Меделин

Прибирая со столов, Меделин прямо из-под рукавов вытаскивала большие куски копченой индейки и свинины. И когда собрала достаточно, понесла их обрезать, ей в голову пришла превосходная мысль.

Спешно упаковав и уложив все в корзину, незаметно выскользнула на улицу. Скользя как тень вдоль стен, спешила в сторону приходской школы. Сердце от волнения сильно колотилось. В голове стучали мысли:

– Как же раньше я об этом не догадалась?!

И счастливая от своего озарения быстро добралась до школы.

Из двери выходили шумные подростки, смеясь и толкаясь, неся в руках обшарпанные учебники.

Меделин прижалась к деревянному забору церкви и оттуда с завистью разглядывала ухоженных и беззаботных детей, чьи родители занимали важные посты в городе или выращивали скот.

Наконец школа опустела. Никто не взглянул в сторону спрятавшейся девочки. Выдохнув несколько раз и набравшись храбрости, направилась в приоткрытую дверь.

В школе был лишь один большой класс. Впереди висела черная доска и возле нее за массивным столом, согнувшись над стопой тетрадей, сидел учитель. За ним Меделин давно наблюдала на мессах, но не предполагала, что так скоро решиться на это. Изначально она думала заработать и накопить денег на свое обучение, даже особо не задумываясь каким образом могла бы заработать, а потом уже начать ходить на уроки по субботам, когда их посещали малограмотные фермеры.

И вот Меделин стояла на пороге. Ее появления занятый проверкой заданий учитель даже не заметил. Его пепельные волосы были смазаны маслом и зачесаны налево, закрывая уже начавшую появляться лысину. Пенсне на переносице придавало важности его не особо приметному лицу. Серо-голубые глаза, чуть прищуренные то ли от слепоты, то ли от ехидства, всегда были холодны и невыразительны. От того, что он был не последний по значимости персоной города, выражение его лица приобрело со временем гримасу мало приятного высокомерия. Оттого девочке и было неловко подступиться к нему со своей просьбой.

Наконец она решилась и ступила на порог класса. Преподаватель все еще был поглощен своей работой. Шаг за шагом, еле дыша от волнения, Меделин приблизилась к столу и почти осипшим голосом окликнула:

– Сэр Генри…

Учитель поднял голову и через стекла пенсне вопросительно уставился на девочку. Воцарилось давящее молчание. Он презрительно оглядел пришедшую, безмолвно спрашивая зачем она тут.

Дрожа от страха, Меделин подошла еще ближе и, вытащив аккуратно завернутый сверток, положила перед ним:

– Научите меня читать, – голос ее совсем охрип на последнем слове.

Сэр Генри аж крякнул от такого предложения и откинулся на спинку стула. Ему стало полусмешно, полулюбопытно от того, что какая-то девчонка-сирота из преисподней пришла учиться.

– Зачем тебе? – не выдержал своего сарказма.

– Я хочу научиться читать и писать, – не заметила она этой колкости.

– Но я не обучаю бесплатно.

– Я и не прошу этого. Я принесла оплату за урок, – и развернула сверток, оголяя румяные срезы мяса.

– Что?! – вскричал Сэр Генри. – Ты за кого меня принимаешь? – ткнул пальцем на объедки.

– Вы у-учитель… – заикаясь, произнесла девочка, попятившись назад.

– Вот именно, я учитель! – рявкнул он, брызнув слюной. – У-чи-тель, а не дворовая собака, чтобы питаться грязными остатками из борделя. Пошла прочь отсюда! Тебе грамота не понадобится! Шлюхам азбука ни к чему!

– Но… – попыталась оправдаться Меделин, но приходской учитель вскочил из-за стола и бросил в нее ее оплату. Кусочки ветчины разлетелись по полу. Слезы брызнули из глаз девочки. Она растерянно смотрела на них и на ноги учителя, обутые в лакированные штиблеты. Слишком большая разница была между ними и ее потертыми, с чужих ног, ботинками.

С позором выгнанная из школы, Меделин шла в сторону реки, чтобы там уединиться и вдоволь поплакать. До сих пор она и не подозревала насколько низко было ее положение в обществе.

Река бурно шумела, веселая, живая, брызгалась на гостью, призывая умыться и не лить ненужные слезы. Но Меделин обхватила руками лицо и, глядя на свое отражение, казалась себе такой омерзительной, какой еще никто не был до нее. Слезы сами текли, рыдания заглушались течением и единственной мыслью была просьба:

– Папа, мама, заберите меня к себе! Почему я не умерла тогда там с вами вместе? Зачем я тут?

А река бурлила и не обращала внимание на ее стенания.

И в какой-то момент мутные от слез глаза разглядели темный силуэт. Меделин подняла голову и увидела индейца. Юноша был примерно ее возраста, смуглый, с красивыми черными волосами, завязанными в хвостики по бокам.

Меделин все еще продолжала содрогаться от рыданий, но это уже были остатки выплаканных эмоций. Виски сжимала боль, нос покраснел. Она смотрела на пришельца, но никакого страха не испытала. Наоборот, казалось они уже знакомы.

Парнишка молча подошел и присел рядом. Вытащил из замшевого мешочка, что висел на поясе, горсть синих ягод и протянул ей. Замявшись на секунду, она взяла несколько штук и поднесла к носу понюхать. Запах был как ото мха, с налетом гнилости, но в тоже время смешивался с чем-то приятным.

– Чего мне терять? – промелькнула предательская мысль. – Если и отравлюсь, то ненадолго. Увижу своих родителей.

И при этих мыслях сунула ягоды в рот.

– Чии! – фыркнула, плюясь. – Что за гадость? Какие горькие?

– Ха-ха-ха, – рассмеялся подросток и показушно сам съел несколько штук.

– Как ты можешь их есть? – удивилась Меделин, кидая взгляд то на смеющегося индейца, то на остатки ягод на ее ладони. – Что это?

Юноша перестал смеяться и показал черный язык.

– Ты же умереть хотела.

– Я?! – Меделин смутилась: она об этом никому не говорила, как он мог узнать это?

Парень словно прочитал ее мысли и подсел ближе:

– Эти змеиные ягоды отрезвляют, когда нет сил, и еще от них холодеет тело. Люди могут подумать ты умерла. Если съесть их много, мышцы каменеют, тело парализует и ты не сможешь двигаться. Другие подумают ты умерла и похоронят тебя. А на следующий день ты очнешься и будешь бодрее, чем раньше.

– Я что, не смогу двигаться? – напугалась Меделин, вскочив и пошатнувшись.

Индеец рассмеялся:

– А ты наивная. Думаешь я сам бы сейчас их ел, если бы они так парализовывали?

– И правда, – задумалась девушка. – Но ведь для чего-то ты носишь их с собой?

– Они дают сил, энергию. Помогают почистить мысли. А вот если их смешать с зернами конопли, тогда да, мышцы перестают слушаться несколько часов, – и достал такую смесь из другого мешочка. Протянул щепотку.

Меделин взяла и с любопытством разглядывала и принюхивалась.

– Я сыплю их в места, куда любят слетаться куропатки. Жадно наклюются и падают одурманенные. Я их собираю и несу домой на обед.

– Ух ты?! – обрадовалась Меделин новым знаниям. – А можешь и меня всему этому научить?

– Конечно, идем сейчас со мной. Поймаем парочку.

Они поднялись и отправились вверх по руслу. В одном месте на песке видны были птичьи следы. Юноша насыпал немного своей волшебной смеси и указал следовать за ним и спрятаться за камнем.