Близкие враги

– Нет, – наконец выдала я, а то еще мгновение, и Марат к пыткам мог прибегнуть, чтобы ответ заполучить.

– Хорошо. – Видимо, отпустило, по крайней мере, позу он поменял на более расслабленную, откинулся на спинку дивана и по-мужски широко ноги расставил. – Теперь я хотел бы узнать о твоих планах на будущее.

Вот зачем так строить вопрос? Спросил бы прямо – когда уберешься из моего дома.

– Завтра переезжаю в квартиру, большая часть вещей уже там, – сказала я и на всякий случай решила уточнить: – Имею в виду свои личные вещи, не подумай, отсюда ничего не брала. Так что завтра дом в полном твоем распоряжении.

Марат нехорошо так прищурился, черты лица заострились. Чем он опять недоволен? Тем, что еще вчера не переехала?

– Тебе полагается солидная сумма. Как ты намерена ею распорядиться?

Этот допрос когда-нибудь закончится?

– Марат, а тебе не кажется, что это исключительно мое дело? Если ты боишься, что я все деньги профукаю, а потом пойду у тебя клянчить, то уверяю, этого не случится.

– Мой брат оставил тебе средства, чтобы ты и без него могла жить безбедно, – начал объяснять Воронцов, причем таким тоном, как будто я непроходимая дура. – Моя обязанность – проследить, чтобы его воля была исполнена.

– На эти деньги я планирую открыть ресторан, – сказала я, чтобы Марат наконец выяснил, что хотел, и убрался.

Воронцов ехидно так рассмеялся. Другой реакции на свои слова я не ждала.

– Анастасия, если тебя кто-то когда-то целых два месяца учил варить борщ, это еще не означает, что тебе обязательно надо иметь свой ресторан. Да будет тебе известно, ресторанный бизнес – один из самых рисковых. Даже профи часто не справляются. Ты прогоришь однозначно. Я помогу тебе разместить деньги так, чтобы они работали и приносили стабильный доход. – Последнюю фразу Марат произнес так, словно после нее я должна упасть на колени и в знак благодарности за величайшую милость облизать его туфли.

Фу, гадость какая…

– Мне не нужна помощь. Впрочем, как и советы. Открыть ресторан – моя давняя мечта, я от нее не откажусь. Ну а чтобы тебя успокоить, скажу: я заручилась поддержкой опытного в делах человека, так что надеюсь…

– Чьей именно поддержкой?! – рявкнул Воронцов, да так громко, что, кажется, стекла в окнах дрогнули.

Если бы Иванов заранее не дал мне зеленый свет в случае вопросов со стороны Воронцова называть его фамилию, я бы ни за что не сказала. Но Виктор Олегович уверял, что из-за помощи, оказанной мне, у него проблем с Маратом не возникнет, поэтому с чистой совестью я сообщила:

– Иванова Виктора Олеговича. Достаточно профессиональный человек? Подойдет? Или ты и своего первого заместителя забракуешь?

– Иванов? – рассматривая что-то на стене и явно раздумывая над чем-то своим, протянул Воронцов, а после его взгляд вновь вернулся ко мне. – И когда же вы, попугайчики, спеться успели?

– Если ты не забыл, то именно Виктор Олегович представлял интересы Руслана в фирме после аварии. Часто у нас бывал. И мы не спелись. Я глубоко уважаю Иванова как человека и считаю его своим другом.

– Ну-ну, – явно издевательски кивнул Марат. – Видимо, слишком часто бывал. И с чего вдруг один из самых высокооплачиваемых профессионалов в стране взялся тебе помогать? Денег у тебя не настолько много, чтобы ты могла заплатить ему за услуги… или, быть может, все давно оплачено бартером, а? Анастасия!

Ну все, с меня хватит. Если Воронцов решил перейти от издевательских замечаний к оскорблениям, этот разговор надо сворачивать.

– Доброго дня, Марат. – Я поднялась с дивана. – Не могу сказать, что была рада тебя повидать, и «до свидания» тоже не скажу. Здесь будет уместней слово «прощай». Потому что видеть я тебя больше не хочу.

Воронцов отреагировал молниеносно. Со стороны казалось, что мужчина не встал с дивана, а выпрыгнул и уже через какую-то долю секунды глыбой нависал надо мной. Боже мой, то, что Марат высокий и крепкой комплекции, я, конечно же, знала, но когда он так близко стоял, казался просто гигантом. Я ему, как это не избито звучит, дышала точно в пуп. Блин, если он поднимет кулак и сверху по голове меня им ударит, превращусь в мокрую лужицу на полу, от которой можно будет легко избавиться, вытерев тряпкой.

– Сядь обратно, – несмотря на то, что поза Марата буквально дышала агрессией, его голос прозвучал достаточно мягко.

– Зачем? Мы все друг другу сказали. Ты узнал, что хотел. Проститутка, способная только на борщ, не беременная, ни на что не претендует, завтра уберется из дома и никогда больше тебя не побеспокоит. Что еще тут обсуждать?! – Я, в отличие от Воронцова, кричала.

– Сказал, сядь обратно! – рявкнул Марат, да так, что я вздрогнула от испуга, ноги сами подогнулись и я, не желая того, плюхнулась на диван. – Обсуждать мы закончим, когда я так решу.

Низко склонив голову, я прятала от Воронцова глаза, потому что слезные железы, которые последние дни отказывались работать, вдруг ожили, вдобавок руки тряслись, как у алкоголика, а к горлу подкатил ком обиды размером со Вселенную.

Так бы и сидела, согнутая в три погибели, но Марат, подойдя к окну и устремив взгляд на улицу, дал мне возможность смахнуть со щек слезы и выпрямиться.

– Первое – ты никуда не переезжаешь, – демонстрируя мощную спину, ошарашил меня мужчина. – Ты вдова моего брата и должна сидеть дома, скорбеть, а не таскаться по непонятным местам, как бродяжка. Второе – выброси из головы бредовую идею о ресторане. Свое дело открывают, чтобы оно кормило, а о тебе есть кому позаботиться. Третье – забудь, что в мире существуют мужчины, кроме моего брата, я не позволю оскорблять его память. Сразу предупреждаю, нарушишь хоть один пункт, особенно третий – пожалеешь. Потом пеняй на себя.

Глава 4

Демонстративно рассмеяться бы, а после, не стесняясь в выражениях, объяснить Марату, что он для меня – ноль без палки, как и его мнение и желания. Но только дураки не учатся на собственных ошибках. Незачем провоцировать человека, который эмоционально и физически гораздо сильней, а то опять слезами умоюсь.

– Марат, чтобы кому-то условия диктовать и приказывать, надо иметь рычаг давления, – ровно и спокойно произнесла я. – К счастью, я от тебя никак не завишу, поэтому на все твои требования говорю: «Нет».

От окна послышался сдавленный смех.

– Ты такая смелая, поскольку ошибочно полагаешь, что квартира и солидная сумма денег уже у тебя в кармане. Анастасия, это не так. Стоит мне только пальцами щелкнуть, и целая свора юристов возьмется оспаривать твое право.

– Ты просто блефуешь, – возразила я. – Договор есть договор. По закону…

Резко умолкла: на этот раз Воронцов рассмеялся не сдерживаясь.

– Настя, не делай вид, что тебе пять лет. На какой закон ты собралась сослаться? Закон, как и тысячу лет назад, всегда один. Кто сильнее, тот и прав. В данном случае выиграет тот, за кем стоят деньги и власть, то есть я. У тебя нет средств судиться со мной. Да моим юристам даже напрягаться не придется, они могут просто бесконечно откладывать процесс, это тебя финансово выпотрошит, и ты отступишь.

То, что Воронцов вполне способен устроить мне такую кузькину мать, не сомневаюсь, но помыкать собой все равно не позволю. Хватит уже, надоела роль жертвы.

– Да и подавись, – отреклась я от наследства, чем, видимо, удивила Марата. Мужчина даже соизволил повернуться ко мне лицом.

– И на что ты собралась жить? – прищурился Воронцов, ох как нехорошо прищурился.

– Как это на что? А на что остальные люди живут? На работу устроюсь. Борщи стану варить – это же я умею. Не переживай, не пропаду.

– То есть вдова Воронцова через несколько дней после смерти мужа пойдет к кому-то на работу проситься?! Ты хочешь меня опозорить? – Марат отлип от подоконника и двинулся в направлении меня. Насколько это возможно, я вжалась в диван, очень надеясь, что когда-нибудь выберусь из этой комнаты и не в качестве трупа со сломанной шеей.

– Причем здесь ты и какой-то мнимый позор? – Я высоко вскинула подбородок и собрала всю отвагу, чтобы посмотреть Марату, теперь стоящему напротив, прямо в глаза. – Мне нужно себя обеспечивать. Воровать я не умею, значит, работать пойду. И на это ты уж точно никак не повлияешь, хоть две своры адвокатов подключай, хоть три.

Как ни странно, на лице Воронцова вновь заиграла улыбка, и ничего хорошего она не предвещала.

– Марат, ты разыграл козырь – наследство Руслана, и проиграл. Признай это, – сказала я, когда мужчина уселся на диван рядом со мной, да еще и руку на спинку закинул, чуть выше моего плеча.

– Уверена? А я нет. Анастасия, скажи мне, где работают твои родители? – с напускным безразличием поинтересовался Марат. – Случайно не в моей фирме? Так вот, я сегодня же выгоню их к чертям. – Тон его резко сменился на угрожающий.

Было такое ощущение, что мне дали под дых, но я крепилась и всеми силами старалась не показать Воронцову, насколько метко он выстрелил. Впилась ногтями в обивку дивана и судорожно соображала, как возразить Марату.

– И чего мы губы надули? – притворно заботливо протянул мужчина, а затем провел большим пальцем по моей нижней губе.

– Не трогай меня, – резко дернув головой, потребовала я.

– Неужели ты надеялась, что я чего-то в своей фирме не знаю? – спросил Воронцов после того, как зачем-то провел по своему рту тем же пальцем, которым трогал меня. – Наивная. Я всегда в курсе всего. Более того, мне известно, что у твоих родителей есть долг по ипотеке. Настя, как ты думаешь, они горят желанием вернуться в такое же убогое жилье на окраине, какое у них было до этого? А ведь придется, им ни за что не найти такой доход, как у меня.