Прелестник

– С моим аппетитом я сейчас тебя съем, – и, сделав вид, что бросается на нее, как зверь, вдруг нежно обнял и расцеловал.

– Луи, что вы делаете, оставьте.

– Ни за что, голубушка моя.

– Луи, нас могут увидеть.

– Зато мы никого не увидим, – просто отозвался он, увлекая Мари в траву.

А потом, глядя в беззаботное небо, Луи загадочно произнес:

– Знаешь, я кое-что придумал.

– Что же на этот раз? – спросила Мари.

– Я нарисую тебя, – он приподнялся. – Я бы вызвал художника, есть тут один, мне нравятся его картины. Но ты не согласишься…

– Почему же, Луи? Я не против, если вам так хочется.

Маркиз хитро улыбнулся.

– Я же знаю, не согласишься. Я хочу, чтобы на картине ты была обнаженной.

Мари сосредоточилась и села.

– Вы с ума сошли, сударь, – строго отчеканила она.

– Ну вот, я же знал, что не захочешь. Поэтому картину буду писать я. Конечно, я не мастер, но рисую иногда.

– Кто вам разрешит?

– Ты, моя радость.

– Вот и ошибаетесь.

– Мари, дорогая, не лишай меня этого удовольствия. Ты прекрасна, нежна, как роза. Я хочу запечатлеть твою красоту навеки.

– Нет ничего вечного, Луи. Ну, скажите, что за идея такая? Зачем писать картину, которую никому нельзя показывать?

– Я и не буду ее показывать. Я сам буду наслаждаться.

Мари вздохнула и стала приводить свою одежду в порядок.

– Так что же, ты согласна? – через некоторое время спросил он.

– Я должна подумать, Луи. Я еще не готова.

– Ладно, я подожду.

Обратно они не торопились, шли медленно. Их обогнал крестьянин на телеге. Обернувшись, он приветствовал:

– Доброго здоровья, барин.

– Здравствуй, – отозвался Луи.

– Садитесь, подвезу.

Луи подсадил Мари и сам устроился рядом, обнял ее за талию, прижимая к себе, вдруг спросил у крестьянина:

– Я слышал, овцы болеют. Много пало?

– Три овцы подохли, видно, съели чего, остальные-то здоровы.

Луи уже отвлекся и был занят одной лишь Мари, беззаботно обнимал ее и целовал, не обращая внимания на лукаво усмехавшегося мужика.

Луи проснулся неожиданно, когда занимался рассвет. Спать почему-то уже не хотелось, и юноша, выбравшись из-под одеяла, налил себе воды из графина и жадно выпил. Успокоившись, он подошел к окну и загляделся на золотисто-розовый восход. На несколько секунд он забыл о том, что раздет и стоит босыми ногами на прохладном полу. Удивительная утренняя тишина обволакивала все вокруг. Сердце замирало от блаженного восторга.

Луи вдруг что-то сообразил и стал торопливо одеваться. Натянул штаны, сорочку, накинул камзол, но не застегнул его и, присев на кровать, склонился к лицу Мари, помедлил, но не отступился от своей идеи. Поцеловал девушку в щеку и тихо проговорил:

– Мари, просыпайся…

Она пошевелилась, сон ее не отпускал, но нежные поцелуи маркиза заставили ее открыть глаза и откликнуться.

– Вставай, лапушка, вставай, – вкрадчиво и настойчиво шептал он. Мари, наконец, пробудилась и улыбнулась ему. Луи потянул ее за руку.

– Одевайся, милая, скорее.

– Почему? – спросила она, уже взявшись за платье.

– Я хочу кое-что тебе показать.

– Я бы еще поспала.

– Потом. Ну, ты готова?

Мари ничего не понимала и удивлялась. Луи не дал ей ни расчесаться, ни умыться; и сам не удосужился привести себя в порядок и, как был, без чулок, влез босыми ногами в туфли и повлек девушку за собой.

Скоро они довольно бодрым шагом шли через парк. Радостные птичьи голоса оглашали кроны деревьев. Воздух чист и прохладен, на траве студеная роса. Мари поеживается. Сон все еще не выветрился, и она в тайне досадует на то, что Луи бесцеремонно вытащил ее из постели. Маркиз крепко держит ее за руку и, не останавливаясь, увлекает все дальше.

Он привел свою спутницу на небольшой пригорок, откуда открывался замечательный просторный вид. Пока вокруг были деревья, скользящие солнечные лучи гасила листва. Но, выйдя на открытое пространство, Мари даже вздрогнула от неожиданности. Яркое, еще красноватое солнце ударило ей в глаза.

– Вот, смотри, – радостно и горделиво провозгласил юноша и показал на солнце.

Они стояли молча и завороженно смотрели на непередаваемых тонов теплое небо, на дымчатые легкие облачка, на вздымающееся солнце.

Луи не спрашивал, нравится ли зрелище его подруге. Он по глазам видел, что нравится.

Солнце и свежий воздух взбодрили маркиза окончательно. Он жаждал новых действий, а Мари еще мечтала о теплой постельке. Тогда Луи, играя, брызнул на нее росой с кустарника, так что Мари мгновенно очнулась от дремотной неги и даже рассердилась.