Кассандра в Тавриде

– Не бойся! Поверь мне, отрицание тьмы это и есть матрица. В ней живут не люди, а голограммы. Я могу показать тебе твою темную сторону. Не отказывайся! Отвергнув ее, ты погибнешь как личность, даже не родившись.

Каждое произнесенное слово казалось Александре знакомым. Словно заново пересматривая прерванный когда-то фильм, она знала, что последует за текущим кадром. «Фатум» пронеслось в ее голове – все происходящее в настоящую минуту, было ей давно предначертано. Но вырывающийся из неизвестного источника страх заставлял ее сопротивляться. Пытаясь освободиться от мужских рук, она неожиданно для себя сказала:

– Любовь богов опасна для простых смертных.

В ответ сжимающее Александру объятье стало еще крепче.

– Да. Но только она дает людям пережить истинное безумие.

– Зачем оно мне?

– Если ты признаешь и не опровергнешь дикую и древнюю часть самой себя, то обуздаешь ее вместо того, чтобы лицемерно уводить глаза в сторону. Только пережив безумие, ты достигнешь совершенства и тем будешь спасена от плесени запрограммированной событийности.

– И что мне делать?

– Разберись с собой и с причинами неприятия своей истинной природы. А потом вернись ко мне – к свету и Солнцу, уже не сопротивляясь. Со мной ты переживешь самое увлекательное приключение освобожденного сознания …

Глава 10

Абсолютно не смущаясь своей наготы, мужчина в маске козла протянул наполненную до краев чашу. Золотой канфар с выгнутыми ручками в форме двух перекрученных змей с изумрудными глазами оказался тяжелым. В отблесках танцующего пламени красота и тонкость его работы завораживала. Видимо, сам великий Дедал потрудился, чтобы сделать его достойным напитка бессмертия.

– Пей, смертная! Сын Зевса милостив к тебе сегодня.

В надежде найти поддержку, Кассандра подняла глаза и огляделась. Все полыхало вокруг. Тени от языков костра метались по стенам огромной пещеры, и казалось, сам Тартар поглотил ее. Она стояла на каменном жертвеннике посреди древнего капища. Инстинкт самосохранения требовал единственной реакции, которую знал – бежать. Но парализованная воля, словно под наркозом, не позволяла сопротивляться и оспаривать свою участь. Ощущая сокрушительное давление, тело знало каждой своей клеточкой, что вовлечено в великое таинство нового рождения через мистическую смерть.

Дрожащей от напряжения рукой она поднесла канфар к губам и сделала один осторожной глоток. Прислушалась к ощущениям. Страх исчез, и его место заняла обреченность. Все кончено! Путь назад отрезан – здесь и сейчас она прежняя должна умереть. Наверное, то же самое чувствовал мудрый Сократ, добровольно приняв цикуту – невозможность сопротивляться року. Но после первого глотка останавливаться было уже бессмысленно, и она осушила дно. Опустила чашу, закрыла глаза и стала ждать.

Чтобы вино причастия начало действовать, времени почти не потребовалось. Видимо, в него было подмешано что-то наркотическое – Кассандра достаточно быстро испытала удивительную легкость, заместившую прежнее смятение. Голова закружилась, и захотелось смеяться. Сатир в рогатой маске больше не пугал своей непристойной наготой. Даже, наоборот, показался привлекательным. Без доли смущения разглядывая его крепко накаченный, заросший черными волосками пресс, и то, что вызывающе выставлялось напоказ ниже, она чувствовала, как сквозь ее тело в виде пульсирующих разрядов пронеслось огромное количество энергии. Вместе с волной энергии пришло и ни с чем не сравнимое по силе сексуальное возбуждение. Но, видимо, ее прежняя личность еще не умерла окончательно, потому что явленная сила напугала своим неуправляемым напором. Сокрушая прошлые убеждения, она требовала немедленного выхода без каких-либо условий или церемоний. Противоречивость чувств изумляло противоположностью своих глубинных побуждений. Стыд и Страсть, Жизнь и Смерть – и все одновременно. Это было очевидное соприкосновение с чем-то изначальным – с древним женским архетипом, требующим отдаться стихийному процессу, не рассуждая.

Напряжение в теле нарастало. Какофония из звуков флейт и не попадающих им в такт барабанов производила разбалансировку сознания. И как только она решила больше не сопротивляться и ничего не анализировать, Кассандра увидела его. Он сидел перед ней в венке из виноградных листьев и накинутой на плечо пятнистой шкуре гепарда – пьяный, развязный и самодовольный – молодой языческий бог. Слияние красоты и смертельной опасности. Его ладонь с длинными нежными пальцами опиралась на посох, на котором шевелились черные змеи. Одна из рептилий переползла ему на руку и, закусив свой хвост, кольцом обвила запястье. Насмешливо глядя в глаза, юный красавец приоткрыл по-женски чувственный рот, и, выставив розовый язык, медленно провел его кончиком по верхней губе – жест абсолютно не мужской и от того еще более шокирующий.

Две, походившие на сумасшедших, полуголые вакханки лежали на земле у ног своего идола и исступленно покрывали поцелуями его ступни, колени и бедра. Третья, допущенная в «святая святых», была удостоена великой милости просунуть голову по самые плечи под пятнистую шкуру своего бога. По ритмичным движениям тела стоящей на четвереньках женщины не трудно было догадаться, что она там делала. Вздымая и выгибая спину, словно натянутую тетиву, она походила на оседланную кошку. Кассандра еще ни разу так близко не видела сцены извращенного совокупления. Ей казалось, что в этом мрачном чувственном ритуале из непросветной глубины бессознательного вдруг всплыли на поверхность и воплотились в реальность все ее вытесненные и запрещенные фантазии и побуждения, которые нормальный человек переживает только во сне. Там, где он ничем не управляет, а проснувшись, испытывает неловкость, чувство вины и изумление от того, что был вовлечен в шокирующие оргии, в которых играл самые непристойные роли, о которых даже подумать не посмел бы в осознанном состоянии.

Оргазм был спонтанным и мощным. Тело содрогнулось и после нескольких пульсирующих толчков поплыло. Всесокрушающая волна подхватила и повела туда, где не дозволялось быть – в Великую Тьму – в ту, в которой исчезают все этические смыслы. Все слилось в единое – страсть, наслаждение, боль, страх и восторг. Пришло то, чего она боялась – порочное вдруг оказалась священным и доступным. Ее засасывало в омут, но сопротивляться она уже не могла и не хотела – глубина и сила переживания выключила мыслительный процесс. Все было восхитительно в ней самой и в этой неистовой оргии менад, в которую ее затянули …

Александра застонала и открыла глаза. Она лежала на боку лицом в подушку, с плотно сжатыми бедрами и чувствовала, как влажное белье прилипло к телу. То, что это не сон, а переживание иной реальности – сомнений не вызывало. Слишком реалистично для сновидения, вплоть до запахов и тактильного ощущения от прикосновения к жестким черным волоскам …

Глава 11

Нарезав пару кругов по вестибюлю и перечитав все рекламные баннеры на стенах, Александра заскучала. Опасаясь пробок, она выехала с запасом, но в это светлое утро все на ее пути расступалось, и дорога от дома до офисного центра на противоположной стороне Москвы смотрела на нее исключительно зелеными глазами. На вопрос «как пройти», вахтерша «отсканировав» посетительницу взглядом, который приобретает любая, облаченная в казенный камуфляж посредственность, нехотя ответила, что ключ от кабинета висит на месте, и ей придется подождать. Подождать надо было минут тридцать.

Купив в автомате двойной «эспрессо», Саша расположилась в кожаном кресле между двумя пальмами, и, размешивая сахар на дне стаканчика, задумчиво уставилась в окно. Конец августа. Утратив изумрудную нежность мая, наевшиеся до отвала летнего солнца тяжелые листья клена монотонно терлись о стекло. «Лето – это маленькая жизнь». Нынешнее так особенно. Ждешь, ждешь его долгими вечерами в серых сумерках будней, а оно пролетает в одно мгновение. Странная все-таки штука время – час может показаться вечностью, а день пролететь, как секунда. Полевой сезон в Крыму закончился. После двух месяцев раскопок волонтеры и сотрудники археологической экспедиции разъехались по домам, и Александра вернулась в Москву.

Надежды, что после возвращения короткие выпадения в иную реальность прекратятся, или хотя бы случаться реже, не оправдались. Даже, наоборот, постепенно к ним адаптируясь, она обрела способность замечать ранее неуловимые детали. То, на что прежде Саша не обращала внимания, считая случайным и незначительным, теперь вдруг стало важным. Словно привычная картина мира из крупных и небрежных мазков превратилась в кропотливо собранную из маленьких кусочков мозаику. Моменты текущих событий складывались в узор причинно-следственных связей, и приходило знание вероятного будущего – всегда неожиданного и пугающего.

Сказать, что это давало ей какие-либо преимущества? Да, нет. Скорее наоборот, еще в Крыму попытавшись пару-тройку раз влезть в чьи-то дела с советами, она нарвалась на ответное раздражение. А если начинала упорствовать, то и на конфликт. Со стороны ее искреннее желание предостеречь выглядело как навязчивое занудство или бестактность. Даже в собственной семье, когда накануне попробовала отговорить братьев от поездки за город потусоваться в компании «золотой молодежи». Слушать ее никто не стал. «Сашка, ты из Крыма вернулась противной. Брюзжишь, как старая дева. На тебя там что, никто не позарился? Шла бы ты замуж, мужа пилить». Вечером того же дня близнецы попали в «карусель» из десятка «поцеловавших» друг друга в капот машин, и до места вечеринки на пленере не добрались. Про ее предупреждения, естественно, никто не вспомнил. Последней каплей стал приснившийся пару дней назад сон, где она оказалась участницей ритуальной оргии. А это уже сверх всякой меры! С этого момента Александра поняла: пора обращаться к специалистам.

Забив в Гугле «Прошлые жизни», она «кликнула» несколько статей по психологии и психиатрии, а потом по ссылкам вышла на специализированные ресурсы, где в перечне «услуги» числился «регрессивный гипноз». Даже для Москвы рекламных предложений было немного, из чего следовало – тема несколько маргинальная – во всяком случае, для России, и специалистов по ней не много.

Для принятия окончательного решения последняя короткая статья по информативности оказалось достаточной. Все, что в ней было написано, на вопросы Александры в общих чертах отвечало.

«Нужно понимать – метод терапии прошлых жизней не является реальным путешествием во времени. Это обращение к тонкому телу человека (ум, разум и ложное эго) с целью вспомнить жизнь в предыдущих грубых телах. Согласно учению "Бхагават-Гиты", все живые существа состоят из высшей (душа) и низшей энергии (грубое и тонкое тело). При разрушении грубого тела тонкое тело сохраняется. Человек уже в новом грубом теле не помнит, что с ним было ранее, но это не означает, что память полностью очистили. Все воспоминания остались в тонком теле. Так почему же человек ничего не помнит о предыдущих событиях? Память человека сравнивают с луковичными слоями. Новое грубое тело дает и новый луковичный слой, из-за которого предыдущие слои не видны. Метод регрессивной терапии позволяет частично снять эти слои. Иногда даже удается добраться до самого стержня, и тогда человек осознает себя, свое истинное положение вечной души».

Так она оказалась здесь …

Когда за пять минут до начала приема Денис вошел в фойе, Саша в очередной раз пережила чувство, словно попала в петлю времени из фантастического фильма. Она узнала его тотчас. Не по аватарке с сайта – там Денис был сфотографирован издалека и в неудобном для зрителя ракурсе. Делать свое лицо узнаваемым, видимо, не входило в его планы. Но и ошибиться, что это он, тот божественный юноша в пятнистой шкуре хищника из ее полусна-видения, только старше и сдержаннее, было невозможно. Закрывающие шею на затылке длинные черные волосы сейчас выглядели нарочито ухоженными и не походили на ту хаотично рассыпанную по плечам звериную гриву. Такое же узкое лицо, но другой, скользящий и сосредоточенный внутрь себя взгляд темных глаз. В движениях и позах молодого мужчины читалась едва уловимая отстраненность, что делала его непохожим на прочих людей с их банальными слабостями и страстями. Пытаясь не выдать волнение, Александра привстала с кресла и поздоровалась. «О, боги, боги!» – подумала она – «Мы игрушки в ваших руках». Картина замкнутости в колесе судьбы рождала ощущение попавшей в водоворот щепки. И вот только что эту безвольную во вращении щепку прямо у нее на глазах, наконец, прибило к берегу.

Наблюдая за тем, как замельтешила молодая вахтерша, услужливо подавая Денису из окна стеклянной будки ключ и журнал для подписи, Александра увидела его магическую способность влиять на людей. На женщин в частности. Только что эта, преисполненная важности, девица обслуживала посетителей с вымученной вежливостью, в которую вкладывала все свое небрежение, а тут внезапно вспыхнула, засмущалась и засуетилась. Навязывающаяся женщина – зрелище тягостное. Особенно, если в ответ мужчина демонстрирует равнодушие. Ощутив неловкость, Саша отвернулась.

Взяв ключ, Денис кивком позвал идти за ним. Длинный коридор с рядом одинаковых дверей из недорогого оргалита и белесая плитка на полу не производили впечатления пафосного места, к каким Александра привыкла в центре Москвы. Внутри тоже все оказалось «простенько, но со вкусом» – диван, пара кресел и небольшой письменный стол, над которым висело несколько заламинированных дипломов и сертификат, удостоверяющий членство в какой-то международной ассоциации психологов. Достаточно просторный офис не выделялся ничем, разве, что единственной странностью – в углу кучей лежали наваленные друг на друга огромные зайцы, медведи, котики и прочая живность из меха и плюша. Саша удивилась их количеству и размеру, но спрашивать о назначении игрушек постеснялась. Хозяин кабинета пригласил девушку на диван, а сам уселся в кресло напротив. Давая ей время привыкнуть к новой обстановке, он, не торопясь, просматривал свои записи. Минута молчания показалась Александре слишком длинной, и она тоже достала из сумки заранее приготовленный листок.

– Я тут, как вы просили, накидала список вопросов, которые хотела бы прояснить. Но получилось немного сумбурно. Может, сначала просто поговорим, если время позволяет, а то я слегка не в своей тарелке?

Денис поднял глаза и улыбнулся вежливой, ничего не значащей улыбкой. Это было предельно профессионально – он не пытался произвести на нее впечатление или понравиться.

– Конечно. Только ответьте мне на единственный вопрос, почему вас интересует именно регрессия, ведь на сегодняшний день есть масса других эффективных психотерапевтических методик? Эриксоновский гипноз, директивный, элмановский, фракционный гипноз по Фогту, НЛП и прочие дыхательные техники. Но вас, как я понял из переписки, интересует только регрессивный.

– Именно … , – Александра запнулась. Наверное, даже онкология или инфекционные болезни не пугают так сильно, как психические. Никогда не знаешь, чего ждать от чокнутого. Есть в душевных расстройствах что-то мистическое, заставляющее усомниться в незыблемости реальности. А вдруг сумасшедший действительно прав и окружающий мир совсем не такой как видят твои глаза?

– Вам не стоит так волноваться. Вы здесь в полной безопасности.

Отстраненный, как бы сквозь и вскользь, взгляд Дениса и задевал, и успокаивал одновременно.

– Я абсолютно здоровый и вполне адекватный человек …. – слово «здоровый» Саша усилила форсажем – и раньше никогда не предполагала, что мне может понадобиться помощь психолога. Но случилось кое-что. Со мной начали происходить очень и очень странные события …

Монолог дался с трудом, и Александра замолчала в надежде на встречную помощь.

Мужчина все понял и великодушно принял пас:

– Если вы думаете, что в этот кабинет кто-то забегает мимоходом поплакаться или давление померить, то ошибаетесь. Так называемых странностей я за свою практику насмотрелся более чем. Вы сейчас в том месте, где можете быть собой, без оглядки на чье-то мнение. Скорее, здесь это даже приветствуется. Не волнуйтесь, шизофреников я высчитываю на раз.

– Спасибо. Мне и правда не с кем обсудить свою ситуацию. Проблема в том, что я уже и не знаю, кто я. С недавнего времени я как будто проживаю две жизни. Свою и еще чью-то. Предполагаю, что тоже свою, но в какое-то другое время. В основной жизни мне постоянно встречаются люди из той параллельной. Здесь я Александра, там – Кассандра. И это не расщепление сознания – две мои личности каким-то образом сосуществующие в разных реальностях. Но я почти уверена, что я нормальная!

– Норма, знаете ли, большая условность, – шутливой интонацией психотерапевт оставлял себе люфт для маневра. – При активизации различных субличностей, человек может очень сильно меняться. Иногда до неузнаваемости. Преображается все – его поведение, мысли и желания, ценности, взгляд на мир и других людей.

– Ну, я же не из глухого хутора без электричества! Естественно, прежде чем к вам прийти, я изучила массу материала про «диссоциативное расстройство идентичности». И если все поняла правильно – при подобном диагнозе после «переключения» активная личность не может вспомнить, что происходило со второй. А я прекрасно все помню. Сразу хочу упредить встречный вопрос: в детстве у меня не было ни серьезных эмоциональных травм, ни физического или сексуального насилия. И генетической предрасположенности тоже нет – в нашей семье ни параноиков, ни шизофреников никогда не было.

– Но что же в таковом случае, что стало спусковым механизмом ваших необычных состояний?

Саша собралась было рассказать про шкатулку, но решила, что это, пожалуй, чересчур и стоит притормозить.

– После того, как узнала, что Александра и Кассандра одно и тоже имя.

– Придерживаетесь мнения, что имя влияет на судьбу и характер?

– Скажем – допускаю. Кстати, а вы сами никогда не интересовались этимологией своего имени? В нем звучит что-то античное.

– Так и есть. Денис – производное от древнегреческого Дионисиус – то есть, принадлежащий богу Дионису. На мой взгляд, самому странному из всего сонма олимпийских богов. Мифы, надеюсь, знаете?