Я подарю тебе крылья

– Похоже на то, – я чуть поёжилась, вода в ванной остыла, и мне захотелось быстрее покинуть её.

Парень смекнул, в чём дело, и принялся намыливать мочалку:

– Вам надо согреться, лания, давайте я быстро вас помою.

Спорить не стала, позволила помочь подняться: слабость не позволила стоять без посторонней помощи. Но парень, в отличие от меня, и не думал смущаться, он быстро и чётко выполнял все действия. Вымыл меня, только недовольно качая головой, натыкаясь на всё новые синяки и ссадины. Облил тёплой водой и, обернув огромным полотенцем как маленькую, подхватил на руки. Перенёс на кровать и удивлённо посмотрел на меня, когда я вдруг покраснела от осознания того, что нахожусь в кровати того огромного монстра, которого все называют Каримом. Хотя, ну какой он монстр, вон даже парня отослал, чтобы рассказать мне о нём. И голову мне мыл очень аккуратно, наверное, боялся напугать.

– Лания Талиша, сейчас придёт лан Карах, он друг нашего господина и хороший лекарь. Не пугайтесь его, он тоже эдранилец.

– Спасибо, лан Роф, – тихо ответила я.

– Лания, рабов не называют лан, это для свободных, а у нас только имя.

– Хорошо, я запомню. Скажи, а о чём говорил лан Карим, что-то о каком-то эсани, это что?

Парень улыбнулся, закатал довольно широкий рукав, обнажая верхнюю часть плеча, на которой красовалась причудливая вязь символов. Я подалась вперёд, пытаясь рассмотреть, но, к сожалению, знаки мне были не знакомы. Под тремя строчками символов находилось ромбовидное клеймо с каким-то странным рисунком внутри.

– И что это значит? – Подняла я глаза на лицо парня.

– Это, – он присел рядом со мной на кровать и указал на верхнюю строчку символов, – название койя, в котором я родился, это дата моего рождения, – его палец прошёлся по средней строке, – а это имя моего рода и моё имя, – указал на третью строку, – но обычно никто не использует имя полностью, только личное. А это, – он коснулся клейма, мне даже показалось, с какой-то гордостью, – клеймо моего хозяина.

– Понятно, – растерянно пробормотала я, снова опускаясь на подушки. От слабости кружилась голова.

Дверь отворилась, и в каюту вошли двое эдранильцев. Невольно я снова сжалась, неосознанно стягивая на себе полотенце. Всё-таки они были большими, каюта моментально стала тесной от их массивных тел. Но Роф невозмутимо поклонился вошедшим и занялся тем, что, зачерпнув воду из ванны, понёс выносить вёдра, полные мыльной воды. Мужчины воззрились на меня, наверное, опять увидели страх в моих глазах, а я поняла, что неосознанно пытаюсь отползти к изголовью кровати. Тот, что был чуть ниже Карима, печально качнул головой и присел на край кровати.

– Лания, вас зовут Талиша? – Проследил, как я согласно кивнула. – Очень странно, что вы никогда не видели эдранилов, ведь это наш мир… – он запнулся, зрачки его глаз стали расширяться, а через несколько секунд он медленно повернулся к Кариму. – Друг, тебе это ничего не напоминает? Её странное появление на острове, отсутствие эсани и то, что она никогда не видела представителей нашей расы?

Я перевела вопросительный взгляд на Карима, заметила, как и его зрачки тоже расширяются, наверное, это должно было означать удивление. Он присел на другой край кровати, глядя на меня. Я непонимающе переводила взгляд с одного эдранильца на другого и чувствовала, как каюта всё быстрее начинает кружиться.

– Свободная женщина… – прошептал Карим.

Каюта перевернулась, а я почувствовала, как меня легонько бьют по щекам. Опять потеряла сознание, и когда только успела? Увидев, что я пришла в себя, Карах потянул за край полотенца, но я снова вцепилась в него как в единственную защиту.

– Девочка, – тихо проговорил мужчина, – я лекарь, а ты слишком часто теряешь сознание. Позволь осмотреть тебя, – верхними руками он без усилий отвёл мои руки, а нижними принялся распутывать полотенце.

Я сжала губы, разумеется, у меня не было сил сопротивляться этому мужчине. Хорошо, он лекарь, но второй-то тут что делает, и, заливаясь краской, я перевела взгляд на Карима.

– Карим, выйди, пожалуйста, иначе я не смогу нормально осмотреть ланию, – на минуту остановившись, так и не лишив меня полотенца, спокойно проговорил эдранилец.

– Но… – растерялся громила.

– Ты смущаешь её, разве не видишь?

Сглотнув, Карим прошёлся по мне взглядом и вышел. Однако тут же появился Роф, он уже управился с ванной и теперь остановился, с сочувствием глядя на меня.

– Попросить Рофа тоже выйти? – спросил Карах.

Я мотнула головой, в присутствии парня мне было даже спокойнее. На лице эдранильца появилась улыбка.

– Хорошо, а теперь попытайтесь расслабиться. – Мои руки отпустили, и это, как ни странно, помогло.

Я закрыла глаза, заставляя тело расслабиться, чтобы лекарь смог осмотреть меня.

Карим стоял в коридоре у двери своей каюты и пытался осознать то, что только что произошло. Рабыня не могла сама появиться в лабиринте, нет, не рабыня, свободная женщина – лания. Маленькая хрупкая лания. Его лания? Он просил у светлоокой богини Марании благословения, и вот это маленькое чумазое чудо, едва не умершее от его, Карима, вида, и есть благословение? Мотнул головой, не может быть. Впрочем, испившие слёзы богини не выживают… Он беззвучно приоткрыл дверь. В его направлении повернулись двое – Карах и мальчишка. Девушка лежала с закрытыми глазами, совсем бледная, кусала нижнюю губу. Карах неодобрительно качнул головой, но комментировать не стал, продолжая прощупывать живот пациентки.

– Милая, сколько времени вы ходили по лабиринту?

– Не знаю, долго, – услышал Карим тихий голос, – там совсем темно было. Я, кажется, пару раз засыпала от усталости, есть и пить хотелось, потом только пить.

Она замолчала, а Карим увидел, как она прижала тыльную сторону ладони к глазам, видимо, пытаясь не выпустить наружу слёзы. В груди у него кольнуло. Ладонь была покрыта кровавой коркой. Он вспомнил, как увидел её входящую в центральный зал лабиринта, скользящую руками по стене. Это сколько же она в полной темноте бродила? День? Два? Больше?

– Успокойтесь, лания, сейчас я обработаю ваши раны, и Роф накормит вас, – спокойно произнёс Карах, тоже рассматривая ладони девушки, – а потом вы будете спать, столько, сколько потребуется вашему организму.

– Я не знаю, где я, – всхлипнула девушка и из-под ресниц всё-таки выкатились слезинки.

– Что вы помните до того, как очнулись в лабиринте? – спросил Карах, щедро нанося на ладони девушки желтоватый крем. Она дёрнулась и зашипела от боли, но лекарь не выпустил её рук. – Знаю, что печёт, но потерпите, скоро пройдёт.

– Ничего, – ответила она, с трудом сдерживая стон, – я как будто только родилась, если возможно родиться взрослой, даже имени… – снова всхлипнула.

Он быстро закончил, потом намазал шишку на её лбу и несколько особенно больших ссадин, накрыл простынёй, лишая Карима возможности смотреть на ланию.

– Роф, позаботься, чтобы на ладонях лании постоянно оставался крем, пока не отвалится корочка. Накорми, а потом пусть выпьет вот это зелье и спать, спать, спать.

Парень с почтением поклонился, а девушка неожиданно открыла глаза и увидела замершего в дверях Карима. Её лицо вновь залилось краской смущения, и она потянулась за простыню, чтобы вновь сжать её. Но Карах остановил её руки, укоризненно покачал головой:

– Лания Талиша, вам придётся довериться Рофу. Теперь он ваши руки дня на два, не меньше, смиритесь с этим.

Как бы в подтверждение слов эдранильца Роф наклонился и подтянул простыню к самой шее девушки, ободряюще улыбнувшись при этом. Карах поднялся и, взяв под локоток Карима, увлёк его в свою каюту.

Усадив слабо сопротивляющегося друга за стол, Карах вытащил из стенного шкафа вино, два кубка и тарелку с нарезанным холодным мясом и сыром, присел напротив.

– Я не убил её вчера только потому, что нельзя было позволить эманации смерти выплеснуться там, – хрипло прошептал Карим, глядя сквозь кубок.

– Богиня отозвалась на твои мольбы, – тем же успокаивающим тоном, каким несколько минут назад разговаривал с девушкой, ответил лекарь.

– Я готов был убить её сегодня за то, что она помешала мне и не умерла сама, – как будто не услышав друга, Карим сжал кулаки, устроив их на столе перед собой.

– Богиня услышала тебя, – уже с нажимом повторил друг.

– Я просил благословения на предательство саэра, а получил девчонку, которая до дрожи боится меня. Карах, что мне с ней делать?

– Ты не знаешь, что делают с женщинами? – усмехнулся друг.

– Она не рабыня, и я даже приказать ей не могу быть со мной. Теряет сознание от моего вида и громкого окрика. Смотрит как дикий, загнанный в ловушку бурнуз.

– Ну так приручай, – вздохнул лекарь, – девочка и вправду напугана, истощена, травмирована и ничего не помнит. Может, и хорошо, что у неё отсутствует опыт прежней жизни. А рабыней ты можешь её сделать в любой момент, вот только если бы тебе нужна была рабыня, наверное, богиня и привела бы ещё одну рабыню, а не свободную ланию.

– В голове не укладывается, – Карим уронил голову в ладони верхних конечностей, а нижними потёр плечи, зябко ёжась.