В руках монстра

– Нашли?

– Да. Нашли. Мертвым. По всей видимости он так и не послушался моего совета и не поймал такси, а пошел пешком до ближайшей станции метро, сократив свой путь с помощью этого дурацкого переулка. Сократил свой путь… Навсегда сократил…

– Тс-с-с, – Алекс поднял указательный палец. – Помните? – факты! Нужны только факты! Что с ним произошло? На него напали? Ограбили? Что-нибудь известно? И кто позвонил с его телефона?

– В том-то и дело, что ничего этого не было. На Александра не напали, его не ограбили. Он умер от редкого аллергического заболевания. Как потом сказали врачи – это был анафилактический шок. Он задохнулся после молниеносного отека в горле. А позвонил мне полицейский из дежурного патруля. Проезжая по переулку, они совершенно случайно заметили Александра, лежащего на тротуаре. Они сразу же вызвали скорую, и даже сами пытались оказать ему первую помощь, но он уже был мертв, как минимум полчаса.

– Анафилактический шок… Это же аллергическое заболевание?

– Да, это очень тяжелый аллергический приступ. Развивается молниеносный отек гортани, и если человеку вовремя не оказывается квалифицированная помощь, то он умирает от удушья и рефлекторной остановки сердца.

– У Александра и раньше была аллергия на что-нибудь?

– Никогда. Мы даже не знали, что это такое. Несмотря на солидный возраст, он почти никогда не болел. Только очень редкие простуды, вот и все. Но врачи мне потом рассказали, что такое случается. Человек всю жизнь может не знать, что у него есть аллергия на какой-то аллерген, до тех пор, пока он не встретится с этим аллергеном. Вы, вероятно, слышали о подобных случаях, к примеру, когда на приеме у стоматолога пациент вдруг умирал после инъекции анестезирующего препарата.

– Да, слышал. А в тот день Александр не мог посетить какого-нибудь врача? Стоматолога, или еще кого-нибудь, того, кто мог бы сделать ему инъекцию?

Лека с силой сжала пальцы, скомкала платочек и бросила его в урну. В этот раз платочек пролетел мимо урны. Он упал на пол и подкатился к плинтусу, исчезнув из поля видимости за ламелями жалюзи. Лека взяла из сумочки следующий платочек:

– Нет, я бы наверняка знала об этом. У нас не было тайн друг от друга. Но даже если допустить, что он что-то скрывал, и ему сделали какую-то инъекцию в течение дня, то все равно это вряд ли явилось бы причиной его гибели.

– Почему же?

– Судмедэксперты объяснили мне, что после того, как аллерген попадает в организм, анафилактический шок развивается не за часы, а за считанные минуты, или даже секунды. К тому же, никаких следов от инъекций они на теле Александра не обнаружили.

– А судмедэксперты что-нибудь говорили о том, на что именно у Александра могла развиться такая тяжелая реакция? Где он мог встретить этот злополучный аллерген? На улице? Хотя… Даже не будучи врачом, я понимаю, что вряд ли он мог встретить его на улице осенью. Весной или летом еще куда ни шло – он мог бы вдохнуть пыльцу. Хотя, возможно я говорю чушь, ведь я не имею никакого понятия, может ли от пыльцы развиться анафилактический шок, и все же, глубокой осенью нет даже пыльцы.

– Так же, как и вы, они были, мягко говоря, в недоумении. Я задавала им тот же вопрос, но никто так и не смог мне ничего объяснить. Дело в том, что выяснить, на что у человека есть аллергия, можно только при его жизни. После того, как он умирает, узнать об этом уже невозможно.

– Почему? – спросил Алекс.

– Что же тут непонятного?! Как они сделают ему пробы на аллерген?! Ведь у мертвого человека не бывает аллергии! Он же мертвый! Где вы видели чихающего, покрывающегося сыпью или задыхающегося покойника?

– А-а-а, в этом смысле, – кивнул Алекс. – Ну да, ну да… Где ж это видано, чтобы покойник чихал. Это было бы очень смеш… э-э-э… это было бы очень странно. Ну да ладно, с этим все ясно. А ресторан? Может быть, он что-нибудь там съел, в этом вашем «Пармаджано»? Что-нибудь экзотическое, новое для себя, что-нибудь такое, на что у людей бывает аллергия?

– Следователи постарались поминутно реконструировать действия Александра тем вечером. Связь между рестораном и гибелью Александра практически нулевая – прошло слишком много времени с того момента, как он вышел из ресторана и добрался до того места, где его обнаружили полицейские. Несмотря на это, они и ресторан как следует проверили. Выяснилось, что и еда, и напитки, которые Александр съел и выпил в тот вечер, были вполне обычными, и никаких экзотических продуктов он не заказывал. Сразу же после похорон, я обошла всех самых лучших специалистов в области аллергологии. Везде один и тот же результат – никто так и не смог мне внятно разъяснить, почему у Александра на пустом месте развился анафилактический шок.

Алекс покивал и, поглядывая на Леку, задумался:

«И что же она от меня хочет, эта несчастная, убитая горем женщина? По всей видимости, ее муж умер от тяжелой и молниеносной аллергической реакции, по воле случая оказавшись в тот момент в безлюдном переулке. Не во всем есть стопроцентная ясность? Так это не редкость – много чего в нашей жизни неясного. Попробуй все объясни. На все вопросы точных ответов не найдешь. Жизнь очень сложная штука. Очень коварная и опасная. И жестокая»

Словно поняв, о чем сейчас думает Алекс, гостья снова заговорила, то глядя на окно, где сквозь жалюзи переливался разноцветными огоньками вечерний мегаполис, то опуская взгляд на пятый по счету бумажный платочек, большим белым квадратом разложенный у нее на коленях:

– Теперь, Алекс, объясню, зачем я к вам пришла и все это рассказала. Как я уже вам говорила, у меня есть ощущение, что Александр погиб не случайно. Я не знаю, откуда у меня появилось это чувство, но оно не покидает меня уже год. Мое сердце просто разрывается. Моя жизнь полностью разрушена. Я ведь как будто умерла тогда вместе с Александром.

– Как будто умерли?

– Все погасло вокруг. Затянуло черной пеленой. Да еще эта неестественность, неясность. Понимаете, с одной стороны, вроде бы все ясно – тяжелый приступ, безлюдное место, вот и все – нет человека. Но с другой стороны, есть во всей этой истории какая-то… недосказанность, что ли. От чего он умер, что послужило причиной его гибели, как все произошло? Никто на все эти вопросы мне так и не ответил. И я хочу, Алекс, чтобы именно вы взялись за это дело. Я уверена, что только вы сможете досконально во всем разобраться. Только вы сможете или опровергнуть мои подозрения, или… найти виновных в гибели Александра. Я хочу, чтобы вы их выследили и, сохраняя все в строжайшей тайне, передали мне все данные об этих людях… или нелюдях, в общем, кого найдете. Понимаю ваши сомнения. Понимаю так же и то, насколько странными кажутся вам мои подозрения. Но поймите и меня – я не могу вот так все взять и бросить. Я должна, я обязана найти и наказать… этих…

Лека мельком взглянула на Алекса и замолчала, опустив голову.

«Вероятно Лека поняла, что распаленная ненавистью к виртуальным убийцам своего мужа, она выглядит сейчас по меньшей мере странновато», – объяснил себе Алекс ее внезапное молчание. – «А она ведь действительно ненавидит «ИХ», словно знает о ком идет речь. Словно «ОНИ» постоянно стоят перед ее глазами. Все это очень подозрительно. Все ли карты она мне раскрыла? Не утаивает ли она от меня что-то очень важное?»

– Это все? – с нажимом спросил Алекс. – Вы ничего не забыли?

– Только это, – Лека суетливо порылась в своей маленькой сумочке и достала из нее толстый желтоватый конверт. – Возьмитесь за это дело. Я вас умоляю. Я оплачу ваши услуги по тройному тарифу.

Она положила конверт на стол, подвинула его поближе к Алексу и, тяжело вздохнув, в очередной раз опустила голову, ожидая вердикта.

Алекс поставил локти на стол и закрыл лицо ладонями. Еще минуту назад он не знал, стоит ли ему браться за это странное дело. И, вполне возможно, он мог бы попросту отказаться от расследования, но… своевременное заявление Леки о тройном гонораре, заставило его сердце дрогнуть. Нет-нет, не от жадности. Не потому, что Алекс страстно желал этих денег. Как раз наоборот – ему отчаянно захотелось спасти Леку от необдуманных, разорительных расходов, ведь он вдруг понял, что эта убитая горем женщина готова на все, лишь бы исполнить свой моральный долг перед погибшим мужем. Он понял, что она не остановится ни перед чем, лишь бы в этом деле наконец-то появилась хоть какая-то ясность. Алексу стало стыдно за то, что он заподозрил Леку в неискренности.

«Задача-то передо мной стоит на первый взгляд простая – выяснить, что в гибели Александра нет виновных, нет никаких убийц и заговорщиков. Что все действительно произошло именно по вине трагического стечения обстоятельств. Или наоборот – удостовериться в том, что все это произошло неслучайно, и найти убийц. Или убийцу. Этой измученной женщине нужна любая правда, любая истина. Пусть даже самая страшная. Откажись я сейчас от этого расследования, она выйдет из моего офиса и направится к другому детективу, который может оказаться непорядочным человеком, и захочет нажиться на ее горе, потихоньку вытянув из нее все средства. Этого я позволить не могу. Придется все-таки взяться. И из сострадания, и… из любопытства – дело-то может оказаться не таким уж простым, каким кажется на первый взгляд. Откуда у меня эти мысли? Интуиция? Нет, не то. Это не интуиция. Кажется, мой собственный мозг пытается мне помочь, пытается подсказать, что когда-то я уже что-то подобное слышал. Но когда? Где? И что именно? Эх Алекс, Алекс… Твоя память опять дает позорный сбой, опять работает не в полную силу»

– Я расцениваю ваше молчание как согласие. Я появлюсь через три дня, и вы расскажете мне о первых результатах расследования. Удачи! Надеюсь на вас! – Голос Леки прозвучал откуда-то издалека, а сразу же вслед за этим Алекс услышал звук закрывающейся двери.

Он убрал руки от лица и обомлел – в офисе никого не было. Его гостья скрылась, даже не дождавшись его решения – возьмется он за ее дело, или нет. Алекс подскочил с кресла и побежал к двери.

*

Он выскочил в коридор, метнулся было влево – к лифтам, но увидев, что возле них никого нет, выбежал на лестницу. Перепрыгивая через несколько ступеней, он мгновенно преодолел несколько пролетов, потом перегнулся через перила и застыл, вглядываясь вниз и пытаясь разглядеть бегущую по ступенькам Леку. Но он ничего не увидел и не услышал – до самого первого этажа лестница была абсолютно пуста.

«Неужели все-таки успела заскочить в лифт? Но она не могла за одну секунду влететь в лифт! Он же не ждал ее, распахнув двери?! Да и лифты не двигались, когда я выбежал в коридор. Но, черт возьми, не могла же она раствориться в воздухе!»

Алекс еще никогда не встречался с подобными выходками. От его многочисленных клиентов можно было ожидать всего, ведь каждый из них появлялся здесь не от хорошей жизни, и многие были на грани серьезного нервного срыва, но, чтобы кто-нибудь из них вот так исчезал… Такое было впервые.

– Стоп! – Алекс хлопнул себя по лбу, сорвался с места и побежал вверх по лестнице. – Почему она должна была побежать именно вниз? Она вполне могла спрятаться на двух верхних этажах!

Дверь, ведущая на двенадцатый этаж, оказалась заперта. Алекс помчался вниз. Прыгая через три ступеньки, он мигом преодолел два лестничных пролета и толкнул дверь, ведущую на одиннадцатый этаж. Эта дверь была открыта.

«Ты где-то здесь. Где-то совсем рядом. Я чувствую, что ты не покинула здание. Где же ты, моя таинственная гостья?», – подрагивая от азарта, подобному азарту детей, играющих в прятки, Алекс сначала осторожно выглянул в коридор одиннадцатого этажа, а потом прошел внутрь.

Крадучись, он походил по темному коридору, прижимаясь ухом к каждой двери, а потом вернулся в начало коридора, к лифтам.

– Ты просто не могла так быстро исчезнуть. Это невозможно. Физически невозможно. – Алекс озадаченно почесал в затылке и нажал на обе кнопки вызова лифтов. Загорелась зеленым стрелка левого лифта. Не очень-то надеясь на успех, Алекс все же поднялся на нем на двенадцатый этаж, обследовал его полностью, потом спустился на том же лифте на свой, десятый этаж.

– Крыша! – выйдя из лифта воскликнул Алекс, в очередной раз звонко хлопнув себя по лбу.

Дверь-решетка, преграждающая путь на крышу, была без замка, в петлях болтался лишь кусок толстой проволоки. Алекс отогнул податливую проволоку, поднялся по узкой железной лестнице, открыл люк и вылез на крышу. Прохладный ветер, упруго толкнувший в грудь, заставил его застегнуть пиджак на все пуговицы и поднять воротник.

– Где же тебе еще быть, если не здесь. Как же я сразу не догадался. Только вот зачем тебе все это нужно? Неужели нельзя было просто попрощаться, как все нормальные люди, и уехать вниз на лифте? От кого ты бежишь, Лека? От кого скрываешься?

Пригнувшись, короткими перебежками от одной вентиляционной трубы к другой, от одной антенны к другой, от одной трехметровой рекламной буквы к другой, он начал поиски.

Обследовав всю крышу вдоль и поперек, и еще пару раз по всему периметру, Алекс вернулся к люку:

– И на крыше тебя нет. Нигде тебя нет. Ты существуешь, вообще?

В голове Алекса вдруг промелькнула фраза Леки, которая сейчас заставила его похолодеть от страха: «Я ведь тогда умерла вместе с Александром»