В руках монстра

– А может быть… Лека действительно умерла тогда – год назад? И сегодня я разговаривал… с привидением?!

Азарт и желание во что бы то ни стало найти исчезнувшую гостью бесследно улетучились.

– Нет-нет-нет, – помотал Алекс головой минуту спустя. – Она же оставила мне конверт! Разве привидения могут оставлять конверты?

Он запрыгнул на невысокое ограждение, шагнул к самому краю и посмотрел вниз. Редкие автомобили беспрепятственно неслись по улице, словно и не было на ней еще каких-то два часа назад неподвижной пробки-змеи.

– Уползла все-таки, змеюка. Выжила, вынесла все невзгоды, забронзовела, погрелась в лучах славы, а потом исчезла.

Он повернулся, расставил руки в стороны и пошел по самому краю:

– Змеюка исчезла. Лека исчезла. Вот бы и мне тоже забронзоветь, погреться в лучах славы и исчезнуть. Исчезнуть вовремя, чтобы оставить о себе только хорошие воспоминания. Р-р-раз – и нет меня.

Словно услышав эти слова, сильный порыв ветра внезапно попытался столкнуть Алекса с крыши. Алекс быстро-быстро завертел руками, несколько секунд опасно балансируя между жизнью и верной гибелью, и… сумел-таки сохранить равновесие. Он спрыгнул с ограждения, перевел дух, усмехнулся:

– Похоже, рановато тебе еще исчезать, Алекс. Рановато. Сначала ты должен завершить все свои дела и забронзоветь. Потом ты должен как следует погреться в лучах славы. И только потом ты сможешь внезапно исчезнуть. Оставив после себя лишь приятные… нет, великие, грандиозные воспоминания!

Алекс вернулся в офис. В конверте, который оставила странная гостья, кроме денег, лежала фотография Александра в полный рост, сделанная, судя по дате на обороте, незадолго до его гибели, а также сложенный пополам лист бумаги, на котором мелким почерком были написаны адреса организации, где работал Александр, и ресторана, откуда год назад он отправился в свой последний путь.

На обратной стороне от руки была нарисована карта одного из районов в самом центре города, с подробным указанием улиц и переулков. Два соседствующих стена в стену здания на Бульваре Лека заштриховала оранжевым и подписала – «Лаборатория FPSL» и «Ресторан «Пармаджано». Карта была очень красочной. Широкие улицы Лека нарисовала красным фломастером, улицы поуже – желтым, а совсем узкие переулочки – зеленым. Только один переулок она почему-то обозначила черным цветом. Алекс присмотрелся и увидел, что именно в этом маленьком переулке заканчивается черным же крестиком бордовая пунктирная линия, которая начиналась на бульваре от входа в ресторан «Пармаджано», уходила на широкую «красную» улицу, а потом резко, под углом в девяносто градусов, сворачивала влево – в «черный» переулок.

«Все ясно», – догадался Алекс. – «Бордовая пунктирная линия – это последний прижизненный путь Александра, а в этом «черном» переулке он и закончил свое земное существование. В том самом месте, где Лека нарисовала этот жирный черный крестик. Да-а-а, карта непростая. С фантазией. Психотерапевтам было бы где разгуляться»

Закончив с картой, Алекс рассмотрел фотографию Александра. Александр на ней выглядел моложаво, спортивно и респектабельно. Отложив фотографию в сторону, Алекс пересчитал деньги. В конверте оказалось ровно столько, сколько и пообещала ему Лека, а именно – гонорар в тройном размере, приятно пахнущий специфическим ароматом новеньких купюр. Алекс с удовольствием вдохнул аромат денег, задумчиво потасовал пачку, словно это была карточная колода, а потом положил ее во внутренний карман пиджака и резво подскочил с кресла.

Спустившись на седьмой этаж, он вошел в уже почти пустой фитнес-центр. Переодевшись в спортивный костюм и кроссовки, он натянул на руки облегченные боксерские перчатки и отправился в небольшой зал, где не было ни одного тренажера, а висели только боксерские груши. Сегодня был вторник, а по вторникам Алекс тренировался в боксерском зале.

Избивая самую тяжелую, самую толстую грушу, он постепенно погружался в полузабытье. Он совсем не чувствовал усталости. Его удары со временем не ослабевали, наоборот, с каждой минутой они становились все увереннее и сильнее. С застывшей на лице презрительной улыбкой Алекс изо всех сил избивал этот… огромный мешок, заполненный всеми его врагами из прошлых и будущих лет. Ему казалось… нет, не казалось – он точно знал, он осязал, он видел, что все те, кто когда-либо причинил ему боль, или каким-либо образом унизил его, и все, кто еще только собирается это сделать, все эти люди превратились в маленьких уродливых гномов и собрались в этом толстом мешке, набившись там под завязку. Время от времени их искаженные страхом лица отчетливо проступали сквозь тонкую оболочку кожаного мешка, и тогда Алекс изо всех сил бил именно туда. И снова туда. И еще раз. И еще. И еще. До тех пор, пока эти уродливые физиономии не превращались в нечто бесформенное. Нечто безжизненное. Мертвое.

– Ко мне!!! Ко мне, мерзкие твари!!! – ревел Алекс, обрушивая на полуживых от страха гномов очередь из убийственных хуков и апперкотов.

Уборщица, заглянувшая в боксерский зал чтобы объявить позднему спортсмену о том, что фитнес-клуб закрывается на ночь, услышав крик Алекса, решила не рисковать, и снова закрыла дверь. Алекс бил своих врагов неистово, без устали. К тому моменту, когда он уничтожил их всех, во всем фитнес-клубе уже не было ни одного посетителя. Изможденный, но крайне довольный своим победным боем, пребывая в восхитительном расположении духа, он прошел в душевую.

Встав левым боком к зеркалу, он сдул невидимый дымок с дула несуществующего пистолета, роль которого сыграл указательный палец правой руки, и посмотрел себе в глаза:

– Поначалу ему казалось, что он расправился со всеми своими врагами из прошлого, настоящего и даже будущего. Однако интуиция подсказывала ему – это далеко не все. Это только начало. Ведь этот мир просто переполнен нечистью. Собираясь с силами, нечисть залегла на дно, выжидая удобный момент для реванша. Ему же предстояла великая миссия – найти логово нечисти до того, как она вновь окрепнет. Найти и уничтожить всю оставшуюся нечисть!

Он принял душ, оделся, спустился в паркинг, запрыгнул в машину и помчался по пустым ночным улицам. Через три квартала его автомобиль остановился на обочине. Полистав в маленькой записной книжке, Алекс набрал номер. Прошло минуты три, прежде чем он услышал заспанный и очень недовольный мужской голос:

– Кто это?

– Кое-кто, – зажав пальцами нос, пропищал Алекс.

– Какого черта…

– Тс-с-с… Уверяю вас – не в ваших интересах поднимать шум… и будить вашу прекрасную, заботливую и очень любознательную женушку.

– Да что вам нужно, в конце концов?!

– Дело в том, уважаемый господин Трубс, что ваша женушка недавно к нам обратилась с просьбой немного понаблюдать за ее благоверным, за вами, то бишь. Так вот, нам удалось сфотографировали вас и вашу секретаршу в одной очень маленькой гостинице, где вы занимались одним очень интересненьким дельцем. Сфотографировали мы вас в очень раздетом виде, в очень разных позах…

– Ах ты…

– Нет-нет-нет! Никаких бранных слов! Иначе мы так и не перейдем к делу, а я отдам все фотографии… нет, не вашей пышной женушке. Я отдам их в одну очень желтую газетенку. И тогда, господин Трубс, уже на следующий день вы превратитесь в господина Трупса. И вся ваша блистательная карьера пойдет на…

– Хорошо… Сколько вы хотите?

***

Глава 3

Пытаясь уложить непослушные волосы, Алекс вылил на них полбанки геля и прижал ладонями. Пару минут постоял, разглядывая свое отражение в зеркале у входной двери. Потом осторожно убрал руки с головы, погрозив застывшим волосам пальцем:

– Мне нужно, чтобы вы лежали именно так. Только попробуйте сделать по-своему! Только попробуйте!

Алекс сел за стол и быстро исписал лист бумаги. Закончив, он окинул написанное быстрым взглядом, добавил внизу пару строк, сложил лист пополам, засунул его в большой конверт и бросил на стол Вики. Потом быстро оделся и… на пару секунд застыл у двери, внимательно к чему-то прислушиваясь – ему вдруг почудился какой-то странный шум – будто где-то неподалеку плещется вода.

– Вот же гады! – взглянув на себя в зеркало, воскликнул он. – Все равно по-своему норовят сделать!

Он с силой прижал непослушную челку, прикрыв ею половину правого глаза. Потом приблизил лицо почти к самому зеркалу, внимательно его рассмотрел. Вдруг в страхе отпрянул от зеркала, встал в боксерскую стойку. Снова уставился на себя в метре от зеркала. Потом его кулаки медленно разжались, а на лице появилась улыбка. Перед выходом снова застыл, вслушиваясь в тишину – где-то вдали опять слышался тихий плеск воды. Потом сорвался с места и выбежал из офиса, изо всех сил хлопнув дверью.

Приблизившись к стальным лифтам, Алекс нажал на кнопку и оглянулся. Убедившись, что в коридоре десятого этажа сейчас не было ни одного человека, выхватил из-за пояса несуществующий пистолет и прицелился в собственное отражение, которое в начищенной стали лифта выглядело коренастым, даже толстым. Больше всего досталось голове – она сильно вытянулась в стороны и стала похожа на гигантское веретено. «Веретено» было двухцветным – одна его половина была белой, а другая – там, где была челка – черной. Алекс прицелился пальцем прямо в середину «веретена».

– Он смотрел в лицо опасности смело, не думая о собственной жизни. Он хотел сейчас только одного – очистить этот бизнес-центр от всей этой мерзости. От всей этой нечисти, которая переполнила каждый этаж, словно гной, скопившийся в гайморовых пазухах. Ба-бах!

Алекс «выстрелил» в «веретено» и… оно исчезло, ведь в ту же секунду двери лифта разъехались в стороны.

Не успев убрать «пистолет», Алекс так и застыл с вытянутой рукой. Двери сомкнулись и лифт увез своих пассажиров, так и не узнавших, зачем этот человек с десятого этажа целился в них указательным пальцем.

– Нечисть получила изрядную порцию свинца и сгинула в огнедышащей глотке адской бездны. – Алекс сдул воображаемый дымок с пальца, и вызвал соседний лифт.

*

Лист, который Алекс оставил в офисе, содержал четыре задания для Вики, касающиеся дела гибели Александра. Под первым номером значился сбор информации о заболевании «Анафилактический шок».

В интернете кое-что нашлось, но Вика не поленилась и поехала в магазин медицинской книги, что на набережной. Побродив между полками, она быстро нашла то, что ей было нужно – небольшую книжицу, почти брошюрку, под названием «Анафилактический шок у взрослых». Цена у «почти брошюрки» оказалась настолько несоизмеримой с ее толщиной, что глаза у Вики от удивления и возмущения увеличились почти вдвое. Поморгав с минуту, она опасливо оглянулась, незаметно вынула из кармана мобильный телефон и включила фотокамеру, решив, что просто-напросто по-быстрому сфотографирует все страницы и…

– Выбрали? – низкий женский голос прозвучал совсем рядом.

Вика вздрогнула и обернулась, едва не выронив книжицу и телефон. За ее спиной стояла работница магазина – высокая женщина с квадратным подбородком и стянутыми в большой седой узел волосами.

– Если выбрали, то оплачивайте! Забесплатно фотографировать чужую интеллектуальную собственность нельзя! Приравнивается к воровству! И карается! – коротким и толстым указательным пальцем женщина показала куда-то вверх. – Автор трудился, думал, ночами не спал. И не для того, чтобы каждый забесплатно его труды фотографировал, а потом втихаря читал. Уважать надо чужой труд, понятно? Выбрали?

Вика подняла голову и увидела камеру наблюдения на потолке.

– Выбрала, – помрачнев, сказала Вика. Вздохнув, она побрела к кассе.

– Ишь ты, – неслось ей вслед. – От горшка два вершка, а туда же – забесплатно захотела! Нет, вы это видели? Забесплатно захотела! Додумалась же фотографировать чужой интеллектуальный труд! Ишь ты!