Кольца Лины

Он послушно закрыл глаза и, действительно, скоро уснул, задышал ровно и глубоко.

Настойку из пузырька надо давать каждый час. Будить? Это ладно, но что такое здесь час? Это я пока не выяснила. Час – просто единица времени, может быть и длиннее нашего земного часа, и короче. А ленна и не подумала дать мне часы, значит, была уверена, что я и сама найду, чем отмерять время. Но я пока не видела здесь часов.

Часы в смартфоне. Может, сгодится? Достать его на глазах у Ниллы? Я решилась. Вроде ей можно доверять, заодно посмотрю на ее реакцию…

Реакция превзошла мои ожидания – Нилла чуть не подпрыгнула.

– Что это?! Магический кристалл?

Я махнула рукой – не бойся, дескать, – и показала ей выведенное на экран изображение часов, классических, с стрелкой.

– Ты магичка?!

Я покачала головой.

– Это не опасная вещь? Лучше убери, я сейчас принесу тебе часы!

Ага, даже так. Я погасила экран, прижала палец к губам, просительно взглянув на подругу.

– Никому не скажу, – пробормотала та, – а ты лучше никому не показывай лишний раз, отнимут. Магические вещи так дорого стоят!

Разумный совет, что тут скажешь. Кстати, я ведь ожидала, смартфон будет почти разряжен, но индикатор показывал почти полный заряд! Да он не был полным уже тогда, когда я шла на работу в то злополучное утро!

А потом мой телефон подержала в руках Митрина, и он включился сам. И зарядился. Вот и пойми-разбери, какое отношение имеет к электричеству местная магия!

И еще Нилла, простая женщина, не упала в обморок, увидев такую необычную вещь. Просто решила, что вещь магическая, и посоветовала спрятать, чтобы не отобрали. Как много всего тут можно списать на магию…

Нилла принесла мне песочные часы, самые обычные: стеклянная колба с тонкой «талией», заключенная в деревянный футляр-основание.

– Вот, переворачивай каждый час… – и сама поставила часы возле лампы, песок тут же потек вниз.

Движение песка в песочных часах завораживает. Дома на моем столе тоже стояли песочные часы, красивые, сделанные под старину, и тоже рассчитанные на целый час – уж и не знаю, где раздобыл их мне в подарок мамин брат дядя Гоша. Мама тогда заявила, что это ненужная вещь и бесполезная трата денег. Но мне почему-то всегда нравились бесполезные вещи.

Нилла уходить не спешила, напротив, она сбросила башмаки и забралась с ногами на лавку, так что лампа и часы оказались между нами.

– Удивляешь ты меня, Камита, – она хмыкнула. – Поначалу казалась недотепой, да и дядька твой тебя полудуркой представил. А оказывается, вон, магическими вещами пользуешься. А грамоты не знаешь. Дин вон, кстати, и то читать и писать умеет.

Я только улыбнулась и достала Данины бусы. Хоть до меня и дошло уже, как их надо нанизать, но все же, может, не все дошло, а Нилла наверняка точно знает.

Она высыпала бусины на ладонь – граненые, красивого, густого винно-красного цвета.

– Ого, красота какая. Тебе девичьи бусы надо нанизать? И впрямь, я все не решалась спросить, почему ты их не носишь? Помочь, что ли? – она удивленно покосилась на меня. – Вот и говорю, странная ты, простых вещей не знаешь. Тебя словно дракон с луны принес.

А у нас с луны падают, или валятся. Дракон, должно быть, доставляет с луны намного комфортнее.

В мешочке с бусинами нашлась и вощеная нить, Нилла принялась ловко нанизывать на нее мелкие бусины.

– Тебе сколько лет, Камита?

Показала ей на пальцах, так же, как барышне: двадцать один.

– О, так много? Ну и ну. Тебе нужно восемь бусин, – она отсчитала восемь крупных.

С этим понятно: количество девичьих бусин на шее девушки зависит от возраста, а именно на сколько лет она старше тринадцати. В четырнадцать лет, должно быть, надевают одну крупную бусину среди множества мелких, и добавляют с каждым годом. У ленны Даны крупных бусин пять, значит, ей восемнадцать лет, а мне надо восемь, потому что тринадцать и восемь будет двадцать один.

– Ты ведь сирота? – я кивнула, и Нилла продела нить сквозь несколько мелких бусин так, что получилась петелька. – А родные братья у тебя, может, есть? Сколько?

Я мотнула головой – нет, ни одного. Есть два двоюродных, Виктор и Женька, сыновья дяди Гоши, но ведь в данном случае это не считается?

– А жаль, – вздохнула Нилла, – ну ладно.

Мне тоже было жаль, потому что я так и не узнала на этот раз, как с помощью бусин показывают наличие и количество братьев.

– Вот, держи, – Нилла протянула мне свое изделие и мешочек с тем, что осталось. – Да, хороша ты. Такие бусы и для княжны сгодились бы.

Я закивала, жестами выражая свое восхищение и благодарность. Нилла помолчала, задумчиво глядя то на меня, то на огонь, потом вдруг придвинулась и сказала тихо:

– Послушай, Камита. Ты почему-то хочешь в Андер. У тебя там кто-то есть, да? Мужчина? Или родственники? И ты надеешься, что ленна отвезет тебя туда, да?

И, дождавшись моего слабого кивка, продолжала:

– Не очень рассчитывай на это. И не доверяйся ей. Ленна не хочет замуж за младшего князя, понимаешь? Если она предпримет что-нибудь, чтобы избежать свадьбы, а ты будешь рядом – попадешь под раздачу, тоже виноватой сделают. А оправдаться вряд ли сможешь. Поняла? Ленне-то ничего не будет, а вот тебе!

Она слезла с лавки, нашарила пятками башмаки.

– Ладно, дальше справишься, а мне вставать на заре. Помоги тебе Провидение!

Прописанное ленной лечение помогло, к утру жар у Дина спал. Под утро я с чистой совестью прикорнула у него в изголовье, и проснулась, когда солнце уже встало. Моя рука – ах, какая идиллия, – опять оказалась под щекой Дина, я осторожно освободила ее, он не проснулся. Теперь – к ленне?

Сначала я забежала на кухню, наскоро позавтракала лепешкой и чашкой ягодника. Слуги ели за длинным столом у входа, лепешки были из темной муки с ягодами, ноздреватые, вкусные, желающим еще наливали какого-то то ли супа, то ли жидкой каши. И собрались за столом одни женщины. На меня по-прежнему глазели – ну да ладно, это вполне естественно. Насмотрятся и перестанут.

– Ты сегодня к нам придешь, Камита? – спросила тетушка Ола, споро собиравшая на большой поднос завтрак для кого-то: лепешки, не наши, другие – золотистые, румяные, а также какие-то маленькие посудинки с чем-то, кувшинчики, тарелочки-ложечки.

Я в ответ развела руками.

– Скажу экономке. Нечего тебя туда-сюда гонять, работай с нами, – проворчала она. – Сегодня еще лишних людей кормить, рук не хватает.

Я кивнула и показала на поднос, знаками и мимикой любопытствуя – для кого?

– Это-то? Для маленьких лира и ленны, младших детей именя, – поняла меня шеф-повариха. – Для них имень велит все подавать отдельно.

– Ага, чтобы от старших не отравились, а то жалко, дети же, – ввернула рослая пухлая молодайка, уминающая лепешки за обе щеки.

За столом захихикали, тетушка Ола усмехнулась, спросила:

– От ленны-то приходили уже за ее сиротской долей?

– А как-же, небось опять вскочила ни свет ни заря, – ответила одна из поварих, – не спится ей. Уж поспала бы всласть последние свои девичьи денечки.