подозрением спросила Элейн.

– Хм… ну … – начал он.

Девушка бросила на него серьезный взгляд, и он осекся.

– Чарли, ты обещал больше не юлить. Я не требую рассказать все сейчас, но хотя бы больше не ври мне, – строго сказал она.

Чарли тоже посерьезнел.

– У нас нет времени, потому что через пару десятков минут Элдерон будет стерт с лица Сеинтории пробудившимся Амун-Ра.

Элейн опешила.

– Ра здесь!?

Скаут кивнул.

– Да, и он вот-вот взорвется. Ты знаешь, что такое пробужденный Амун-Ра не понаслышке, и понимаешь, что сейчас его никак не остановить. Поэтому нам нужно как можно скорее покинуть город, не привлекая внимания.

– Но ведь погибнут люди! – воскликнула она, забыв об осторожности.

Скаут шикнул на неё.