Я смотрю в небо. Мастерство писателя

– Сегодня ты хотел грустную музыку, доставку суши и стендап видео.

– Кажется, мне нехорошо.

– Ты хочешь об этом поговорить?

– Да, с тем, кто умеет слушать.

5. Абстракция

Обожаю эту шутку, и готова повторять её при всякой возможности, когда вижу (читай – читаю) абстрактные явления в тексте.

– Помогите, здесь человеку банально!

– Спокойно. Я постмодернист. Сейчас авангардистски обыграем!

Абстракция прекрасна и нужна. Её единственная роль – украшать этот мир. Но украшать и творить красоту – разные вещи. Украшения прячут под собой истинный смысл. Красота же – готовая картина, которую не нужно понимать. Она создана, чтобы ей наполнялись, восхищаясь.

Украшения – это японская поэзия, например. Она интересна. В неё можно нырнуть и вынырнуть с большим уловом смыслов и чувств.

Красота – это понятный текст с, возможно, припрятанными смыслами, но одним явным, остающимся на поверхности. И подана мысль и её смысл в виде ясного текста, который можно понять без усилий, но соединяясь с ним. Плоские и чёткие тексты (научные работы не в счет), это, скорее, бульварное чтиво, где важнее сюжет, чем повествование. Фастфуд – не питает, не наполняет. Красота же – единственная (как я громко…) живая сила. Проверяем эту мысль. В неё не нужно просто верить. Здесь нужно проверять.

Очень простой вопрос, ответ на который уберёт из текста нелепую абстракцию: что хотел сказать автор? Обычно, когда я задаю его пишущим, то наталкиваюсь или на злость и детскую обиду, порой даже с репликами: «Что ты за редактор такой, что не можешь писателя понять?». В случаях же, когда мамочкин халат меня миновал, и я осталась в своей уютной одежде нежного редактора, я слышу доступное и спокойное объяснение того, что хотел сказать автор. «Вот это и запиши», – говорю я горящим глазам писателя. Это и нужно миру.

Какой же автор не хочет, чтобы его текст был красивым, воспринимался таковым? Из-за чего, собственно, пишущие и вляпываются в абстракцию – гонятся за красотой.

Красивый текст – это практика письма, наполнение Души прекрасным, общение автора на красивые темы с красивым миром. Красота жизни – то, что мы приобретаем с жизнью, а не получаем на входе в неё. Как по мне, новость просто прекрасная. Красота слога – это отражение нашего пути. Как отразим, так и передадим.

Разыграем драму

Третий раз они затевали этот разговор. Заранее напрягаясь орошая глаза ядовитыми слезами. Нелепые слёзы ядовиты, замечали? От них остаются кислотные бороздки на щеках.

– Я не то хотел сказать!

– Я так услышала. Но и я не то хотела услышать!

– Что я хотел сказать? Что ты хотела…

Их голоса звенели сквозь тишину парка, сквозь столики кафе, сквозь железнодорожные пути и станции. Они не могли остановиться. Каждый желал себя выразить. Каждый хотел быть понятым, услышанным. У каждого было мнение на свой счёт. Каждый боялся, что по его желанию не получится.

– Вот здесь стоп, – она наконец действительно услышала голос в трубке. – Если мы движемся из точки страха, мы придём только в страх.

– Но как мне ещё говорить, если я боюсь?

– Никак. Остановись. Отыщи точку правды и покоя. Говори из неё.

У неё получилось. Позиция была озвучена, но это был не конец игры.

После чистоты озвученных позиций приходят параллели событий, по которым собрался сценарий текущего сюжета. Откуда берёт начало эта нить переживаний? Где корень истории? Идём туда. И конкретно…

– Я вижу, чего хочу. Мне жаль, если это не вписывается в наш сценарий жизни, – она говорила своим голосом.

– Мне трудно принять твою позицию. Но я её понимаю. Мне хочется остаться на своей. Хотя я уже вижу, что она ложная и, скорее, привычная, чем моя истинная.

– Я пока не знаю, что делать. Я устала.

– Значит, нужно отдохнуть.

Чтобы читатель не уставал, погружаясь в наш текст, мы не должны уставать, записывая его.

Драма от Лу

– Он укусил меня! – вынимаю палец изо рта младенца, – четыре зуба, а какой хват! У меня аж в глазах потемнело!

Дом подруги звучит и движется волнами, но не ритмично. Я уже позабыла интенсивность волн молодой жизни. У взращённой и зрелой накаты и откаты подольше.

Я оказалась в двух мирах одновременно. Тело и руки мгновенно включаются в младенческую реальность. Звучу распевнее, руки отодвигают острые предметы от края стола к центру, мозг тоже немного плывет. Куда ему торопиться? У него всё время жизни в распоряжении.

Другая часть мозга, которая без автопилота, слышит другой ритм. Связь взрослых женщин случается на нескольких уровнях сразу, даже если мы молчим. В присутствии сопоставимой женской силы удается соприкоснуться со своей.

Почувствовать размеренный ритм сердца, которому по силам жизнь.

«От меня пахнет детьми», – пишу ей, вернувшись домой.

«И хорошо, что сейчас перестанет», – добавляю себе, залезая под душ.

6. Паузы

Паузы не в тексте, но в процессе написания – интересная тема.

Но сначала о паузах в тексте. Они уместны, если текст объёмный. Если это роман, и мы хотим – повёл нас слог, Душа полетела – чуть подробнее рассказать читателям, где происходит действие. Будто бы от этого зависит дальнейшее восприятие картины. Будто бы одних диалогов недостаточно. И это правда.

Описания мест событий важны, когда речь идёт о масштабах или происходит выход за средние колебания эмоций, впечатлений. Читателю нужны подробности, детали. Он сам не бывал в подобном, не проживал. Только сейчас настал момент. Какой он? Как в нём?

Если мы переносимся с героями в необычное пространство – место лишения свободы, в открытый космос, в специфическое учреждение, где читателю побывать не довелось, – нужны подробности и эмоциональные описания. Такие, где будут звуки (скрипучая дверь, тикающие часы, чеканящие каблучки), запахи (прелые фрукты, сырая земля, сгоревшая резина). Где будут цвета и оттенки. Где будут прикосновения. Где будут краткие символы, как крохотная записка на стене: «Если ты это читаешь, значит, я влюблён. Чего и тебе желаю».

Если важно объяснить читателю, насколько яркое положение занял герой, нужны подробности. Насколько он богат: пять этажей вилла. Насколько он несчастен: он бы предпочёл потерять сразу обе руки, чем ещё раз услышать всё, как есть. Насколько он силён, приспособлен к сложнейшим событиям или природным явлениям.

Читатель обожает гиперболы (усиление образа с помощью преувеличений и гигантизма впечатлений) и сравнения ради утрирования. Читатель обожает вылезать за область бумажных страниц и личного опыта. Он хочет, чтобы деньги лились рекой, чтобы поцелуям пропал счёт. Он обожает отождествлять себя с вечностью через подобные текстовые переживания.

Паузы в тексте, то есть в повествовании, в основной мысли допустимы ради подобных описаний, отвлечений. Когда читатель готов уложить всё пережитое им в предыдущих главах, автор погружает его в описания. Пауза. Затишье.

Паузы в тексте допустимы, когда появление «разъяснительной бригады» становится жизненно необходимым: научные сноски, ещё одно напоминание о цепочках событий, связывающих персонажей, а также о связи героев друг с другом.

Паузы в тексте допустимы, когда автор почувствовал, что ему хочется рассказать ещё о чём-то. Например, вышел новый персонаж на сцену, а у него интереснейшая биография. Или, наоборот, несколько персонажей ушли из кадра, но между ними постоянно идёт диалог: мы отвлечёмся от основной картины, мы послушаем их.

Это интересно. Это важно. Это действительно так, если автор чувствует, что это так.

Если ритм сердца сбился незаметно. Если дыхание подстроилось. Если смена композиторов в одном концерте не заставила меняться композицию вечера.