Памятник впрок

Кузьминишна налилась свекольным цветом.

– Припасла, – отвечает.

– А скажи-ка мне, прелестница-раскрасавица, уснуть в салате не планируешь? – пошутил, видимо.

Ох, не знал он Кузьминишну. Она в добром расположении еще та заноза, а уж после недельной беготни по инстанциям, сдачей отчетов, да готовкой лучше её не трогать. Недобро зажегся глаз у неё. Но молчит, слушает.

– А может, не любительница ты напитков горячительных да застолий обильных? Тогда расскажи мне, звёздочка, что тебя обрадовать может да распотешить?

– Ах ты, злыдень, минтай замерзший! Попрекать меня вздумал! Кто, леший тебя побери, про новый год прошлый рассказал?

Случился с Кузьминишной в прошлом году казус. Устала она перед Новым годом, как ездовая собака. Наприглашали гостей полон дом, и как всякая хозяйка чего только не наготовила и салаты, и рулеты, и закуски, мясо такое, мясо сякое, да еще пирог! Оливье одного таз бельевой нарезала мелким кубиком.

После речей президента, как водится, шампанского пригубила и водочкой заполировала. Да и уснула. Не сразу, конечно. Часов в пять утра. А хохмач Колька тазик с оливье подставил, и целую фотосессию устроил, лицом в тазике.

Дед понял, что зря он на эту тропку беседу повернул, а остановиться не может. Видимо, текст заучил хорошо. На автомате выдает:

– А поведай, какие ты другие забавы знаешь, окромя как сначала тазик салата настругать, а затем его в себя закидать?

– Забавы? Попрекаешь? – нехорошо переспросила Марфа, вспомнив недавний фильм с «забавами», и покраснела.

– А может, у тебя планы есть чудесные-распрекрасные на ночь новогоднюю и праздники длинные? Расскажи, удиви дедушку.

– Старый, а всё туда же, кобель. Удиви его!

– Да я про другое!

Марфа выдохнула с угрозой.

– Шёл бы ты, а то не ровен час, муж вернется.

– Да настоящий я! Вот решил повеселить тебя, – он полез в сумку, – письма твои детские у меня сохранились, – начал оправдываться Дед.

– Докажи раз настоящий. Давай подарок и по псят грамм под огурчики. Сама солила.

Когда вернулся муж, то увидел стоящую на табурете жену, с выражением читающую стишок и спящего Деда Мороза, разомлевшего в тепле. На столе и на полу валялись куклы, подарки со сластями, платье снежинки, наборы косметики. Посередине комнаты стояла газонокосилка… Мечты сбываются!

Новогодний подарок

Мишка ждал отца из рейса. Бабушка только качала головой, видя, как пацанчик то и дело подбегал к окну. Батя обещал вернуться тридцатого, но что-то пошло не так, и погрузка затянулась почти на полдня. Кто-то не распорядился, кто-то не расписался, бардак, одним словом.

Мишкин папа был дальнобойщиком, мотался по разным городам, работу свою любил. Бабушка давно привыкла, что зять постоянно в разъездах, но сегодня новый год. Они с внуком нарядили елку, наварили холодца (батя уважал тещин холодец).

Мишка в который раз потыкал в телефон, пытаясь дозвониться отцу, но либо никто не отвечал, либо бездушный голос сообщал «абонент временно недоступен». Так иногда бывало. В дороге разное может случиться.

– Бабушка! Он же успеет вернуться? – Мишка дернул бабулю за подол фартука.

– Успеет, успеет, – на самом деле женщина сама переживала.

– Мишаня, может, порисуешь? – внук мог с карандашами и альбомом провести целый день.

Мальчик нехотя карандаши взял и что-то начал чиркать в альбоме. По отцу Мишка скучал сильно. Жили они без матери. С бабушкой.

Уже стемнело, парень совсем скис. Телефон по-прежнему молчал. Обычно отец звонил Мишке каждый вечер, а тут тишина.

Пришла соседская Танька. Она была старше Мишки и выше на целую голову. Девчонка добрая, но без царя в голове. Могла ляпнуть по простоте души.

– Миш, пойдем к нам. Мама пирог испекла. С калиной.

Мишка помотал головой.

– Отца ждет, – бабушка кивнула на внука.

– Ой, так передавали метель. Может, поломался и стоит!

Бабушка оборвала:

– Не каркай.

Танька похлопала ресницами. Ресницы у неё были пушистые и темные.

– А вдруг волки, – протянула безголовая Танька, но была прервана бабулей.

– Иди, Тань, иди. Не придумывай, – бабушка сердито махнула полотенцем и выпроводила Таньку.

Стрелки на часах подобрались к восьми. Телефон, лежавший на столе, завибрировал и засветился голубоватым светом. Мишка схватил трубку.

– Папа!

– Нет, это не папа.

Мишкино личико скривилось. Вот-вот расплачется. Да и номер высветился незнакомый.

– Едет твой папа. Скоро будет, поломался он…

Связь прервалась.

– Бабушка! Папа звонил! Он поломался, но уже едет! – путанно объяснял Мишка.

У бабули были часы с боем, старенькие, но шли исправно. Сейчас они бодро пробили одиннадцать раз, на последних звуках слегка захрипев. Но бати все не было.

Без двадцати двенадцать сели за стол. Бабуля положила Мишке оливье, но вдруг тот вскочил и понесся к двери.

– Папа приехал!

Пожилая женщина только покачала головой. Мишка, хоть и маленький, отцовскую машину определял по звуку и никогда не ошибался. Действительно, через пару минут в дверь вошел зять. Мишка повис на отце.

– Осторожней! – мужчина достал из-за пазухи белого щенка.