Под снегом темно

– Люблю тайны и сюрпризы. А еще у меня хорошая интуиция, и я чувствую, что по части тайн мы с тобой очень похожи.

– Что ты, я сама простота, никаких тайн во мне нет, – сказал Мик, отведя взгляд.

– Ага, – сказала Никки. – Конечно.

Балкон оказался лифтом. Никки нажала на кнопку, и балкон начал плавное снижение сквозь гигантские ночные клубы, пульсирующие неоновыми вспышками и электронными ритмами, респектабельные рестораны с живой музыкой, казино… Были этажи кинотеатров, стриптиз-баров…

– И куда мы хотим попасть в первую очередь? – спросила Никки. – Что до меня, так я для начала не прочь что-нибудь выпить.

– Двумя руками «за», – мгновенно отреагировал Мик. – Тормози у паба. Тут есть все. Уверен, что паб тут тоже есть.

Через два этажа Никки нажала на кнопку «стоп». Лифт остановился прямо в центре огромного паба.

– На этом этаже пабы на любой вкус. – Никки махнула рукой, приглашая Мика выйти из лифта.

Они присели у первой же барной стойки.

– Моя нервная система требует успокоительного, – сказал Мик бармену. – Виски и…

Он посмотрел на Никки.

– И виски, – сказала Никки.

Они выпили. Потом еще и еще. Потом Никки вдруг захотелось стать миллионером, и она повела Мика в казино, сказав ему, что она приносит удачу, и половина того, что он выиграет – ее собственность. Мик не сопротивлялся. В казино Мик просадил половину своей пачки денег, и они ушли, вовремя поняв, что Никки сегодня удачу не приносит, и вообще, сегодняшний день для чего угодно, только не для казино.

– Возможно, это из-за того, что мы под землей, – оправдывалась Никки, пока они плыли на лифте-балконе в ночной клуб. – Нет связи с космосом, вот и нет удачи.

– Нет проблем, мне вообще-то никогда не везло в казино. Я бы сильно удивился, если бы мы выиграли, – сказал Мик, выходя вслед за Никки из лифта и поборов нестерпимое желание поцеловать ее в шею.

В мигающем неоновыми огнями гигантском зале с круглой стеклянной площадкой в центре и тремя диджейскими пультами на ней танцевало, извивалось, просто стояло, слегка покачиваясь в стороны, невероятное количество людей. Три тощих диджея с высокими серебристыми ирокезами, облаченные в серебристые обтягивающие костюмы, виртуозно делали свое дело, ведь их музыка заставила танцевать даже Мика.

Вообще-то Мик не любил танцевать. Больше того, он не умел танцевать. Он считал, что мужик не должен танцевать, не мужское это дело. Но здесь, в этом пульсирующем мегаклубе, его тело само стало двигаться в такт музыке. Он сначала и не заметил этого. Только когда Никки прокричала ему в ухо: «Классно танцуешь!» – он обнаружил, что совершает эти движения. Танцем бы он это не назвал. Небольшие наклоны туловища с поворотом и приставления одной ноги к другой, потом наоборот. «Движения в такт музыке» – так бы он это назвал. Он посмотрел вокруг и вдруг обнаружил, что примерно так же танцуют большинство людей. Никки совершала примерно такие же движения, но амплитуда у них была заметно меньше, чем у Мика, – еле заметные наклоны с поворотом и приставления ног. Мик решил уменьшить амплитуду своих «движений в такт музыке». Никки, кажется, оценила. Она подошла к Мику еще ближе и, глядя ему в глаза, продолжила танцевать, касаясь его своим телом. Мик не стал больше терпеть и прижался губами к горячей шее Никки, там, где был истребитель…

Глава 4. Разоблачения

Очнувшись, Мик попытался перевернуться на бок, однако это ему не удалось – он не смог даже пошевелиться. Он облизал пересохшие губы и открыл глаза. Никки стояла у окна, спиной к нему. В правой руке она держала кожаный кожух. Мик скосил глаза вниз и обнаружил себя полностью раздетым, лежащим на полу, застланным полиэтиленом в цветочек. Мик предположил, что это занавеска из ванной. Его руки и ноги были закованы в наручники, от которых к углам комнаты тянулись толстые веревки, привязанные к вбитым прямо в пол железным крюкам. Мик попытался согнуть ноги и руки, но у него ничего не получилось – веревки были натянуты, как струна.

– Несколько лет назад – я тогда была еще совсем юной, подростком – в точно таком же положении оказалась и я, – сказала Никки, повернувшись к Мику. – Только вокруг меня были пять здоровых пьяных мужиков, туристов. Каждый из них сделал со мной все, на что был способен. А потом… они меня задушили.

– Задушили? – переспросил Мик, еще раз облизнув губы. – Послушай, Никки, что происходит? Что это за игры? Мне все это не по душе…

– Помолчи, Мик! После того как они меня задушили, они увезли меня в горы и бросили в ущелье. Однако чудеса иногда случаются – как видишь, я выжила. Мне повезло… – Никки усмехнулась. – Повезло… Так вот, мне повезло, что они были пьяны. И еще… я очень хотела жить. Я притворилась мертвой, подолгу не дышала, не кричала от боли… В общем, я выжила. Теперь я отвечу на твой вопрос. Тот вопрос, который ты задал мне вчера вечером – почему на моей шее тату в виде истребителя.

– Можешь не отвечать, мне уже и так все ясно – ты истребляешь всех туристов, которые осмелятся за тобой приударить, – обреченно прикрыл глаза Мик. – Только я-то здесь при чем? У меня и в мыслях не было…

– Не надо, Мик! Не надо. Тебе не идет юлить и выкручиваться. Останься в моей памяти классным парнем. Если честно, ты первый, к кому у меня возникла какая-то симпатия, – сказала Никки, опустившись перед Миком на колени и положив перед собой кожух.

– Я не хочу оставаться в твоей или в чьей-то другой памяти! Я хочу просто остаться в живых! Отпусти меня, я богатый, очень богатый человек, я дам тебе столько денег, что тебе и снилось! – закричал Мик.

– Примерно так же кричала и я, – сказала Никки, разворачивая кожух, в котором что-то позвякивало. – Но мои насильники мне не поверили. Только посмеялись надо мной. Вот и я не верю тебе, Мик. Ты не похож на очень богатого человека. Ты похож на менеджера средней руки, которому вдруг повезло и он заработал чуть больше, чем обычно. И которому из-за этого слегка снесло крышу. Ты бы видел себя вчера вечером с этой своей пачкой денег, которую ты демонстрировал мне при любой возможности.

– Да поверь же мне, не менеджер я никакой, я… Вот же черт, нельзя мне говорить, кто я такой, просто поверь, я озолочу тебя, если отпустишь. Уже сегодня ты станешь на несколько десятков миллионов богаче. Ты же сама сказала, что впервые почувствовала симпатию к своей жертве!

– И что?

– Ведь это твоя интуиция подсказывает тебе – оставь меня в живых.

Никки промолчала. Развернув кожух, она вынула из него короткий изогнутый нож, следом тесак, которым рубят мясо, и кусок толстой гибкой проволоки с двумя ручками.

– Не помогают тебе пока твои уговоры и доводы. Не внушаешь доверия, так сказать. Ты похож на обычного туриста, выдающего себя за миллионера, чтобы произвести впечатление на местных дурочек. Поверь, таких «миллионеров» наш курортный город ежегодно видит тысячами. Давай поступим так: ты говоришь, где лежат твои деньги, я еду туда, проверяю и, если ты не врешь, дарю тебе жизнь.

– За кого ты меня принимаешь?! – возмутился Мик. – Я скажу тебе, где деньги, и ты меня тут же грохнешь. Нет, Никки, мы поедем туда вместе и только вместе!

– Короче, Мик. Смотри сюда. – Никки кивнула на разложенные перед ней инструменты. – Этим ножом я вырежу твое хозяйство, тесаком отрублю тебе руки и ноги, а потом, истекающего кровью, исступленно визжащего от боли, но все еще живого, я задушу тебя вот этой проволокой с очень удобными ручками. Потом выброшу тебя в море, там, где течение. А когда ты будешь далеко отсюда, мое дело доделают хищные рыбы. Они обглодают твое тело до косточек. А может, и с косточками – не знаю. Вообще-то я еще никогда не рассказывала о том, что планирую сделать с жертвой. Так что, ты первый.

– Мне нужно тебя за это поблагодарить, что ли?! – Мик с ужасом смотрел на инструменты, разложенные перед Никки. – Это такое проявление твоей симпатии ко мне, да?! Все это похоже на кошмарный сон: первая девушка, с которой я познакомился в этом городе, оказалась серийной убийцей.

– Это не сон, Мик, смотри. – Никки до крови уколола Мика в бок изогнутым ножом.

– А-а-а! – закричал Мик, извиваясь всем телом и пытаясь отодвинуться от Никки. – Хорошо, я расскажу тебе, кто я и откуда у меня деньги! Но поедем мы за деньгами вместе!

– Ты сейчас не в том положении, когда можно диктовать условия!

– Ладно, Никки, ты меня утомила. Не хочешь в одночасье стать миллионером, тогда давай, режь меня, души и тащи в море. Покормим морских рыбок свеженькой человечинкой.

– Хм… – Никки водила острием ножа по животу Мика, рисуя невидимый узор. – А ты крутой. Остальные только визжали, плакали, а один, представляешь, обмочился и потерял сознание, как только увидел мои инструменты. Мне пришлось дать ему нашатырь, чтобы он очнулся, и только потом замочить. Ведь нет никакого кайфа мочить ублюдка, когда он без сознания, ведь так?

Мик лежал с закрытыми глазами и молчал.

– Ну, хорошо. Твоя взяла. – Никки сложила инструменты обратно в кожух и встала с колен. – Рассказывай.

– Возможно, ты слышала о самом громком ограблении банка за последние полвека? – открыв глаза, заговорил Мик.

– Кто же об этом не слышал? Грабители увели какие-то баснословные деньги из бронированного хранилища. К чему ты об этом вспомнил?

Мик смотрел на Никки и молчал, давая ей возможность догадаться самой. У Никки вдруг округлились глаза, она медленно опустилась на деревянную табуретку.

– Да ладно?!

Мик кивнул.

– Да ты врешь!

Мик помотал головой.

– Как же тебе это удалось?

– Больше я ничего тебе не скажу, о’кей? Мы не договаривались о подробностях.