Море Хард

Сам я пить его уже не готов. Болтливым становишься.

– Ого-го! Неси. Благородный напиток! – его глаза аж загорелись.

Приношу. Он взял в руки, смотрит на переливы…

– Слыхал за неё… – и резким движением открывает крышку, и как давай с горла хлестать, половину всадил в себя и так же резко остановился. – Это я пробу снял. И стресс.

Принёс стакан, налил Зинке. Та выпила как горькую микстуру. Сделали шину на сломанную руку. Погрузились на лодку. Управлял Чокан. Поплыли. Шумит мотор, надрывается, еле ползём. Бабку развезло, боль притупилась, и она начала ругаться на нас, на пьяненького мужа. Опять поплыли над рекой живые примеры из словаря Семёна – исследователя извращенцев.

К счастью, шум мотора глушил большую часть её брани. Когда она закрывала глаза от боли и замолкала, то её муж ловкими движениями прихлёбывал из бутылки.

– Жизнь – говно, понимаешь? – вопил он мне в ухо, пытаясь переорать рёв старого движка и бабкины крики, – Вообще полное говно. Помер бы, да страшно. Вдруг там – ещё хуже. Поэтому и бухаю. Это проклятое место. Весь наш сраный мир…

Спорить было бесполезно – он меня не слышал. Болтал и болтал. А потом и вовсе выключился, уснул, скрючившись.

В порту райцентра Чокан сразу сказал, что останавливаться здесь нет смысла. Убогое село, чьё название никому не известно. И нужно без промедления добираться до Обезбольска.

Да, говорю, мне тоже нужно туда как можно быстрей.

ИНТЕРМЕДИЯ 12 -1 \\ КИНОРЕАЛИЗМ

«Короче, у нас тут как-то хохма была. Один бродюсер… Да, подожди, мать, они-то её не слышали…

Короче, один бродюсер, из-за Урала откуда-то, решил кино снять. На воде. Как тут во время войны… не помню уже какой… бронированные пароходы всякие и катера воевали. Был такой короткий период, да. Бродюсер где-то нашёл теплоход, покрасил как надо, поставил там муляжи пушек, актёров нарядил в солдат.

И вот они плывут, значит, плывут мимо нашей деревни. А у нас-то… ха-ха-ха… никого не предупредили! А народ-то ещё помнит, мозжечком помнит. И люди полезли в схроны, достали винтари, пулемёты, ленты патронные, миномёты. Они реально подумали, что та зверюга на них плывёт, цвета же вражьи. Расхерчали весь корабль, просто живого места не осталось. Прикинь? Бродюсер тоже на том корабле был…

Жалко, не снял кино, грохнули его… Или утонул, течение унесло, не нашли потом.

Вон видишь, трубы торчат? От того пароходика остались».

\\ Пьяный муж Зины на Туре.

ИНТЕРМЕДИЯ 12 -2 \\ СПОРТ БЕЗ ГРАНИЦ

«Мне вчера братан звонил, рассказывал новости из Ишима. Ты же в курсе, что Миша Сибиряк – он из Ишима родом?.. Как кто? Который победил в пятеборье допинговой олимпиады лет десять назад… Да я тоже спорт не смотрю, но у нас эту историю все знают. Миша наш, местный спортсмен, занимался, занимался, потом умудрился попасть на первую безбарьерную олимпиаду – это где разрешены легкие допинги. Хотя и тяжелыми тоже балуются…

В общем, он туда попал, умудрился выиграть золотую медаль, переехал в Америку, купил дом, тренером работает… У нас с тех пор вся молодёжь мечтает по его стопам заработать золото и уехать за границу. Тренируются, химию всякую тестируют на себе.

И вот позавчера ребята из секции пятиборья как раз, человек семь, лет по пятнадцать им, новый стимулятор то ли из Индии, то ли Китая опробовали. И всех на скорой увезли, одного так и не откачали…»

\\ Мужик по телефону в безвестном райцентре по пути в Обезбольск

ИНТЕРМЕДИЯ 12 -3 \\ СИБИРЬ ВО ПЛОТИ

«Конечно, я готовился перед поездкой, у меня было время. Учил карты, освежал язык. Но что касается живой ситуации, атмосферы места, то тут все книги и статьи рассыпались в прах при контакте со стремительно меняющейся реальностью. Крошились от подмены желаемого реальным, от воздействия быта и разговорного языка. Который я даже не могу передать, потому что встроенные словари его упрощают, уплощают…

И в какой-то момент я просто перестал рефлексировать, синхронизировать свой библиотечный опыт с текущим. Не было никакого смысла искать опору из умных слов, из которых я строил какой-то другой мир, другую Сибирь в своей далёкой прошлой жизни».

\\ Комментарий автора

ИНТЕРМЕДИЯ 12 -4 \\ ЯДЕРНОЕ КАНАЛОСТРОЕНИЕ

«Проект предполагает использование ядерных зарядов малой мощности для выемки большого количества грунта и сокращения объёма работ. По предложению инвесторов и согласованию с органами власти «атомная» прокладка каналов пройдёт только в малонаселённых степных и пустынных участках. Экологи, кто бы ждал другого варианта, проектом недовольны. Местные жители тоже. И я напомню тем, кто живёт далеко от Сибири, исходная мысль вообще не нравится многим жителям Сибири. Я про то, что через новые атомные каналы из Сибири будет уходить вода, море Хард может обмелеть».

\\ Из лекций Вергилина

13. РЕЧНОЙ ВОКЗАЛ

Но почему-то я передумал про «быстрей». Отсюда и до следующей точки – Обезбольска – я решил проехать самым демократичным способом – на общественном речном транспорте.

– Зачем? – только и спросил меня Чокан, когда озвучил ему свою идею.

– Мне нужен самый живой и непосредственный контент. От простого народа, показать душу обычных людей, красоту.

– У тебя на лодке только что был непосредственный контент. Ты с толпой и пяти минут не продержишься – взвоешь. – говорит он.

– Я всё выдержу. – наверно, на меня повлиял фатализм и безвольность пьяницы-старика, и маленький внутренний демон заставил меня сотворить какую-то полезную работу.

– Хорошо. Иди покупай два билета и жди меня. Я быстро за продуктами сбегаю. – и ушёл.

Речной вокзал – милое небольшое здание в красивом месте на берегу реки. В старом стиле. Пошарпанное. С ржавыми подтёками. Лужами и грязью. На входе снаружи двое мужчин с бегающими глазами. Внутри мрачная тучная женщина в абстрактной застиранной униформе 18-процентного серого оттенка. И небольшая очередь перед ней. Что ж, безопасность.

Достал «Мемнон-1» – ура, сеть есть. Быстро глянул в мемноне, посёлочек оказался и правда мрачным местом. Новострой без истории, его сделали здесь после затопления нескольких окрестных деревень, насильно переселив людей. Место выбрали бестолковое. Заболоченное. Высокий уровень депрессии. Военные преступления. Терроризм. Болезни… Многие уезжают, на месте работы нет. Поэтому часто оставляют посёлок, отправляясь на заработки. В том числе – в Обезбольск, Хардгорск, Ленинотуринск… Чокан прав – тут только чернуху снимать.

– Разрешение есть? – подошла очередь и охранница вырвала меня из кровавых деталей гражданской бойни тридцатилетней давности, показывая чёрной пикалкой-металлоискателем на мои вещи. Потом провела будто священник крестом перед моим туловищем. Тоже в каком-то смысле грехи мои отпускала. Точней проверяла мою безгрешность.

– На что? На это? Это же просто аппаратура для съёмок! – говорю я, улыбаясь. Сам думаю, как невежливо поступил, даже не поздоровался.

– Да меня не колышит, что это, хоть бомба. Я спрашиваю – разрешение есть? – сделала она шаг в мою сторону. Я машинально отошёл назад и в кого-то уткнулся.

– Я может быть не понимаю какого-то момента. Я приехал из другой страны, я видеоблогер…

– Иностранец? Ох ты ж… Что ж ты по-нашенски-то гутаришь, иносранец, сидел бы дома… Документы показывай!!!

Сзади заворчала пожилая женщина – «чего дома не сидится». За ней мужик – «долго там ещё?», следом третий – «Ребят, ну отправление же скоро!».

Она в рацию – «Лер, сюда подойди». Меня отпихнула в сторонку. «Тут жди», говорит.

И начала пропускать безропотных граждан – документ, скан, пик, «что в сумке», все это равнодушно, как мясник на бойне. С тем же крестным освящением силами металлоискателя. Дай ей секач вместо пикалки – так же равнодушна рубила бы пальцы всем входящим, а они спокойно бы протягивали кисти… Брр!..

Пять минут. Люди идут. На меня – ноль реакции.

– Мне нужно зайти! – говорю я ей.

– Лер, у тя чо, понос, сюда иди, говорю! – она в рацию, на меня не смотрит.

Через минуту еле-еле шагая из дальнего края начала идти Лера – уже худая, даже тощая. Кожа и кости. Мрачная, маленькая, сутулая. В той же серой униформе.