Ещё бы – да, Пьеро один
Из тех, кто, бодрствуя ночами,
Не пьет вина и не галдит,
И не тревожит сонных улиц.
К нему приду… Пьеро разбит…
Опять жалею и целую…
Омою раны, исцелю,
С ним вместе предаюсь печали.
Пьеро… я так тебя люблю!
Но вот взаимности едва ли
Мне стоит ждать. Что ж, это всё.
Не бойся пошлого скандала.
Пойти с тобой?
Меня зовёшь?..
Я не надеялась…
Мечтала.
…Оставив всё – всё прах, всё дым,
Навек покинем это место:
Поэт отвергнутый, и с ним –
Ненаречённая невеста.
Взгрустнется нам. И вот, вдвоём
Идем-бредем дорогой дальней.
В пути мы будем день за днём
Друг друга утешать в печали.
Но вместе быть не суждено:
Я всё про всё про это знала.
Горчит прощальное вино
И «не люблю» – острей кинжала.
Нас путь-дорога разметёт,
Простимся рано на рассвете.
Ни одного из нас не ждет
Никто. Одни на целом свете,
Скитаться будем по земле
И, может, встретимся? Едва ли.
Мне часто снится в ноябре
Пьеро, предавшийся печали.
Да нет же… надо жить дальше, жить своей жизнью… так все говорят… значит…
Мысли ненужные прочь, прочь!
Грусть и тоска, уходите в ночь!
Яркое солнце прогонит печаль,
Светом зальет бескрайнюю даль.
Но не получается, потому, что Пьеро где-то там, один, и…
…Я мысли грустные гоню,
Я мысли грустные лелею.
Я мысли грустные храню,
Я их немножечко жалею.
Пьеро был добрым и наивным,
Печальный стих его так сладок…
А Арлекин, жених завидный,
Корысть, надменность и упадок.