Я подарю тебе крылья

– Нет, – качнула головой, – пыталась вспомнить хоть что-нибудь – бесполезно, только голова разболелась, – вздохнула огорчённо.

– А зачем вам это понадобилось? – парень действительно недоумевал.

– Как зачем? Ну, чтобы не чувствовать себя новорождённым младенцем, наверное… – Я задумалась, меня жутко угнетало отсутствие памяти, как парень не может этого понять?

– Лания, если вы оказались здесь по воле богини, и она не оставила вам воспоминаний, значит, так надо. Просто примите её волю.

– И остаться беззащитной?

– А разве вам что-то угрожает? – улыбнулся Роф. – Думаю, теперь вы находитесь под защитой главы одной из самых сильных ветвей. Лан Карим сумеет вас защитить от всего на свете, поверьте.

Роф говорил с такой уверенной гордостью, словно был счастлив служить именно этому лану, а не являлся его рабом. Я несколько секунд смотрела на парня. Может, он прав и стоит всего лишь довериться странному сильному мужчине, что лежит сейчас рядом? Но всё же… так хотелось вспомнить себя, своё прошлое…

– Роф, расскажи мне о богине и о том месте, где я оказалась по её воле.

И парень принялся рассказывать о том, как из ничего появились земля и небо, повинуясь кисти светлоокой Марании, что не жалела красок, создавая на холсте мир Эдрина. Как нарисовала большое ветвистое дерево, что корнями уходило в глубь земли, а ветвями подпирало небо. А потом, подумав, поранила средний палец на руке и уронила на ветви этого дерева несколько капель своей крови, и там, где упали эти капли, появились первые эдранильцы и назвали Маранию своей матерью. Богиня так расчувствовалась, что не сдержала слёз умиления, которые, упав на землю и воду, создали животных, птиц и рыб. И жили все созданные богиней люди и животные много столетий, постепенно заселяя мир. Но в какой-то момент с неба на Эдрин упал огромный горящий камень, и много тогда погибло детей богини. Она поняла, что кто-то из богов другого мира позавидовал благоденствию мира, что создала Марания, и решила она защитить его, поставив купол над Эдрином, чтобы никто не мог навредить жителям. Только вот оказалось, что купол не пропускал мольбы и просьбы тех, кого защищал. И вот посреди моря вырос остров, в его чреве – огромный лабиринт, а в центре этого лабиринта у ног изваяния богини-матери возникла чаша, наполненная слезами светлоокой Марании. Достойный эдранилец теперь может молить там о чуде богиню, испив несколько капель слёз светлоокой, и она услышит его. Но не чистый душой или не эдранилец не сможет пройти по коридорам лабиринта к этой чаше и вернуться обратно. А самые сильные и любимые дети никогда не плутают в священном лабиринте.

Я слушала с замиранием сердца старую легенду о создании мира Эдрина. А потом внезапно вспомнила слова Карима там, в лабиринте «здесь только слёзы Марании» и горько-солёный вкус воды, что пила потом.

– А что будет с человеком, таким как мы с тобой, если он попробует выпить из чаши? – спросила совсем тихо.

– На этот остров не должен ступать ни один раб, это карается смертью ему и его хозяину, да никто и не смог бы пройти в центр лабиринта. А слёзы Марании для людей смертельны, – парень посмотрел на меня и улыбнулся, – но ведь это она сама привела вас туда, и, испив из священной чаши, вы не умерли.

– Да, – вздохнула ему в ответ, – только какой целью, не понятно, я ничего не помню. Хоть бы на минуту вернуться туда, откуда меня привели.

Роф тепло посмотрел на меня, поднялся, налил в кружку воды, капнул туда что-то из склянки, стоявшей рядом, и помог выпить.

– Если богиня не оставила вам память, может, не стоит этого желать? – Проследил, как опустела кружка.

– И тем не менее, – пробормотала я, уже закрывая глаза, – хотя бы на минуту попасть в мою прежнюю жизнь…

Это накатило валом: гул, жар, яркая вспышка и боль… боль… боль… Как будто окунули в горячую лаву, кожа плавилась, сползая лохмотьями, и даже кричать было невозможно. Сколько это продолжалось? Невообразимо долго, наверное, целую вечность. А потом всё кончилось. Я распахнула глаза и увидела три склонённые над собой фигуры, тревожные взгляды. Я снова всех разбудила. Почувствовала липкий, холодный пот, покрывающий всё тело…

– Простите, – виновато прошептала и попыталась подняться, Роф каким-то своим невероятным чутьём понял моё желание и помог сесть, опершись на спинку кровати, – я напрасно хотела вспомнить…

– Вспомнила? – Карим убрал мокрую прядку, прилипшую к моему лбу.

– Лучше бы не вспоминала, – прошептала, поёжившись.

Осмотрела мужчин, что оказались рядом. Карим сидел на кровати, Роф и Карах стояли в напряжённых позах. В руках у парня было мокрое полотенце, а Карах непривычно взлохмачен. Я на секунду задержала на нём взгляд, похоже, эдранильца выдернули прямо из постели. Все трое всматривались в меня.

– Как вы себя чувствуете, лания Талиша? – Голос лекаря казался напряжённым.

– Хорошо. Рофу не стоило беспокоить вас, лан.

– Я пришёл, когда услышал ваш крик, – чуть прикрыв глаза, ответил Карах.

– Я кричала? – Обвела взглядом собравшихся, Руф кивнул. – Наверное, во сне, – едва слышно пробормотала.

– Что тебе снилось? – Карим тронул за плечо, вероятно, хотел погладить, но передумал, всё ещё боится напугать, я улыбнулась про себя.

– Если это и есть прошлое, то я вправду умерла, где-то там, – я неопределённо мотнула головой, прикрыла глаза, – страшно…

– Великая богиня не просто так лишила вас памяти, лания?

– Да, гореть заживо это… – я недоговорила, перед внутренним взором пронеслись виденные совсем недавно картинки.

– Маленькая, – Карим порывисто взял мою руку и прижал к губам очень аккуратно.

Было неудобно, и я попыталась освободиться от его захвата – он, с сожалением выдохнув, отпустил. Виновато посмотрела на его. Снова осмотрела мужчин: как же они переживают, вон Карима едва заметно потряхивает.

– Со мной всё хорошо, правда. – Ещё чувствуя себя виноватой, потянулась к руке эдранильца.

Тот перехватил её и посмотрел так… не знаю, как будто нашёл алмаз в груде камней. Желание прикоснуться к нему самой стало ещё больше. Наверное, Карим прочёл что-то в моих глазах, его зрачок, и так расширенный в полутьме каюты, вновь заполнил радужку.

– Роф, пойдём, я дам тебе успокоительное для лании. А вам, лания Талиша, стоит принять ситуацию, в которой вы оказались, как данность, не гневите богиню, – он скользнул взглядом по руке, что так и держал Карим, чуть дёрнул уголком губ, скрывая улыбку, и добавил, – потерпите эту ночь, завтра уже сможете пользоваться своими руками.

– Спасибо, лан Карах, – я с благодарностью склонила голову. – Лан Карим, – позвала мужчину, который так и держал мою руку, чуть поглаживая кисть большим пальцем, – я и правда могла разгневать вашу богиню?

– Она уже и твоя, малышка. Светлоокая Марания всемилостива, ведь ты и дальше бы мучила себя попытками что-нибудь вспомнить?

– Наверное, да, – задумчиво произнесла я, следя за пальцами мужчины.

– Она дала тебе возможность кое-что увидеть, чтобы у тебя больше не возникало такого желания.

Я поёжилась, да, подобного желания больше не возникало. Горько вздохнула и, улыбнувшись, посмотрела на мужчину. Его рука медленно поднялась, я почувствовала на щеке шершавую ладонь. Он сглотнул и медленно провёл по волосам.

– Талиша, называй меня просто по имени. – Услышала я чуть хрипловатый голос.

– Я постараюсь, лан Карим, – прошептала не в силах прервать зрительный контакт.

Тихо скрипнула дверь, и я, вздрогнув как от выстрела, опустила наконец глаза. Эдранилец поднялся с кровати и вышел.

– Лания, я не вовремя? – Роф присел возле меня.

– Ты говорил, я предназначена ему?

– Да, лания Талиша. – Глаза раба снова стали тревожными.

– И у меня нет вариантов?

Парень отрицательно качнул головой.

– Я буду рабыней?

– Не думаю. К рабыням так не относятся.

– Тогда кем?