Откровение Невидимки: Катарсис

Невидимка вспомнил, как пару дней назад свисал с огрызка аэрона. Вспомнил, как глянул вниз и увидел россыпь черных точек. Тела. Это все были тела погибших в той аварии. Рита называла ему точную цифру, но он только запомнил, что их было больше сотни. И что? Было ли это важно? Видимо нет.

Чарли закрыл глаза, прислушиваясь к своим ощущениям.

«Поль умер. Мне больно?» – спросил у себя Скаут.

Чарли задумался. Сначала он чувствовал гнев. Почему? От потери друга? Или от того, что разрушились его планы? На смену гневу пришла пустота и холодные размышления. О какой боли говорил его двойник? Как Чарли может использовать боль, если сам её не чувствует?

Скаут открыл глаза и сел. Арена для подпольных боев превратилась в скотобойню.

«Разве боли этих людей мне недостаточно? А тех, кто погиб при крушении? Смерти Поля, в конце концов»

В поле зрения невидимки мелькнуло что-то черное. Чарли повернул голову. Тонкая, пористая, аспидно-черная струйка дыма исходила из груди Поля, и низко стелясь по бетону, уползала прочь, к выходу. Чем дальше уходила линия, тем толще она становилась, расширяясь, как воронка. Внутри неё что-то искрило, потрескивая белыми вспышками. Чарли удивленно проводил её взглядом.

«Может быть это оно?» – затеплилась надежда у него в груди.

Невидимка подполз к черному вихревому канатику и с опаской тронул его острием кинжала. Ничего не произошло. Тогда Чарли медленно потянулся к линии пальцами. Внутри нее прищелкнуло, и дымная линия вдруг тоже потянулась к его пальцам. Чарли одернул руку. Линия выровнялась. Скаут хмыкнул, а затем уже увереннее потянулся к загадочной нити, исходившей из груди Поля. Когда пальцы Чарли почти коснулись черной линии, внутри неё что-то сверкнуло и крошечные серебряные язычки молнии, зашипев, лизнули его ногти.

Скаут затаил дыхание. Эту молнию он ни с чем не перепутает.

Чарли поспешно вскочил и быстрым шагом направился вдоль вихревой линии грозовых туч.

«Вот оно! Вот, о чем он говорил!» – ликовал Скаут.

Он и не заметил, как сорвался на бег. Арена осталась позади, мимо пролетела винтовая лестница. А на его лице сама-собой растянулась улыбка.

– Давай-давай, веди меня, веди! – бормотал он себе, не отрывая взгляда от пульсирующей грозовой жилы.

– Чарли?

Скаут резко вскинул голову.

Бледная как мел. Мокрые волосы прилипли к щекам. Полный ужаса и ожидания взгляд. Пистолет в дрожащей руке.

Безумная улыбка сползла с лица Чарли, как только он встретился с ней взглядом.

– Рита? Что ты здесь делаешь?

– Чарли, где Поль?

Черный грозовой канат сужался, и заканчивался у неё на груди.

Скаут замер. Осознание пришло резко, как удар под дых.

"Боль не обязательно должна быть твоя"

– Он там, внизу. Ранен, отправил меня за помощью, – солгал Чарли.

Скаут отдался инстинкту. Мраку, что родился внутри него еще там, в пустыне. Зачем? Почему? Он не мог дать себе ответ. Просто чувствовал, что это единственный способ все исправить.

– Хорошо, что ты здесь, пошли скорее! – воскликнул он и потянул Риту за собой.

Она побледнела еще сильнее и рванула за Скаутом.

Маргарита с каждой секундой разгонялась все быстрее, обогнав незаметно сбавившего темп невидимку. Перепрыгивая по три-четыре ступеньки лестницы, она мчалась, оставляя за собой видимый только Чарли грозовой шлейф. Пуповина из туч, что соединяла Марго и тело её мужа раздувалась все больше, раскручиваясь, как торнадо, сыпля ослепительно ярким серебром.

Рита надеялась, что он еще жив.

– Поль!!! Поль!!! – закричала Маргарита, вбежав в зал.

Пистолет выпал из её рук и поскакал в сторону.

Серебряная молния прочертила свод и срикошетив от потолка, ударила в нимб над клеткой, взорвав все лампы одним полым хлопком.

Маргарита кинулась к Полю, упала рядом с ним на колени и вцепилась в его серое лицо. Она кричала, рыдала и вопила. Рита то и дело падала Полю на грудь, снова поднималась, гладила его по щекам, растирала уши, что-то бессвязно скулила, как побитая собака.

Чарли молча стоял у неё за спиной. Он так сильно сжал рукоять кинжала, что ногти впились ему в ладонь. По пальцам стекла капля крови.

Черная грозовая туча, вздулась и пульсировала прямо над головой Риты.

"У-бей, у-бей, у-бей" – бешеным ритмом выстукивала она.

«Дороги назад уже нет» – сказал себе Чарли.

За его спиной была только пропасть. И если он не сделает то, что должен, пропасть поглотит и его, и Маргариту, и Поля. И больше не будет способов что-либо изменить. Время закостенеет. Пространство закостенеет.

Чарли отключил мысли. Спрятал человечность и остатки души глубоко внутрь.

Скаут схватил Маргариту за волосы, дернул на себя и одним резким движением перерезал ей горло.

Он бросил кинжал и прижал её к себе, хрипящую и содрогающуюся в конвульсиях. Рита билась недолго. Когда она затихла, Чарли аккуратно положил её рядом с мужем. Сложно было поддерживать в голове тишину, не дать себе каких-либо мыслей или образов. Но Скаут пытался изо всех сил, и пока что у него получалось.

Сотканные из вихря, пара огромных черных сердец, зависших над телами влюбленных, замерли. Тучи были неподвижны. Каждая частица, даже отблески света и россыпь искр застыли, словно отлитые в стекле.

Чарли, шаркая, проковылял к своему кинжалу. Пальцы слабо сжали рукоять. Ровно на столько, чтобы оторвать клинок от земли. Скаут не знал, что делать дальше. Просто позволил телу действовать.

Невидимка медленно побрел к тучам, оставляя на бетоне кровавые следы. Глаза смотрели куда-то вперед, но ничего не видели. Его лицо коснулось грозы. Щеку кольнуло. Потом еще раз, настойчивее. Затем по всему его телу пробежал разряд, второй, третий. Пальцы разжались, выпуская кинжал. Звука удара металла о бетон не последовало.

Чарли закричал.

Все его тело сожрала гроза. Клыки рвали его плоть, а непроницаемая тьма выпивала его кровь и мозг, капля за каплей. Его собственный крик захлебнулся, булькнул и смолк, утонув в океане пустоты.

Тишина. Особая, сложенная из едва уловимых звуков, сливающихся в одно большое шуршащее одеяло, накрывающее с головой. Как тогда, когда он первый раз встретил Элейн.

Шорохи стали сильнее и отчетливее. Большой комок звуков стал таять и расслаиваться, разваливаясь на кусочки. Вполне различимые кусочки.

Треск дождливой мороси, недовольное и несвязное бубнение, шаги по лужам, сырость, раздираемая неоном ночь, все это резко ввинтилось Чарли в мозг, а окружившая тьма расступилась, как занавес.

Вдох. Быстрый и рваный. Челюсть тряслась, постукивая зубами, пальцы судорожно сгибались и разгибались. Все тело словно охватил тремор. Сознание по ниточкам сплеталось в единое целое, тужась, чтобы выдать хоть одну мысль.