Таурус. Предчувствие. Том 2

Таурус. Предчувствие. Том 2
Наталья Эзер

Второй том романа "Таурус. Предчувствие" рассказывает о дальнейшей судьбе поселения Адыкер на планете песков Таурус. Пилот и урожденный адыкерец Бату Фалих встречается на планете-заповеднике со старым приятелем Черкасовым и узнает от него, что на Таурусе началось строительство якобы научной базы "недружественных сил", одновременно на планету барханов доставили военных и оружие.

Предчувствуя беду, Бату направляется на родину и в поселении узнает о том, что его брат и глава поселения Ахмед Фалих исчез. Дальнейшее развитие событий приводит главного героя к выводу о необходимости кардинальных перемен в Адыкере…

Наталья Эзер

Таурус. Предчувствие. Том 2

Часть первая

Глава 1. Встреча под крылом

Выдался жаркий день. Дарья пересекла на байке небольшой перекресток и выехала на проспект, с одной стороны к которому примыкал научный квартал из комплекса высотных белых зданий, а с другой – разбитый в долине парк. Летчица припарковала байк, окинула взглядом видимую часть долины и решила спуститься в глубину парка. Сине-бирюзовыми кудрявыми террасами, очерченными узкими дорожками, территория парка ступенчато спускалась по склону от пешеходной дорожки в саму низину, где был обустроен бассейн с фонтанами, мостиками и островками. С обеих сторон бассейн был окружен зонами отдыха, покрытыми тентами-парусами, за ними располагались лужайки, деревья с зонтичными кронами и кустарники. Имитируя реку с плавными излучинами, бассейн тянулся вдоль глубокой долины строго на запад, где его венчали главный фонтан, лестница и элегантная башня-многогранник в форме восьмерки. Архитектором было задумано так, что на закате солнце уходило за темные стеклянные кольца «полигональной восьмерки» и отбрасывало радужные лучи на долину. В действительности тридцатиметровая башня являлась многофункциональным и сложным сооружением: она состояла из солнечных батарей, которые питали весь парк с его фонтанами и соседние кварталы, исполняла роль радиолокационной, метеорологической станции и обзорной площадки.

Дарья Белых спустилась по тропам вдоль террас на площадку, где прогуливались люди, и подошла к парапету. Потревоженная фонтанами вода бликовала в лучах местного солнца Веспери; ее шум и прохлада умиротворяли, освобождали от тягостных мыслей и забот, и всё в этой окутанной дымкой долине навевало чувство безмятежности и счастья. Наслаждаясь теплым ветром и светом, Белых с легкой улыбкой наблюдала за отдыхающими у бассейна и в тени деревьев людьми, многие из которых прибыли сюда, в город Эрикон, целыми семьями.

Примечательно, что в Эриконе – городе исследователей и инженеров – крупные комплексы, большие кварталы и раскидистые мосты были сосредоточены преимущественно в центре вокруг долины, в остальном же город образовывали условные кварталы, расположенные в силу сложного ландшафта прямо в глубинных расщелинах с отвесными склонами, либо наоборот на возвышенностях и холмах. Город утопал в зелени, щедро насыщающей воздух кислородом и влагой; он был продуманно «встроен» в местную флору, а не возведен на ее остатках, и жил в гармонии с заповедной природой.

Население Эрикона не превышало пятидесяти тысяч и за счет нестандартной застройки проживало довольно компактно, что позволяло минимизировать влияние на окружающую среду. В остальном на планете-заповеднике Авенир-2, где был отстроен Эрикон, больше не было городов, лишь по реликтовым лесам были разбросаны научные станции и гравимагнитные кольца для струнного перемещения к ним.

Несмотря на то, что городские пейзажи были весьма живописными, наполненными умиротворения, красоты и гармонии, в действительности проживание в Эриконе было сопряжено со множеством правил, жестких ограничений и запретов, нацеленных на минимизацию влияния на местный экобаланс – такова была оборотная сторона проживания на планете-заповеднике. С этой целью многие технологические процессы, коммуникационные системы, порядок сортировки и переработки мусора были организованы в Эриконе таким образом, что носили циклический либо полуциклический характер; энергия вырабатывалась с помощью солнечных панелей и одного малого реактора-стелларатора, контролируемого персоналом и искусственным интеллектом и обслуживаемого роботами.

Под запретом, в частности, были: несогласованное с администрацией перемещение по территории реликтовых лесов; занос на Авенир-2 чужеродных растений и животных; неотсортированные отходы; превышающие допустимые показания по загрязнению воздуха и воды производства и даже высокий уровень шума.

Нарушение установленных правил могло повлечь как административную ответственность, так и депортацию из Эрикона на Землю без права возвращения в течение трех лет. Сам город был основан международной организацией, управлялся местной администрацией, подведомственной ей, и находился в юрисдикции международного суда – все это и накладывало множество ограничений на жителей Эрикона. Впрочем, уровень комфорта при проживании здесь зависел от индивидуальных потребностей человека, его способности адаптироваться, проявлять гибкость и нести моральную ответственность, ведь каждому проживающему в «бирюзовом городе» следовало осознавать важность невмешательства в окружающую среду.

Существующие правила служили своего рода ситом, через которое просеивались те, кого всё устраивало, и Дарья была среди них. Ее ничуть не угнетали существующие запреты, она чувствовала себя вполне комфортно и свободно, а если в некоторых ситуациях она и сталкивалась с ограничениями, то восхитительная природа Авенира и безопасность Эрикона с лихвой все компенсировали.

Дарья отвлеклась от размышлений и заметила, как на западе за башней-«восьмеркой» заклубились свинцово-синие облака, что свидетельствовало о приближающемся дожде. Чередующиеся с жарой осадки были здесь довольно частыми и интенсивными, поэтому необходимо было вернуться домой.

***

Непогода налетела на город стремительно, нарушив его размеренный темп жизни, нагнав тумана и затянув весь небосвод грозовыми тучами. Дарья не успела добраться до дома и решила переждать заставший ее на улице дождь в ближайшем кафе. Она припарковала свой байк у обочины и поспешила внутрь здания с неброской вывеской. Отряхнув слегка намокший комбинезон, девушка заказала через сенсорный терминал кофе и кусок шарлотки, после чего заняла столик у широкого окна и принялась наблюдать за нарастающим буйством природы. Падающая с неба вода отчаянно хлестала по стеклам и листве, наполняя собой тротуар и проезжую часть; густые облака грозно нависали над городом и соседней горной грядой, укутав ее верхушку серо-молочной пеленой и обрушивая на нее тонны воды. Загрохотало. Изломанные линии света с неистовством расчерчивали небо, убегая за дома, за горы, за горизонт, и тогда неизменно отстающие раскаты грома оглушали и сотрясали дома и склоны. Ветер раскачивал верхушки деревьев и трепал бело-оранжевые полотна на флагштоках, коих в городе было немало.

Дарья наблюдала, как несколько человек в сине-серой униформе бегом пересекли улицу, шлепая промокшей обувью по воде, смеясь и пропесочивая погоду одновременно. С возгласами и бестолковой суетой они заняли припаркованный неподалеку антиграв, и тот быстро скрылся из виду. Снаружи всё обезлюдело, лишь развернувшие свои защитные экраны дроны рассекали воздух из стороны в сторону.

Напротив, внутри кафе было тихо и комфортно, лишь приглушенный рокот и позвякивающие стекла в громадных окнах выдавали непогоду. Бродил аромат кофе, корицы и десертов, ненавязчиво отбивала свой такт электронная музыка. У противоположной стены в воссозданном голограммой камине дрожал огонь, и вся атмосфера этого заведения создавала у девушки ощущение уюта, смешанного с размытыми воспоминаниями из детства, когда еще молодая и здоровая мать в выходные дни пекла пироги.

Белых окинула взглядом со вкусом отделанное помещение в теплых тонах и осторожно охватила горячую чашку ладонями. Сегодня она ждала возвращения Бату из транзитного косморейса, пролегающего от Земли через пару планетарных систем до Авенира-2. Уже подходило время, когда муж должен был прибыть и связаться с ней, но коммуникатор молчал, и девушка начинала беспокоиться. При всей независимости своей натуры в отсутствие супруга Дарья испытывала порой гнетущее чувство одиночества и растерянности. Здесь она осознала, насколько сильной оказалась ее привязанность к супругу и насколько искренними и сильными были его чувства к ней. Будучи мусульманином, человеком, имеющим высокий статус в родном поселении, и просто уроженцем пустыни, он проявил всю гибкость, на которую был способен, отступил от выработанных на Таурусе привычек и обычаев, почти утратил связь с Родиной, но организовал все так, чтобы супруга чувствовала себя на планете-заповеднике комфортно и спокойно. И Дарья оценила это. Время от времени она наблюдала за ним выдающую тоску по Таурусу отрешенность, порой более сильную, нежели ранее на Земле. Если прежде на голубой планете многое его обескураживало и даже шокировало, то теперь, когда наступил период осмысления и принятия чужой культуры, пришла и печаль об Адыкере – небольшом поселении среди песков, тихом, понятном, родном, но уязвимом и лишенном перспективы развития. Однако в разговорах с супругой о Таурусе юноша предпочитал уклоняться от темы оторванности от родной земли и убеждал Дарью в чрезмерном беспокойстве на эту тему. Он неоднократно отмечал, что достиг многого, что летное дело и женитьба кардинально изменили его жизнь, но Белых чувствовала: часть души его оставалась на планете дюн. Безусловно, Фалих должен был сохранить свои корни и помнить, откуда он родом, но, наблюдая порой, как супруг в уединении делает в зале намаз, девушка понимала, что Бату что-то тревожит.

Между тем ненастье быстро отступало. Дождь, устало барабаня по стеклам, принялся утихать, ветер ослаб. Сквозь мрачные тучи начали пробиваться лучи света и в медленно скользящих по стеклу каплях заиграли бриллиантовые отблески. Упавшая на Эрикон дымка медленно таяла, открывая знакомые очертания высоток и воздушных мостов. С ее уходом космопорт ожил – Белых наблюдала в окно, как далеко в небе появился грузо-пассажирский звездолет, задержавшийся на орбите из-за плохих погодных условий. Скользя в солнечных лучах, он размеренно опускался к периферии Эрикона, пока не скрылся из виду за высотками и массивом деревьев. В состав экипажа на этом корабле помимо бортоператора грузовой кабины и стюардов входил единственный пилот, так как управление при необходимости передавалось искусственному интеллекту. Этим пилотом был Бату Фалих.

***

На одной из взлетно-посадочных площадок космопорта загорелись концентрические круги и вспомогательные треки. Нависший над ними массивный звездолет с грозным шипением гидравлики выпустил изнутри опутанные кабелями опоры, коснулся ими земли и замер. Когда двигатели сбавили обороты и погасли габаритные огни, складные крылья тяжелого судна принялись подниматься, освобождая место для маневра других машин и кораблей, и было в этом нерасторопном действе что-то завораживающее.

Дмитрий Черкасов оставил своё кресло и с остальными пассажирами спустился на лифте на нижний уровень грузо-пассажирского корабля. Закинув увесистую дорожную сумку на плечо и тихо мыча под нос замысловатую мелодию, он размеренным шагом покинул борт и вышел на трап. В глаза ударил яркий свет Веспери, пахнуло лесом и влагой. Прикрыв глаза козырьком ладони, геолог оценивающе окинул взглядом местность от космопорта до самого горизонта. Красота бродящей дымки и изобилие многоярусной бирюзово-синей растительности вокруг космопортового комплекса впечатлили его. За радиолокационной станцией виднелись горная цепь и водопад, а с противоположной стороны открывался вид на отстроенный на холмах Эрикон с его изящными мостами и неповторимой архитектурой. Лицезрея природные красоты, Черкасов снисходительно хмыкнул и с нарочитой небрежностью произнес: «Ну ладно, почти как в раю!». Он спустился по трапу и, продолжив мычать в бороду свои семь нот, принялся выискивать кого-то глазами среди тающей толпы пассажиров, при этом взгляд его выражал взволнованность и любопытство. Тут он приметил суетящихся под крылом звездолета дроидов, а за ними – немногочисленных членов экипажа, беседующих между собой. Среди них находился Бату.

Сердце геолога наполнилось восторгом, он испытал невероятный душевный подъем, словно бы увидел родного сына. Дмитрий некоторое время наблюдал за ним, осознавая произошедшие с юношей перемены. Пилот был одет в летный костюм нового поколения в черно-красных тонах, хорошо подчеркивающий его статную, точеную фигуру; в ухе виднелся красный огонек гарнитуры, «перекликающийся» с огнями на костюме. Скрещенные на груди руки, пристальный взгляд и чуть опущенный подбородок говорили о рабочем настрое юноши и словно аккумулируемой внутри энергии; он прислушивался к словам общительного коллеги и изредка что-то отвечал ему.

Наконец, геолог скинул сумку, ликующе поднял руки и громогласно позвал юношу.

***

Двое мужчин покинули еще мокрую от прошедшего дождя площадку и зашли в здание космопорта, где им предстояло пройти через скан-систему, заменившую собой пункт контроля. Затем они пересекли зал с ожидавшими своего рейса пассажирами и, когда Бату переоделся в служебной комнате, вышли к одной из парковочных площадок. Юноша подвел геолога к беспилотному антиграву, они забросили в его багажник дорожные сумки, и тут Черкасов дал своим эмоциям волю. Всё такой же широкоплечий и осанистый, с коротко стриженой бородой на загорелом лице, он приобнял и принялся трясти своими могучими ручищами Бату за плечи.

– Я так рад тебя видеть, дружище! Это удача! Подумать только: ты – командир грузо-пассажирского корабля! Я узнал об этом с бортовых мониторов, когда занял кресло в пассажирском отсеке, и решил во что бы то ни стало увидеть тебя, – не унимался он. – Я думал, мне не хватит терпения до пункта прибытия…

Бату стойко вынес горячие объятия геолога и добродушно заметил:

– Ты совсем пропал с радаров.

– Ну, сперва меня надолго затянули зыбучие пески Тауруса, потом я вернулся на Землю и какое-то время болтался между научными институтами Москвы, Питера и Новороссийска, после чего в благодарность за труды меня отправили сюда, на Авенир-2, а должны были отправить в отпуск. Срочные научные изыскания у них, понимаешь ли! Но коли уж судьба свела меня с тобой здесь, то это лучший подарок, – Черкасов выдержал паузу, снова окинул юношу взглядом и с удовлетворением отметил: – Костюм летчика тебе к лицу. Я рад, что ты достиг желаемого.

– Спасибо, Аллах велик!

– Но почему тебя назначили пилотом на этот косморейс? Насколько мне известно, на Авенир выделено немного регулярных рейсов…

– Да их немного, но они все транзитные, поэтому загруженные. Хватает и груза, и пассажиров. Я сам перевелся на этот рейс, потому что теперь живу здесь вместе с Дарьей. Кроме того, у меня есть и другие рейсы внутри Солнечной системы и за пределами Млечного пути.

Геолог присвистнул.

– Ну, ваше совместное проживание меня совершенно не удивляет, а вот переезд сюда несколько неожиданный. Я полагал, вы осядете в Ростове либо в Краснодаре.

Бату положил геологу руку на плечо.

– Я расскажу все потом. Поедем к нам? Дарья будет рада тебя увидеть.

Черкасов провел пальцами по соломенного цвета усам и бородке, взглянул на пилота с хитрым прищуром.

– Не могу отказаться от столь привлекательного предложения. Пожалуй, ненадолго заскочу к вам.

Глава 2. Экспансия

Небольшой караван остановился у подножия холма. Ахмед Фалих – глава местного поселения Адыкер – спешился с хаура, ловко поднялся по пологому склону наверх и, достав из-под накидки потертый цифровой бинокль, всмотрелся вдаль. За его спиной появился Искандер Каюм – верный соратник главы поселения, его советник и помощник.

– Ну, что там? – с нетерпением поинтересовался Каюм.

Ахмед молча всматривался через бинокль вдаль. Горячий ветер трепал его одежду, выбившиеся из-под капюшона волосы и приносил издалека однообразные удары.

– Я вижу около тридцати человек, включая военных, несколько краулеров, роботов, строительную технику и пару бытовых капсул. Роботы загружают что-то в краулеры… вероятно, какое-то оборудование, – он опустил бинокль.

– Значит, строительство базы началось, – констатировал советник.

– Я не питал иллюзий насчет этих людей, – холодно заметил глава поселения. – Но меня беспокоит, что строительство началось так близко от Адыкера, всего в часе езды на хауре. Их ничего не останавливает – ни местный климат, ни пески, ни удаленность от Земли. Значит, планы грандиозны, а цели оправданы.

Искандер, голова которого была неизменно покрыта белым платком с игалем, обернулся назад и дал сигнал спешившимся охранникам, и те поспешили по склону вверх. Теперь охрана была вооружена не только перископическими электрокопьями, но и предоставленными станцией «Безымянная» бластерами и средствами наблюдения. Это охрана доложила Фалиху о том, что в юго-западном направлении были замечены техника и люди.