Обратная сторона долга

– Я знаю, что ты думаешь. Что я молодая и куда там мне до агентуры. Но как говорят, внешность обманчива, – нахмурив брови проговорила я.

– Да ладно, я ничего такого не думала, – Аня поняла, что задела меня и уже более серьезным тоном добавила. – Я сейчас посвящу тебя во все детали. Информация из первых рук как говорится, – она подошла к столу и вынула из ящика несколько фотографий немецкого офицера.

Я узнала эти фотографии. Такие же точно снимки мне предоставляли для ознакомления с предстоящим делом.

– Это майор Алекс фон Рихтер. Непростая рыбка, но золотая. Через него проходят самые важные документы, касающиеся всей информации по нашему региону. Начиная от поставок оружия и заканчивая стратегическими картами наступления. Штаб, в котором он служит, подконтролен напрямую самому фюреру. Информацией ведает самой что ни на есть жизненно необходимой нам. Скоро начнется наступление в восточном направлении. Нашей армии нужна помощь. Добыть информацию удастся только тому, кто будет в непосредственной близости к его штабу и иметь неограниченный доступ лично к нему, – Аня многозначительно посмотрела на меня и продолжила, – мы выходим на него уже полгода, но ни на йоту не продвинулись. Уж слишком птичка рьяно охраняет свое гнездо. Это одно. Второе и самое главное – перед наступлением на восток он вернется в Берлин. Нужно выстроить отношения так, чтобы ты могла уехать с ним.

– Аня, объясни мне, почему выбрали меня? Почему я? Для меня данная тема – дремучий лес. Ты намного красивее меня, раз ты не смогла найти к нему лазейку, как смогу я?

Аня посмотрела на меня, задумчиво приподняла мое лицо за подбородок и проговорила:

– Потому что ты, моя дорогая, просто невероятно похожа на его покойную жену. И, кроме того, я пасу сейчас другой объект не менее важный. Нужно решать что-то с заводом. А у меня только-только начались сдвиги в этом направлении.

После этих слов я потеряла дар речи.

– То есть я буду должна сыграть на горе человека?

– Да, – просто ответила Аня.

Поразмыслив немного я спросила:

– А если он не клюнет?

– А ты сделай так, чтоб клюнул! У тебя одной такой козырь на руках. Мы этот козырь более полугода искали против него, – ответила девушка, поглядев из-подо лба на меня. – Можно было бы попробовать еще через кого-то, но мы исходили из человеческих качеств объекта. Нужен был кто-то из них более-менее человечный, поскольку задание то с продолжением.

– Хорошо, – тоном подчиненного солдата ответила я. – Что еще о нем?

– Красивый гад. Правда, он просто бесподобный. Воспитанный, благородный. Не пьет, в карты не играет, любовниц нет. Я не могу даже за прошедший год назвать хотя бы одну девицу, которой бы он покровительствовал. Когда он приходит в театр, да, он сидит, потягивает бокал вина, общается, может сыграть в карты, но…Он как будто потерял вкус к жизни. Я здесь всех офицеров знаю прекрасно. Кто-то бабник, не вылезающий из постели местных шлюх, кто-то любитель выпивки и драк, кто-то картежник заядлый, кто-то без ума от запаха крови, проливаемой на войне. А этот. У него все ровно. Он просто выполняет работу и не более. С таким всегда тяжелее, не знаешь на какой крючок его подцепить. Все делает по расписанию, все четко. Образец их хваленой немецкой педантичности. Если бы все фрицы были такие, мы бы давно проиграли войну. Сначала была мысль попробовать действовать через любовницу их оберста, но там тупик, женщина на контакт точно не пойдет, – она положила фотографию на стол. – Ты играешь на чем-то?

– На фортепиано, – я задумчиво смотрела на Любу. Данное ей описание немца ничем не отличалось от того, которое я получила в штабе.

– Как у тебя с немецким? – Аня с опаской посмотрела на меня.

– Отлично! – усмехнулась я, проговорив несколько фраз на чистейшем немецком языке так, что у Ани округлились от удивления глаза.

– Невероятно! Не знай я тебя, то подумала бы, что общаюсь с немкой.

– Я знаю. Моя бабушка была учительницей немецкого языка. Да и перед заданием пришлось шлифовать произношение. Так что на этот счет у меня голова не болит.

– Отлично. Работать мы будем в местном небольшом театре. Это не бордель, сразу тебя успокою. Это культурное заведение. Туда фрицы приходят в основном с постоянными любовницами. Это более-менее нормальное заведение в городе, так как рассчитано на элитный состав немецкой армии. Офицеры ведут себя вполне сносно, рук не распускают, но из всего бывают, конечно, и исключения. Кто зря попасть туда не может. Я смогла провести тебя в штат только благодаря тому, что поддерживаю отношения с штурмбанфюрером. Его зовут Фридрих фон Штейге. Не исключено, что он захочет с тобой пообщаться на предмет твоего отношения к рейху и прочего. Но так как ты моя горячо любимая родственница, он не будет сильно донимать тебя расспросом.

– Что он за человек?

– Слишком амбициозный и самовлюбленный немец! Это ему во многом помогает. Делает успешные шаги в карьере. Любит лесть. Пара слов о том, как он прекрасно играет в покер – и он твой навеки, – усмехнувшись Аня щелкнула пальцами.

– Ты с ним спишь? – я покраснела, задав такой прямой вопрос.

– Нет, у нас этап затянувшихся ухаживаний. Я ему действительно нравлюсь и он, как настоящий джентльмен, будет продолжать эти ухаживания, пока дама сама не решит, что ее сердце навеки принадлежит ему и не упадет в его объятья, – Аня наиграно всплеснула руками и упала на кровать.

Смешная была эта Аня. Она бы точно понравилась Аиде Львовне.

– Кать, если честно, я очень переживаю, задание непростое. Мужчина и все такое. Но он более-менее из всех них человечный. Если все пойдет так, как надо, я думаю ты со всем справишься.

– Я понимаю. Сделаю все возможное и невозможное, – устало проговорила я.

– Так, тебя же одеть нужно прилично! Красоту свою показать. Ан, такого ястреба поймать нужно, – Аня вскочила и засмеявшись пошла в соседнюю комнату.

Минут через пять она вернулась, неся в руках платье ярко-красного цвета. Я такой красоты не видела никогда.

– Один из плюсов во всем этом, что поклонники – чертовы немцы. Вещей у меня полный шкаф. Держи, тебе подойдет.

Я смотрела на новую знакомую и ее позитивный настрой, несмотря на все происходящее, вызвал у меня улыбку.

– Великолепное, – я прислонила платье к себе и с вожделением провела рукой по приятной нежности шелковой ткани. – Скажи, пожалуйста, как оно, крутиться среди немцев? – нахмурив брови спросила я у Ани.

Аня задумалась. Она долго смотрела на меня, начиная видимо осознавать, что перед ней сидит испуганная девочка, на плечи которой упало задание в той сфере жизни, в которой она была совершенно неопытна. Присев рядом она взяла меня за руку.

– Катюша, я не знаю, что тебе сказать. Каждый из нас вносит свой вклад в победу на этой войне. Поскольку, какая бы ни была принесена жертва – она как зернышко, из которого вырастает колосок надежды. Один и еще один, а там глядишь и это уже целое поле, которое так нужно нашей стране в это ужасное время. Думаешь мне легко в спину слышать презрительно брошенные реплики? Просто за то, что мне приходится улыбаться каждому офицеру в форме. Услышишь и не оборачиваясь идешь дальше. Я ведь знаю, что делаю благое дело. А то, что оно внутри у меня не столь важно сейчас. Поэтому думай о том, что если не мы, то никто. А немцы, – Аня махнула снисходительно рукой, – мужики везде одинаковые.

– Я не боюсь. Не по себе просто. Ладно. Давай готовиться к вечеру, – я нахмурилась и начала снимать свою дорожную одежду.

– Ты иди и прими ванну. Потом поспи пару часов, а то свалишься еще во время игры на фортепиано, – Аня засмеялась и ее смех прогнал все сомнения в моей душе.

Изрядно уставшая и расслабленная после принятой ванны я заснула крепким сном. Мне снилась мама, которая гладила меня по голове и пела колыбельную. Она как будто бы говорила, что все устроится, все пройдет хорошо, что она гордится мной. Ее теплый образ почему-то всегда приходил ко мне во сне в самые трудные жизненные моменты. Не исключением стал и сегодняшний дебютный день.

– Вставай, соня, а то опоздаем!

Открыв глаза и еле сообразив, где нахожусь, я увидела Аня, которая бегала по комнате с нагретыми щипцами для завивки волос.

– Садись, будем делать из тебя что-то более-менее соблазнительное, а то провалим задание с твоим то видом! Худая, бледная! Боже мой! Не обижайся только.

Я быстро умылась и села у большого зеркала. Под действием ловких рук Ани я превращалась в принцессу. Когда процесс был окончен и я посмотрела на себя, то была приятно поражена. На меня из зеркала смотрело прекрасное создание. Длинные русые волосы были уложены в прическу по последней моде из немецких журналов. Зеленые глаза обрамляли густые черные ресницы, так мастерски накрашенные Аней. На приоткрытых губах блестела красная помада, благодаря которой они приобрели пьянящий изгиб. Глубокое декольте еле прикрывало хоть и небольшую, но такую красивую грудь. Такое преображение накинуло мне еще пару лет на мой возраст.

– Боже мой, это я? Не может быть! Анька, ты волшебница!

– Чего только не сделаешь для того, чтоб дело не провалилось, – Аня игриво показала язык.

Глава 3

Здание, в котором располагался наш небольшой театр, ранее было милым ресторанчиком, в который прежде любили захаживать горожане для того, чтобы послушать пение какой-то местной знаменитости и расслабиться за бокалом вина под пьянящие звуки фортепиано или скрипки. Теперь же это был центр развлечения для немецких офицеров, куда они приводили своих любовниц, где играли в карты и смотрели на танцевальные номера и небольшие музыкальные спектакли, которые ставила Аня.

Аня любила танцевать. Учась в институте, она занимала первые места в городских танцевальных конкурсах и подрабатывала учительницей у младших школьниц. Но это было так давно, оглядываясь назад, она уже, наверное, и не понимала, о ней ли была эта история. С приходом войны все изменилось. Уйдя в подполье, ее команда тщетно искала путь, как доставать информацию, ведь для этого нужно было быть в близком контакте с врагом. Как-то раз девушка, возвращаясь с работы, увидела объявление о том, что в местный так называемый «Театр музыки» требуется режиссер-постановщик. Так и закрутилось.

Пройдя внутрь помещения, моему взору предстала невероятно уютная обстановка, где каждая деталь говорила о том, что здесь царят порядок, практичность и основательность – три кита, на которых держался не только традиционный немецкий стиль интерьера, но и, пожалуй, Германия в целом. Я с грустью провела взглядом по стоящим пустым, натертым до блеска дубовым столам, ждущим своих шумных посетителей, одиноко скучающей у входа скульптуре Афродиты, тяжелым бархатным портьерам темно-синего цвета, тоскливо обрамляющих небольшую сцену, и красавцу роялю, который чопорно стоял в углу и словно ждал, когда же кто-нибудь, наконец, сядет за него и разрешит разогнать томящую тишину пустынного зала. Между столами то и дело сновали молодые женщины, сервировавшие столы дорогими столовыми приборами. Вся обстановка говорила о том, что завсегдатаи этого заведения – люди не простого круга.

– Здесь у нас гримерка. Дверь закрывается на ключ изнутри, чтоб исключить попадание уж очень настойчивых поклонников внутрь. Проходи, – проговорила Аня, пропуская меня вперед в небольшой коридор, находящийся за сценой.

Я прошла в большую комнату, в углу которой стоял огромный шкаф с различными нарядами. Бесчисленное количество кружевных шортиков, юбочек, коротеньких платьиц, перьевых боа и париков было наполнением ему.